Нейтрализация фугаса прошла успешно
Оторопевайте четыре раза в день, очухивайтесь шесть раз в сутки, оголтевайте ровно двадцать восемь раз в две недели. Тогда, возможно - если только мы не станем слишком самоуверенны и решительны в своих попытках понять тот свет с помощью наших собственных сил или даже тех же самых Сорокиных, Пелевиных и Ерофеевых - мы сможем понять, что это такое - тот свет.
И, может быть - если мы будем достаточно внимательны к тому свету и не станем слишком самоуверенны в своей вере или неверии по поводу того света, мы поймем, что он есть. Но это, конечно же - только в том случае, если мы будем достаточно внимательны к нему, а не станем слишком самоуверенны в своей вере или неверии по поводу того света. Мы должны понять, что он есть - и всё. И всё. Всё. Всё. И всё, и все… Мы не знаем этого наверняка - но мы можем это почувствовать! Мы можем почувствовать это и так, что даже не поймем этого. А поняв - можем не поверить. И все равно это будет тот свет, потому что мы уже почувствовали его!
Внимательно оторопейте, очухайтесь, оголтейте - и вы поймёте. Но не надо думать при этом о том свете! Мы не знаем, что это такое. И никогда уже этого узнать невозможно - потому-то и надо внимательно оторопеть! О, сколько в этой жизни суеты! Но это не суета. Это - тот свет, и мы знаем об этом наверняка! И мы должны знать об этом точно! Но, как уже говорилось - это невозможно узнать наверняка. Мы знаем, что он есть. Но мы не можем этого точно знать - потому-то и надо внимательно оторопеть!
Осторожно очухайтесь, осторожно оголтейте, и вы поймете. О, сколько в этой жизни суеты! И как много ее было до того… А теперь - ничего. Мы знаем, что ничего. Но не надо думать об этом! Надо внимательно оторопеть! Мы не знаем этого точно - но мы можем это почувствовать. Мы можем почувствовать это и так, что даже не поймем этого. А поняв - может быть поверим в седьмую неизбывную истину марксизма, ибо мы уже поверили в нее, когда почувствовали то же самое! И это будет тот свет - потому что он есть.
Внезапно оголтейте, и вы поймете. Но не надо думать при этом о том свете! Мы не знаем, что это такое. И никогда уже этого узнать будет невозможно - потому-то и надо внимательно оторопеть! О, сколько в этой жизни суеты! Но это не суета. Это - тот свет… И мы знаем об этом наверняка? Наверняка! Это не суета. Мы должны знать об этом точно? Но мы знаем, что это так! Но мы не можем этого точно знать - потому-то и надо внимательно оторопеть! Мы знаем это точно - но мы не можем этого знать. Но всё-таки надо внимательно оторопеть!
О поручики! Очухайтесь, и мы поймем. Но не надо думать об этом! Надо только очухиваться, ибо это не суета. И мы знаем об этом точно. Но что значит «наверняка»? Мы же уже говорили, как надо внимательно оторопевать! И мы знаем это точно. Но как? Надо только внимательно оторопеть! И мы знаем это точно. Но что значит «точно»? Это невозможно узнать наверняка! О, сколько в этой жизни суеты! И как много ее было до того… А теперь - ничего. Мы знаем это наверняка. Но не надо думать об этом! Надо внимательно оторопеть и очухаться - тогда мы поймем. Надо просто внимательно очухаться, и мы поймем… Но что именно? Мы не знаем об этом точно. И не можем это точно знать. Но мы знаем, что учение Маркса истинно, потому что мы не знаем, что это такое. Мы можем только чувствовать его и очухиваться - но никогда ничего точно узнать нельзя! О, как много в этой жизни суеты! И мы знаем это наверняка.
