Пятнадцатое оголтение Петьки
«Если он не приедет, - думал Петька с тревогой, - если он не приедет, Василий Иванович может быть уже в Кремле… А я не могу даже сказать ему про это. Я ведь не знаю, когда он будет… Но если приедет…» «Если Ржевский приезжает - надо обязательно поговорить с ним», - думал Петька, оторопевая на ходу. «Но как это сделать?» - думал он, подходя к дверям своего номера. «Надо спросить у кого-нибудь, - решил Петька. - Только как? И что сказать? Как бы не ляпнуть чего-нибудь…» В этот момент из соседней комнаты вышел охранник, и Петька решил поговорить с ним. «Что-то здесь не так, - подумал он. - Надо было спросить у кого-нибудь из сотрудников… Но где же они? Может быть, я перепутал дверь? А может быть, я перепутал номер?» Охранник посмотрел на него и пошел дальше. «Может быть, я действительно перепутал номер? - думал Петька. - Или это не мой этаж… Но где же тогда все? А вдруг я все-таки перепутал номер? Надо спросить у кого угодно. Или, может быть… Да нет же! Это же моя комната!» Петька вошел в номер и оторопело огляделся. Он был в номере один. «Странно, - подумал он с испугом и удивлением одновременно - неужели все ушли? - Нет, этого не может быть. Может быть, я сам ушел… Нет. Нет, нет. Я не могу этого сделать… Но что же тогда произошло? Что же я такое сделал?» Петька подошел к зеркалу и внимательно на себя посмотрел. В зеркале отражалась его голова с торчащими в разные стороны космами. «Что это я такое делаю? - подумал он. - Что это я такое делаю? Ведь только что все было по-другому… И почему здесь так тихо?» Петька вышел из комнаты. В коридоре никого не было. «Где же они все? - подумал он. - И почему так тихо? Где иноагенты? Где охранники? И что же мне теперь делать?» Он посмотрел на себя в зеркало еще раз. И тут до него дошел весь ужас случившегося. Он увидел, что на нем не было ни одного предмета одежды. «Но это же смешно! - подумал он. - Как я мог такое подумать? Ведь всё было по-другому… И как же это получилось? Как я мог такое подумать?» Он снова посмотрел на себя в зеркало. Но там ничего не было, кроме того же отражения его головы. «Так, - подумал он. Так-так. - Я голый. Я оголтел. Но почему? Почему это происходит?» Он понял, что в его голове произошел какой-то сдвиг. Это было не просто странно, это был ужас. «Так, - думал Петька. - Что же это такое?» Он снова посмотрел на свое отражение. И понял. В зеркале отражался не он, а кто-то другой. Он был похож на Петьку - но не совсем. Он был очень худым - и при этом мускулистым, как культурист. И у него был длинный и острый нос, похожий на клюв. Он был в белой футболке, на которой было нарисовано что-то вроде «FUCK YEARS» - и в таких же шортах. И его лицо, которое только что казалось таким знакомым и родным… Нет, с оторопением подумал Петька, - он не похож на себя. Петька не знал, что делать дальше. Он сел на кровать, обхватил голову руками и заплакал. «Нет-нет! - кричал он. - Не может быть! Этого не будет никогда! Нет, не может!» Он вскочил на ноги и принялся бегать по комнате. С ужасом он понял, что оголтел, не очухавшись. Это могло быть чем угодно, но только не реальностью. «Но я же голый… Я что - сплю? Или это все сон? Или это не сон? А где же тогда я?» Петька сел на кровать, обхватил голову руками и заплакал снова. «Нет-нет, - думал он. - Это не сон… Я сплю! Я сплю, а это не сон… Это все из-за того фильма про вампиров! И он мне снится. Это я вижу фильм, а он мне снится… И всё-таки это не сон. Надо опешить», - решил он. «Так. А кто же тогда я? Почему я голый?» И тут Петька вспомнил.
