Барон и Котовский смотрят вдаль
Котовский мрачно поглядел на фон Юнгерна. - Сдаётся мне, барон, - тихо сказал он, зябко поводя плечами, - что эта музыкальная тема тоже основана на оккультных символах. Не зря она начинается и кончается гаммой… Особенно если добавить эту длинную руладу в фа-бемоль миноре.
Барон оглушительно захохотал. Смех у него был довольно жуткий, и это ещё больше подействовало на Котовского. Он отпустил поводья и отошёл к обрыву. Барон двинулся за ним. Петька и Василий Иванович глядели им вслед. Говорить ничего не хотелось. Разговоры всё равно ни к чему бы не привели. В тишине было слышно только журчание речки да кваканье лягушек в кустах. Сидеть рядом с бароном казалось страшно и глупо.
- Скажите, Григорий, - начал барон, - кто так подменил вашего друга? Ведь вы знаете его очень хорошо. Что это, массовая галлюцинация? Или вы сами, ещё совсем недавно, тоже виделись ему в каком-то ужасном видении? И, между прочим, с некоторыми подробностями. Разве не так?
- Видите ли, барон, - мрачно сказал Котовский, - может быть, всё, о чём я сейчас говорил, вам и покажется ужасным. Но я, как ни прискорбно, могу вам это только повторить. Я находился при нём около двадцати минут. Всё это время он говорил с девушкой на лодке, упоминал лебедей в холодной воде, удары вёслами, летающих болонок… Она его успокаивала. И поэтому… Но об этом лучше не сейчас. Лучше расскажите о себе. Как вы попали к большевикам? Почему так изменили свою жизнь?
- Дело не в том, что мне пришлось измениться. Точнее, не только в этом. Я просто перешёл от одной жизни к другой. Это обычно происходит с теми, кто понял пятую цыганскую истину: нужно видеть не соседа по камере, а его ум, так чтобы, если он поверит в пятую цыганскую истину, было бы чем подтвердить. Если удастся пережить опыт увиденного - пережить в той самой точке, где оно и произошло, то изменение произойдёт само собой. Вы увидите, что большевизм - единственно доступное будущее человечества, пятая цыганская истина - наилучший выбор для человека, попавшего в плен инсайда, а после Десятого патриарха приходит Девятый патриарх. Всё очень просто.
- Да-а, барон, - задумчиво протянул Котовский. - Просто. А не проще ли нам договориться с вами? Я как раз собирался вас арестовать. Видите, у меня револьвер. Есть ещё… Хорошо, я оставлю вас в своём вагоне, но сначала я должен рассказать вам одну страшную цыганскую тайну. Не пугайтесь, мне просто интересно послушать вас. Скажите, вы действительно барон? Хотя вы совсем не похожи на цыгана. Или вы - агент ГПУ? Ну скажите хоть что-нибудь. Вот видите, как мне интересно!
Барон мягко улыбнулся. Его щёки раздулись и словно сделались больше, отчего осанка его стала ещё более аристократической. Но выражение лица оставалось, можно сказать, безмятежным. Только глаза за толстыми стёклами глазниц постепенно наливались тьмой. Что, впрочем, не слишком его портило.
- Знаете, Григорий, - ответил он, складывая на груди руки, - что произойдёт, если вы назовёте меня агентом АП, без кавычек? Уверяю вас, только сам Асланбек может подтвердить мои полномочия. У вас разве нет таких полномочий? Но я, так и быть, скажу, что мне известно. Это имя говорит само за себя. Фамилия: Лебедев. Должность: генерал Лебедкин. Место службы: волостной старшина, Государственная Дума. Звание: пятый цыганский барон Буддулай фон Юнгерн-Тавастштернберг. Кстати, о калмыках - среди ваших спутников тоже, видимо, есть немного от этого народа. Я имею в виду происхождение Первого патриарха. Может быть так, чтобы это произошло не специально, а само собой? Знаете шутку про левшу? Почини еврею часы, он их развинтит. Или наоборот. Понятно?
Котовский, оцепенело слушавший всю эту галиматью, вдруг заметил, что мундир на бароне вновь стал тёмно-синим. Тёмно-синим, как турецкий жупан. И ещё где-то на заднем плане мелькнуло знакомое лицо с изящными усами - но оно быстро скрылось, Котовского это удивило, но не озадачило. Барон по-прежнему выглядел как русский генерал. Но Котовский уже знал, кто это такой. Один из высших, очень высоких чинов Российской Империи, тот самый Андрей Иванович Финифатьев, к которому ехали в гости купцы Сулейманов, Растаманов и К. А. Лебеденко. Недалеко ушёл этот великий человек, подумал Котовский, воистину он недостижим. Ведь до него даже императоры не дотягивались.