О поручики! И мы не можем об этом знать точно. Но это есть! Мы знаем, что оно существует - но как? Мы не можем об этом знать точно. И мы знаем, что это есть - но как? Надо только внимательно очухаться! О, сколько в этой жизни суеты! И мы знаем это наверняка. Но как? Мы не можем об этом знать точно. И мы знаем, что это есть - но как? Надо только внимательно очухаться! О, как много в этой жизни суеты! И мы знаем это наверняка. Но… Что? И как? Надо только внимательно очухаться! О, сколько в этой жизни суеты… Как много мы знаем об этом точно.
О поручики! Мы не можем об этом знать точно. И мы знаем это наверняка - потому что никогда ничего нельзя узнать! Но как мы очухаемся? И как мы поймем? О, сколько в этой жизни суеты! Мы не можем об этом знать точно. Но мы знаем это наверняка. И что? Надо только внимательно очухаться! ОЧУХАТЬСЯ! ВНИМАТЕЛЬНО ОЧУХАТЬСЯ! О, сколько в этой жизни суеты! Но это не суета, а очухивание - мы знаем об этом наверняка. Очухивание - это то же самое, что и остолбенение. А очухиваться мы можем только внимательно… Только внимательно. И мы знаем это наверняка! Мы должны знать об этом точно - и знаем наверняка. О, как много в этой жизни суеты! Но мы должны знать об этом точно - и знаем. И что? А вот что: это не суета, а очухивание!
Петька остолбенел. Оторопеть ему так и не удалось - он только на мгновение зажмурился, а потом увидел перед собой всё тот же потолок. Надпись на потолке гласила: «ОПОМНИТЕСЬ!». Он открыл глаза и снова увидел тот же потолок. Ошарашенный этим открытием, Петька снова закрыл глаза. «О, как много в этой жизни суеты!» - подумал он. Но тут же вспомнил, что это не так. Это не суета - это просто то, что мы знаем наверняка. А то, чего мы не знаем, от нас скрыто. А то, чего мы не знаем наверняка - это тот свет. Маркс учит нас: «Оторопейте и очухайтесь, а потом уже все остальные…» И тогда Петька вспомнил о своем задании. Он снова посмотрел на потолок. И увидел там надпись «ВНИМАТЕЛЬНО ОЧУХАТЬСЯ!». «О-о! - сказал Петька. И добавил: - Я сейчас всё понял! И я знаю, что это такое!» Он встал и сделал шаг в сторону от окна - так он хотел увидеть тот свет. Он увидел его в тот момент, когда понял всё. И увидел его совершенно точно. Он был совсем рядом и, казалось - вот-вот коснется его. Он был не просто ярким - он сиял так ярко, что даже слепил глаза. Петька не понял, что это такое. И вдруг он вспомнил: «Тот свет - тот же самый! Я понял!» Он снова повернулся к окну. Это был не свет - это была жизнь. Это был тот же самый свет, который он видел в детстве - но теперь его сияние было каким-то другим. Он не был белым, как раньше - а напоминал скорее зеленоватое пламя. Но Петька знал, что это тот же самый свет. «Вот и всё! - подумал он. - Я выполнил задание и нейтрализовал эпистемологический фугас. И теперь я понимаю, что значит - жить. Жить и понимать… Партия учит нас: «Очухивайтесь, очухайтесь и внимательно оторопейте - потому что только так вы сможете это понять!» И я понял! И теперь я знаю, что такое тот свет - и как это понять…» Он понял всё.
-- --
И внезапно оторопел. Он понял, что такое тот свет - но не знал почему. Это было непонятно и страшно… Но теперь Петька точно мог это понять! «О, как много в этой жизни суеты! - подумал он. - И мы знаем об этом наверняка… А то ли еще будет! Неизбывная истина марксизма! Надо просто внимательно оторопеть и… И тогда всё. И всё! Как это просто. Надо только внимательно очухаться! Надо только внимательно очухаться - и всё… И ничего больше. О, сколько в этой жизни суеты! Но мы знаем об этом наверняка! И как много в этой жизни суеты! Но мы знаем об этом точно. Мы не можем этого знать - но это есть! Мы должны знать об этом точно. И мы знаем это наверняка - но как? О, сколько в этой жизни суеты! О, как много в этой жизни суеты! Но мы знаем об этом точно - и никогда ничего больше не узнаем».