Череда быстротекущих лет, свист свиристелей, щёлкающие дрозды, всё это - только что он видел это наяву. Он вспомнил все, даже как его зовут… «Так и есть! Я гол! Я - гол, который я только что забил в ворота мироздания. Что же делать? Куда бежать?» Петька бросился к двери, но дверь была заперта. Он стал истошно барабанить в дверь, ухая и бормоча. Но дверь была заперта изнутри, и он понял это по тому факту - что она не поддалась даже его силе воли. Он стал стучать сильнее. «Что же это такое? - думал он. - Что со мной? Почему я гол? Может я голкипер? А кто тогда я? И где все?»
За окном свирипел рассвет, дымка неспешно поднималась к небу, и было тихо. Он понял, что его номер закрыт. Но что это за дверь? Он не понимал. «Иноагенты, иноагенты», - бубнил Петька. И тут дверь открылась, и в комнату вошла женщина. В руках у нее была бутылка шампанского. Она посмотрела на Петьку, улыбнулась и спросила: - Ты гол? Петька поднял на нее взгляд и узнал. «Это же Анна», - подумал он. Она подошла ближе, и он заметил в ее руке бутылку шампанского. Он не помнил точно - было ли шампанское раньше в её руках, или нет? Он не мог сказать этого точно. Но он был уверен, что не пил ничего крепче воды - а шампанское было крепким как сталь. «Как она могла сюда попасть?» - думал Петька. Он не знал, что ей ответить. «Я голкипер», - ответил наконец Петька. «Я голкипер!» - крикнул он в ответ. Анна фон Раабен (а это была она) повернулась и вышла из номера. «Как она могла меня видеть? - подумал Петька в отчаянии, когда за ней закрылась дверь. - Или это не она? Как же тогда быть?» «Надо бежать, надо что-то делать», - думал он. И тут он заметил на полу рядом с кроватью какой-то странный предмет. Это был пакет от Улагая. «А что, если я и есть Улагай? - подумал он. - Но почему тогда голый? Почему я голый? Я же только что был одет, когда входил… Что делать?» Он схватил пакет и выбежал из комнаты. На улице было холодно, но в пакете была какая-то одежда. Он быстро переоделся и пошел вниз.
«Что делать? Куда бежать?» - думал он. Он увидел на крыльце охранника с пистолетом и сразу побежал к нему. «Что же я теперь буду делать?» - думал он, подбегая к нему. И вдруг его осенило. «Да!» С размаху он ударил охранника по лицу. Он был уверен, что попадет. Но охранник вдруг поднял пистолет и выстрелил Петьке в живот - прямо сквозь его футболку! Но Петька этого не почувствовал. И тогда он понял, что всё-таки это не сон. «Что же теперь делать? Я оголтел, не очухавшись, это очень опасно. Это очень страшно… Что же делать?» - подумал он и вдруг понял, что надо бежать. Бежать, пока не поздно. А то он сейчас умрет. И он побежал. «Куда бежать? - думал Петька на бегу, чувствуя в груди холод смерти и ужаса перед ней… - Куда же? Куда?» Он выбежал из гостиницы, но не понял - куда.
Тверская, как и обычно в этот час, была абсолютно пуста, только несколько наркоманов в белых халатах, не обращая на него внимания и что-то бормоча под нос, стояли у стены и курили. «Куда же мне бежать? Куда?» - думал Петька. Он побежал в сторону Кремля, но потом сообразил - надо идти на Лубянку! «А если они меня убьют?» - подумал он. «Нет, это вряд ли. Нет, конечно. Но ведь надо что-то делать…» Он остановился и стал думать. «Надо бежать в Кремль!» - решил он. «Конечно! Но как? Куда я бегу?» Он побежал назад к гостинице. «Нет, - подумал он вдруг с ужасом и облегчением одновременно - нет! Нет, я не могу вернуться. Надо бежать в Кремль! Я голкипер. Голый, но голкипер! И это я! Да! И я голкипер!» Он побежал к зданию тайного приказа.
