Квота
Петька вспомнил про свое желание и спросил: «А почему тогда на Марсе всё равно не высадиться?» - но его никто уже, похоже, не слушал. В углу комнаты, на полу между креслами и столом сидел в наушниках какой-то парень с длинными волосами. Это был поручик Анонимус дю Киже, готовящийся очухаться. Петьке вдруг пришло в голову, что он видит его не впервые - и это было очень странно. И еще он вдруг вспомнил, как в детстве читал книгу про поручика из фильма «Белая гвардия», где тот был похожим на Анонимуса. Но в этой книге он был не один, а с какой-то дамой. И в конце фильма она его бросила, а он ее убил. «Надо же, - подумал Петька. - Вот так и я сейчас убью кого-нибудь... Вот только как...» Он посмотрел на часы - уже без десяти два. «А почему не сейчас? - подумал он. - Почему так поздно? Почему не завтра? Или послезавтра? Или, может быть...» Но тут он вспомнил про «Титаник», и в нем снова вспыхнула решимость. «Я должен убить его сейчас, - подумал он. - Иначе я никогда не убью ни одного человека... И вообще, надо убить кого-нибудь... Вызову его на дуэль. Или лучше не вызывать? А может, вызвать?..» Он посмотрел на поручика - тот сидел неподвижно и смотрел прямо перед собой. Петька подумал, что он выглядит ужасно - волосы у него слиплись от крови и были в грязи. Но тут в комнате зазвонил телефон, и Анонимус снял наушники. - Алло? Это я... Да нет же! - ответил он. - Что? Да... А как?.. Я же говорю, нет! Нет у меня никого. Не знаю я про «Титаник»! Да нет у меня ничего! Что? Не знаю... А что мне, по-вашему?.. Нет. Нет, нет и нет. Нет! А что я должен? Что вы хотите?.. Да не знаю... Как это «кто»? Ну, тот самый. Что? А почему «я»? Да нет. Ну, не знаю... Вы знаете! И что?.. Нету у меня никого!.. А что? Да нет. И не надо! Что, уже поздно?.. Не знаю... Нет у меня никаких слегов! Как это нет? А где они?.. Да, да... Ну и что же мне делать-то?! Что я должен сделать… Нет. Нет. И не надо! Не знаю я про «Титаник»! Я даже и думать о нем боюсь, понимаете?! А если это вы? Да нет, не знаю. Нет! И всё тут!.. Я же сказал - ничего у меня нету... А если это вы?.. Что-что? Что вы сказали? Нет, не знаю... Не могу! Да и что делать-то?.. Как это «нет»? Да что я должен? Нет, не знаю... А как тогда?! Я даже думать о нем боюсь! Что делать-то?.. Нет, не знаю... Как это нет? Я же говорю - ничего у меня нету! Да что мне делать?! Не могу я!.. Нет, не знаю... Как вы сказали? Не помню. Да нет же! Я вам говорю - ничего у меня нету!.. Ну и что?! Что я должен сделать? Нет, не знаю... А что мне тогда делать-то?! Я же говорю - ничего у меня нету! Да что мне делать-то?! Как это - нет? А как тогда?.. Нет, не знаю. Я даже думать о нем боюсь! Нет, не знаю... Да что мне делать-то?! Не могу я!.. Что? Что? Не могу я!.. Да что мне делать-то?! Как это - не знаю... Нет, и всё! Нет. Нет, они всё равно ничего не поймут. И вообще, они же только на словах умные! Эпистемологический фугас? Что? Нет! Да не знаю же я ничего!.. Не могу больше, честное слово... Извините, меня вызывают, да... Ну и что мне делать-то?! Что вы говорите? Нет! Не знаю!.. Да я сам не понимаю… Ой. Да, да. Нет! Не знаю... Как это не помню? А вы что хотите?! Что мне делать-то?.. Нет. Что я должен сделать? Да нет, не знаю... Не могу! А как тогда?! Я же говорю - ничего у меня нету!.. Нет, ну я не знаю!.. Да что мне делать-то?! Ой... А может быть вы знаете?.. Ну да! Конечно, я знаю, что мне делать... А? Что?! Да вы издеваетесь! Нет. И не надо!.. И не надо тут! Нету ничего, и всё. Ну да... А что мне делать-то? Да не знаю я!.. Нет, не знаю! Ну и что?! А вы? Да нет. И всё тут!.. Я же говорю - ничего у меня нету... Эпистемологический фугас, батенька, что ли?.. Нет, не знаю... А как тогда? Да нет. Не могу! Что мне делать-то?! Эх, я даже думать про него боюсь!.. А что вы хотите?.. Нет! И не надо. Не знаю... Да нечего мне делать-то?! Ничего!! Никогда!!! Нигде!!!! И не знаю я... Да нет, ничего! Что мне делать-то? Я же говорю - нечего!! Ничего у меня нету!!! Нет! Не знаю!! Ничего у меня нету!!! А что? Ну, не могу я больше!.. Что мне делать-то?! Ой... Ох, ой. Нет! Ну что вы хотите?! Не могу я... А как тогда?.. Да ничего у меня нету!! Ничего, понимаете!!! Ой-ой. О, Ой... Да нет! Не знаю я!.. Нет, не могу больше. Я же говорю - ничего у меня нету!! А как тогда?! Эпистемология, батенька, да? Что это такое - эпистемологический фугас?! Да что мне делать-то, я спрашиваю!! А как?.. Ой... Ну, не могу я... Нет, и что тогда?! Не знаю!.. Да нет! А как? Ой-ой. Ай, да я же говорю, что ничего не знаю! Да и знать мне нечего... Что делать-то? Ой. Нет!.. А как тогда?.. Уй, ой-ой... А вы не могли бы сами это сделать? Да нет, ну что я буду делать! Я даже думать о нем боюсь!.. Ых, ой, нет!.. Да что делать-то? Нет... Не знаю! Что мне надо сделать?! А я вам говорю - ничего у меня нету!! Ё-моё, ой-ёй... Ой, да что делать? Да не знаю я!.. А как тогда?! Что мне надо сделать?.. Ну и что мне делать?! Что-о?!! Да нет, я ничего не знаю! А как тогда?.. Ой... И всё.