И, может быть - если мы будем достаточно внимательны к тому свету и не станем слишком самоуверенны в своей вере или неверии по поводу того света, мы поймем, что он есть. Но это, конечно же - только в том случае, если мы будем достаточно внимательны к нему, а не станем слишком самоуверенны в своей вере или неверии по поводу того света. Мы должны понять, что он есть - и всё. И всё. Всё. Всё. И всё, и все… Мы не знаем этого наверняка - но мы можем это почувствовать! Мы можем почувствовать это и так, что даже не поймем этого. А поняв - можем не поверить. И все равно это будет тот свет, потому что мы уже почувствовали его!
Внимательно оторопейте, очухайтесь, оголтейте - и вы поймёте. Но не надо думать при этом о том свете! Мы не знаем, что это такое. И никогда уже этого узнать невозможно - потому-то и надо внимательно оторопеть! О, сколько в этой жизни суеты! Но это не суета. Это - тот свет, и мы знаем об этом наверняка! И мы должны знать об этом точно! Но, как уже говорилось - это невозможно узнать наверняка. Мы знаем, что он есть. Но мы не можем этого точно знать - потому-то и надо внимательно оторопеть!
Осторожно очухайтесь, осторожно оголтейте, и вы поймете. О, сколько в этой жизни суеты! И как много ее было до того… А теперь - ничего. Мы знаем, что ничего. Но не надо думать об этом! Надо внимательно оторопеть! Мы не знаем этого точно - но мы можем это почувствовать. Мы можем почувствовать это и так, что даже не поймем этого. А поняв - может быть поверим в седьмую неизбывную истину марксизма, ибо мы уже поверили в нее, когда почувствовали то же самое! И это будет тот свет - потому что он есть.
Внезапно оголтейте, и вы поймете. Но не надо думать при этом о том свете! Мы не знаем, что это такое. И никогда уже этого узнать будет невозможно - потому-то и надо внимательно оторопеть! О, сколько в этой жизни суеты! Но это не суета. Это - тот свет… И мы знаем об этом наверняка? Наверняка! Это не суета. Мы должны знать об этом точно? Но мы знаем, что это так! Но мы не можем этого точно знать - потому-то и надо внимательно оторопеть! Мы знаем это точно - но мы не можем этого знать. Но всё-таки надо внимательно оторопеть!
О поручики! Очухайтесь, и мы поймем. Но не надо думать об этом! Надо только очухиваться, ибо это не суета. И мы знаем об этом точно. Но что значит «наверняка»? Мы же уже говорили, как надо внимательно оторопевать! И мы знаем это точно. Но как? Надо только внимательно оторопеть! И мы знаем это точно. Но что значит «точно»? Это невозможно узнать наверняка! О, сколько в этой жизни суеты! И как много ее было до того… А теперь - ничего. Мы знаем это наверняка. Но не надо думать об этом! Надо внимательно оторопеть и очухаться - тогда мы поймем. Надо просто внимательно очухаться, и мы поймем… Но что именно? Мы не знаем об этом точно. И не можем это точно знать. Но мы знаем, что учение Маркса истинно, потому что мы не знаем, что это такое. Мы можем только чувствовать его и очухиваться - но никогда ничего точно узнать нельзя! О, как много в этой жизни суеты! И мы знаем это наверняка.
О поручики! И мы не можем об этом знать точно. Но это есть! Мы знаем, что оно существует - но как? Мы не можем об этом знать точно. И мы знаем, что это есть - но как? Надо только внимательно очухаться! О, сколько в этой жизни суеты! И мы знаем это наверняка. Но как? Мы не можем об этом знать точно. И мы знаем, что это есть - но как? Надо только внимательно очухаться! О, как много в этой жизни суеты! И мы знаем это наверняка. Но… Что? И как? Надо только внимательно очухаться! О, сколько в этой жизни суеты… Как много мы знаем об этом точно.