Дьявольски хохоча, наркоманы шли за ним следом. «А что если они не убьют меня? - думал он, оглядываясь. - Они ведь знают про Улагая? А если я скажу? Нет, нельзя!» Он побежал к входу в здание. Но наркоманы уже исчезли. «А если я не голый? С чего бы это мне быть голым? А кто? Кто я?» «Я голкипер, - думал Петька. Я голкипер этого мира, а эпистемологический фугас, запущенный фор Ржевским, летит в левый верхний угол моих трансцендентальных ворот. А я не могу ничего сделать, потому что у меня нет ни одного инструмента… Что же делать? Куда?» И тут он вспомнил. Против эпистемологического фугаса имелось одно древнее как мир средство. Следовало оторопеть вне очереди и встать на колени перед воротами. Тогда фугас отклонится и будет уничтожен. «Так, - подумал Петька с облегчением - вот оно что! - Я голкипер, я должен оторопеть. Но как? Что надо сделать? Я должен встать на колени!»
Петька побежал обратно к гостинице. И вдруг увидел, что стоит перед входом. «Вот оно! Вот оно! Это как в „Унесенных ветром“! Там герой, чтобы победить смерть… И вот я - тоже…» Он побежал по улице. На улице было холодно, и он дрожал от холода. «Я должен успеть», - думал Петька с ужасом - «но всё-таки успел!» Он побежал дальше. Фугас, завывая, летел прямо в него. «А может, он уже в воздухе? - подумал Петька. - Нет-нет… Я должен опешить! Что это значит?» Вдруг он увидел в конце улицы человека, который несся к нему во весь опор. Листва на деревьях отсутствовала и лёгкий зимний ветерок сносил его назад. Это был человек в белом халате, и он несся к Петьке со скоростью света… «Сейчас я умру! - подумал Петька. - Я должен опешить! Но почему я голый? Почему это голое тело, а не другое?» Он остановился и поднял голову к небу. Фугас описывал круги над его голой головой, готовясь подорвать все основания мироздания. И Петька побежал назад, на Тверскую. «Но как? Как это сделать?» - думал он, глядя на летящий навстречу фугас. И вдруг он понял.
Фугас был уже совсем близко, и Петька понял - он должен бежать дальше. И побежал в сторону Кремля со скоростью света… «Вот оно! - подумал он. - Я должен встать на колени, и фугас упадет! А потом я смогу умереть… Но почему? Почему именно так?» Он остановился и внимательно опешил. А потом побежал к Кремлю. «Но если я голый, то где моя одежда? А, вот она!» Петька поднял пакет. Но это была уже не одежда - в пакете лежало тело. А вокруг никого не было. «Надо бежать в метро!» - решил он. Он побежал к метро. «А если это не я? А что? Что?» Он побежал дальше. «Но ведь я не голый! Я же голкипер!» Он добежал до метро, но там никого не было. Он побежал дальше. «Но куда? Куда? Почему я не могу остановиться?» «Надо лечь на асфальт и ждать. Фугас пролетит мимо. И тогда я умру. Я буду мертв, а потом проснусь и всё будет хорошо…» «Нет! Это не я! Я голкипер. Это я…» Петька понял, что надо бежать к Лубянке.
«А что это за здание? Это, наверно… Нет! Я не помню!» Петька побежал по улице. Он бежал всё быстрее и быстрее, разогнавшись до скорости света. И тут он увидел, что впереди замаячила стена. И тогда он увидел, что это и есть Лубянка. «Вот оно! Лу-бян-ка. Я должен опешить!» Он встал на колени перед воротами, и они открылись. Он встал на колени, и его охватило странное чувство - что он уже не в себе. «Что это? Результат опешивания? Что-то вроде…» Петька поднял голову - и вдруг увидел, как из окна на него глядит Улагай.
