коммунизм становится религией масс
Он назвал Себя Гуру; у Самого же употребленного Им выражения мы обнаруживаем значение совершенно необычное - «учитель нравственных истин». Его новая программа основывалась на требованиях любви к человечеству в высшем смысле. И хотя человек не может ничем ответить на любовь Спасителя, можно сделать вывод, что у него есть все основания ею проникнуться» [Цит. по: Ian White, The Interpretation of the Early Christian Writings (Oxford, 1958).]. « Недостаточно просто объявлять мораль и нравственные принципы чем-то эфемерным. Мораль и нравственные принципы относятся к определенному миру. Об этом ясно говорит самая их сущность, и они должны пониматься как сотворенные человеком для того, чтобы помочь ему понять свое место в мире». Это уже звучит несколько странно, не правда ли? Но что же тогда означают слова «миру мир»? Т. Б. Блаватская объясняет, что здесь не содержится никакого преувеличения, потому что наше существование и есть мир - в самом прямом смысле. «Существует тонкий план существования, но мы не в состоянии его как следует изучить, поскольку каждый новый проявленный умственный принцип делает нас всех похожими на смертных существ. Но это, разумеется, не означает, что мы находимся на самом деле в состоянии смертного существования. Это лишь очень смутное понятие о том, что такое состояние полного безволия. Все это указывает на то, что умственное осознание с самого начала является непроницаемой камерой, в которой любая попытка принять и выразить его мысленно приводит к тому, что вместо ума появляется зыбкий водоворот эфемерных умственных образов. Поэтому ум является просто отражением, спроецированным на чистую проекцию».
Петька обалдело уставился на эту фразу, разинув рот. Под мышкой он держал матерчатую сумку с письменным прибором и самопиской. Но все его мысли и чувства были сосредоточены на услышанном. Он решил, что это какая-то мантра. Однако слова про зеркало, видимое только на проекции, показались ему полными глубокого смысла. Подумав немного, он понял, что зеркало видится только его уму, и почти сразу увидел свой собственный отраженный ум. Василий Иванович это заметил. Он достал из кармана своей вечной куртки пачку денег, сунул Петьке в нагрудный карман майки и сказал: «Лучше не держи такие мысли при себе, Петька. Запомни - они привлекают к тебе внимание». Но Петька на это даже не обратил внимания. Он мысленно повторял мантру, которая так его впечатлила: «Зеркало - это проекция на чистую проекцию».
Анка оторопело слушала весь разговор, и даже Борис Гребенщиков перестал говорить с ней о работе. Он с интересом поглядел на Петра и попросил повторить последнюю фразу. Петр повиновался. «Зеркало - это проекция на чистую проекцию. После десятого патриарха приходит девятый патриарх». Это значит, что коммунизм становится религией масс, сказал Борис. Только теперь Пётр понял, что это его собственные мысли воплотились в точную мантру.
Петька обалдело уставился на эту фразу, разинув рот. Под мышкой он держал матерчатую сумку с письменным прибором и самопиской. Но все его мысли и чувства были сосредоточены на услышанном. Он решил, что это какая-то мантра. Однако слова про зеркало, видимое только на проекции, показались ему полными глубокого смысла. Подумав немного, он понял, что зеркало видится только его уму, и почти сразу увидел свой собственный отраженный ум. Василий Иванович это заметил. Он достал из кармана своей вечной куртки пачку денег, сунул Петьке в нагрудный карман майки и сказал: «Лучше не держи такие мысли при себе, Петька. Запомни - они привлекают к тебе внимание». Но Петька на это даже не обратил внимания. Он мысленно повторял мантру, которая так его впечатлила: «Зеркало - это проекция на чистую проекцию».
Анка оторопело слушала весь разговор, и даже Борис Гребенщиков перестал говорить с ней о работе. Он с интересом поглядел на Петра и попросил повторить последнюю фразу. Петр повиновался. «Зеркало - это проекция на чистую проекцию. После десятого патриарха приходит девятый патриарх». Это значит, что коммунизм становится религией масс, сказал Борис. Только теперь Пётр понял, что это его собственные мысли воплотились в точную мантру.