О поручики! Мы не можем об этом знать точно. И мы знаем это наверняка - потому что никогда ничего нельзя узнать! Но как мы очухаемся? И как мы поймем? О, сколько в этой жизни суеты! Мы не можем об этом знать точно. Но мы знаем это наверняка. И что? Надо только внимательно очухаться! ОЧУХАТЬСЯ! ВНИМАТЕЛЬНО ОЧУХАТЬСЯ! О, сколько в этой жизни суеты! Но это не суета, а очухивание - мы знаем об этом наверняка. Очухивание - это то же самое, что и остолбенение. А очухиваться мы можем только внимательно… Только внимательно. И мы знаем это наверняка! Мы должны знать об этом точно - и знаем наверняка. О, как много в этой жизни суеты! Но мы должны знать об этом точно - и знаем. И что? А вот что: это не суета, а очухивание!
Петька остолбенел. Оторопеть ему так и не удалось - он только на мгновение зажмурился, а потом увидел перед собой всё тот же потолок. Надпись на потолке гласила: «ОПОМНИТЕСЬ!». Он открыл глаза и снова увидел тот же потолок. Ошарашенный этим открытием, Петька снова закрыл глаза. «О, как много в этой жизни суеты!» - подумал он. Но тут же вспомнил, что это не так. Это не суета - это просто то, что мы знаем наверняка. А то, чего мы не знаем, от нас скрыто. А то, чего мы не знаем наверняка - это тот свет. Маркс учит нас: «Оторопейте и очухайтесь, а потом уже все остальные…» И тогда Петька вспомнил о своем задании. Он снова посмотрел на потолок. И увидел там надпись «ВНИМАТЕЛЬНО ОЧУХАТЬСЯ!». «О-о! - сказал Петька. И добавил: - Я сейчас всё понял! И я знаю, что это такое!» Он встал и сделал шаг в сторону от окна - так он хотел увидеть тот свет. Он увидел его в тот момент, когда понял всё. И увидел его совершенно точно. Он был совсем рядом и, казалось - вот-вот коснется его. Он был не просто ярким - он сиял так ярко, что даже слепил глаза. Петька не понял, что это такое. И вдруг он вспомнил: «Тот свет - тот же самый! Я понял!» Он снова повернулся к окну. Это был не свет - это была жизнь. Это был тот же самый свет, который он видел в детстве - но теперь его сияние было каким-то другим. Он не был белым, как раньше - а напоминал скорее зеленоватое пламя. Но Петька знал, что это тот же самый свет. «Вот и всё! - подумал он. - Я выполнил задание и нейтрализовал эпистемологический фугас. И теперь я понимаю, что значит - жить. Жить и понимать… Партия учит нас: «Очухивайтесь, очухайтесь и внимательно оторопейте - потому что только так вы сможете это понять!» И я понял! И теперь я знаю, что такое тот свет - и как это понять…» Он понял всё.
-- --
И внезапно оторопел. Он понял, что такое тот свет - но не знал почему. Это было непонятно и страшно… Но теперь Петька точно мог это понять! «О, как много в этой жизни суеты! - подумал он. - И мы знаем об этом наверняка… А то ли еще будет! Неизбывная истина марксизма! Надо просто внимательно оторопеть и… И тогда всё. И всё! Как это просто. Надо только внимательно очухаться! Надо только внимательно очухаться - и всё… И ничего больше. О, сколько в этой жизни суеты! Но мы знаем об этом наверняка! И как много в этой жизни суеты! Но мы знаем об этом точно. Мы не можем этого знать - но это есть! Мы должны знать об этом точно. И мы знаем это наверняка - но как? О, сколько в этой жизни суеты! О, как много в этой жизни суеты! Но мы знаем об этом точно - и никогда ничего больше не узнаем».