Череда быстротекущих лет, свист свиристелей, щёлкающие дрозды, всё это - только что он видел это наяву. Он вспомнил все, даже как его зовут… «Так и есть! Я гол! Я - гол, который я только что забил в ворота мироздания. Что же делать? Куда бежать?» Петька бросился к двери, но дверь была заперта. Он стал истошно барабанить в дверь, ухая и бормоча. Но дверь была заперта изнутри, и он понял это по тому факту - что она не поддалась даже его силе воли. Он стал стучать сильнее. «Что же это такое? - думал он. - Что со мной? Почему я гол? Может я голкипер? А кто тогда я? И где все?»
За окном свирипел рассвет, дымка неспешно поднималась к небу, и было тихо. Он понял, что его номер закрыт. Но что это за дверь? Он не понимал. «Иноагенты, иноагенты», - бубнил Петька. И тут дверь открылась, и в комнату вошла женщина. В руках у нее была бутылка шампанского. Она посмотрела на Петьку, улыбнулась и спросила: - Ты гол? Петька поднял на нее взгляд и узнал. «Это же Анна», - подумал он. Она подошла ближе, и он заметил в ее руке бутылку шампанского. Он не помнил точно - было ли шампанское раньше в её руках, или нет? Он не мог сказать этого точно. Но он был уверен, что не пил ничего крепче воды - а шампанское было крепким как сталь. «Как она могла сюда попасть?» - думал Петька. Он не знал, что ей ответить. «Я голкипер», - ответил наконец Петька. «Я голкипер!» - крикнул он в ответ. Анна фон Раабен (а это была она) повернулась и вышла из номера. «Как она могла меня видеть? - подумал Петька в отчаянии, когда за ней закрылась дверь. - Или это не она? Как же тогда быть?» «Надо бежать, надо что-то делать», - думал он. И тут он заметил на полу рядом с кроватью какой-то странный предмет. Это был пакет от Улагая. «А что, если я и есть Улагай? - подумал он. - Но почему тогда голый? Почему я голый? Я же только что был одет, когда входил… Что делать?» Он схватил пакет и выбежал из комнаты. На улице было холодно, но в пакете была какая-то одежда. Он быстро переоделся и пошел вниз.
«Что делать? Куда бежать?» - думал он. Он увидел на крыльце охранника с пистолетом и сразу побежал к нему. «Что же я теперь буду делать?» - думал он, подбегая к нему. И вдруг его осенило. «Да!» С размаху он ударил охранника по лицу. Он был уверен, что попадет. Но охранник вдруг поднял пистолет и выстрелил Петьке в живот - прямо сквозь его футболку! Но Петька этого не почувствовал. И тогда он понял, что всё-таки это не сон. «Что же теперь делать? Я оголтел, не очухавшись, это очень опасно. Это очень страшно… Что же делать?» - подумал он и вдруг понял, что надо бежать. Бежать, пока не поздно. А то он сейчас умрет. И он побежал. «Куда бежать? - думал Петька на бегу, чувствуя в груди холод смерти и ужаса перед ней… - Куда же? Куда?» Он выбежал из гостиницы, но не понял - куда.
Тверская, как и обычно в этот час, была абсолютно пуста, только несколько наркоманов в белых халатах, не обращая на него внимания и что-то бормоча под нос, стояли у стены и курили. «Куда же мне бежать? Куда?» - думал Петька. Он побежал в сторону Кремля, но потом сообразил - надо идти на Лубянку! «А если они меня убьют?» - подумал он. «Нет, это вряд ли. Нет, конечно. Но ведь надо что-то делать…» Он остановился и стал думать. «Надо бежать в Кремль!» - решил он. «Конечно! Но как? Куда я бегу?» Он побежал назад к гостинице. «Нет, - подумал он вдруг с ужасом и облегчением одновременно - нет! Нет, я не могу вернуться. Надо бежать в Кремль! Я голкипер. Голый, но голкипер! И это я! Да! И я голкипер!» Он побежал к зданию тайного приказа.
Дьявольски хохоча, наркоманы шли за ним следом. «А что если они не убьют меня? - думал он, оглядываясь. - Они ведь знают про Улагая? А если я скажу? Нет, нельзя!» Он побежал к входу в здание. Но наркоманы уже исчезли. «А если я не голый? С чего бы это мне быть голым? А кто? Кто я?» «Я голкипер, - думал Петька. Я голкипер этого мира, а эпистемологический фугас, запущенный фор Ржевским, летит в левый верхний угол моих трансцендентальных ворот. А я не могу ничего сделать, потому что у меня нет ни одного инструмента… Что же делать? Куда?» И тут он вспомнил. Против эпистемологического фугаса имелось одно древнее как мир средство. Следовало оторопеть вне очереди и встать на колени перед воротами. Тогда фугас отклонится и будет уничтожен. «Так, - подумал Петька с облегчением - вот оно что! - Я голкипер, я должен оторопеть. Но как? Что надо сделать? Я должен встать на колени!»
Петька побежал обратно к гостинице. И вдруг увидел, что стоит перед входом. «Вот оно! Вот оно! Это как в „Унесенных ветром“! Там герой, чтобы победить смерть… И вот я - тоже…» Он побежал по улице. На улице было холодно, и он дрожал от холода. «Я должен успеть», - думал Петька с ужасом - «но всё-таки успел!» Он побежал дальше. Фугас, завывая, летел прямо в него. «А может, он уже в воздухе? - подумал Петька. - Нет-нет… Я должен опешить! Что это значит?» Вдруг он увидел в конце улицы человека, который несся к нему во весь опор. Листва на деревьях отсутствовала и лёгкий зимний ветерок сносил его назад. Это был человек в белом халате, и он несся к Петьке со скоростью света… «Сейчас я умру! - подумал Петька. - Я должен опешить! Но почему я голый? Почему это голое тело, а не другое?» Он остановился и поднял голову к небу. Фугас описывал круги над его голой головой, готовясь подорвать все основания мироздания. И Петька побежал назад, на Тверскую. «Но как? Как это сделать?» - думал он, глядя на летящий навстречу фугас. И вдруг он понял.
Фугас был уже совсем близко, и Петька понял - он должен бежать дальше. И побежал в сторону Кремля со скоростью света… «Вот оно! - подумал он. - Я должен встать на колени, и фугас упадет! А потом я смогу умереть… Но почему? Почему именно так?» Он остановился и внимательно опешил. А потом побежал к Кремлю. «Но если я голый, то где моя одежда? А, вот она!» Петька поднял пакет. Но это была уже не одежда - в пакете лежало тело. А вокруг никого не было. «Надо бежать в метро!» - решил он. Он побежал к метро. «А если это не я? А что? Что?» Он побежал дальше. «Но ведь я не голый! Я же голкипер!» Он добежал до метро, но там никого не было. Он побежал дальше. «Но куда? Куда? Почему я не могу остановиться?» «Надо лечь на асфальт и ждать. Фугас пролетит мимо. И тогда я умру. Я буду мертв, а потом проснусь и всё будет хорошо…» «Нет! Это не я! Я голкипер. Это я…» Петька понял, что надо бежать к Лубянке.
«А что это за здание? Это, наверно… Нет! Я не помню!» Петька побежал по улице. Он бежал всё быстрее и быстрее, разогнавшись до скорости света. И тут он увидел, что впереди замаячила стена. И тогда он увидел, что это и есть Лубянка. «Вот оно! Лу-бян-ка. Я должен опешить!» Он встал на колени перед воротами, и они открылись. Он встал на колени, и его охватило странное чувство - что он уже не в себе. «Что это? Результат опешивания? Что-то вроде…» Петька поднял голову - и вдруг увидел, как из окна на него глядит Улагай.