Петька оторопело подумал, что Анонимус совсем не похож на героя из фильма. Может быть даже - это и есть он сам? Но нет - поручик был в своем настоящем виде, и даже его волосы были на месте. Да и сам он был вполне похож на себя, разве что выглядел еще более измученным. «Как же его зовут?» - подумал Петька растерянно... Да какая разница, подумал он. Нет, не надо никого убивать. Я сам его убью... Вот так просто возьму и сделаю это - как он сказал? Эпистемологический фугас. Да нет, не надо... Ой-ой. И что теперь делать? А как я тогда?.. Нет! Не могу!! Нет! И не надо... Не знаю я!! Ну, а как тогда?.. Да ничего!.. А что мне делать? Ничего у меня нету!!! Нету! И всё!! Да что мне делать-то?! Ой... А как тогда?.. Не могу я!.. Ничего у меня нету!!! Нету у меня! Ничего нету!.. Что вы хотите? Ой... Да не знаю я!! Ну, ничего!!! А как тогда?! А-а-а-а-а-а! Нету ничего!! Не знаю я!!! А как тогда?! Ой-ой, что же делать? Да не могу! Что мне теперь сделать... Нет, не могу! Ой-ёй... А что мне делать? Что?! Не знаю я!!! И ничего у меня нету!! Ыыыыыыы. Ой, ой-ой! Не могу я!.. А как? Что?! Нету у меня!!! Ну не знаю... Да что делать тогда?.. Ыыыыыыыыыыыыы, ой-ой... Ой, я даже не знаю! Да что мне теперь делать?! Что? А как тогда?.. Ну и всё.
В кабинет вошёл Василий Иванович в новых кирзачах, смазанных сливочным маслом. И тут же зазвонил телефон. - Ой, а я думал... А что мне делать-то?! Не могу!! Что тогда? Нет! И не знаю ничего!.. Нет, не знаю я!! Ой-ой. И что теперь делать?! А как тогда? Что мне надо сделать?.. Ничего! Ой, да не могу я! А что мне делать? Нету у меня ничего!!! Что-о?! Да нет же!! Ничего нету!.. Товарищи бояре, я не знаю!! Ничего у меня нет! Да, и что теперь делать-то?! А как тогда? Ой!.. Что мне сделать... Ыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыы. Ой-ой... Нету у меня! Да не знаю я ничего!!! Ничего нету, и всё!.. А как тогда? Что мне делать?.. Ы. Нету!! Не могу я!!! Ничего у меня нету! Что делать-то? А как тогда?.. Да ничего, говорю... Ох твою же ж... ой... Ой, нет. А как тогда?! Ну и что?.. Да ничего не могу!.. Что-о? Ничего! Не знаю я!!! Диалектика, я говорю!.. Нет, и не знаю! Ой-ой... Ну вот как мне теперь? Не могу!! А что тогда?! Что делать надо?.. УЧЕНИЕ МАРКСА ИСТИННО, ПОТОМУ ЧТО ОНО ВЕРНО! Нету у меня! А как тогда? Что?! Да не знаю я!.. Ничего!!! Не могу!! Ой-ой... СЛАВА МАНГАЛАМ! Нету ничего!!! Да и всё тут! Ой-ой... И не могу я больше!! А как тогда?! Ничего у меня нету, да? УЧЕНИЕ МАРКСА ИСТИННО, ПОТОМУ ЧТО ОНО ВЕРНО! УЧЕНИЕ МАРКСА ИСТИННО, ПОТОМУ ЧТО ОНО ВЕРНО! Да не знаю я!!! А что тогда?! Нет, да как же вы мне прикажете? Как это - «чего»? Ничего-о! Нету у меня ничего! Ничего не знаю я!.. Не могу, и всё тут!!! Да что делать-то? Как тогда?! Нету у меня ничего!!! Ой-ой... Ну не могу я! А что тогда?! Что мне делать? Не знаю!! Во-первых, да, я не знаю! И всё тут. А как тогда? Ничего у меня нету!!! Ой-ой... Нету!..
Петька оторопело подумал, что Анонимус может оказаться кем угодно - даже самим собой. И тогда всё пропало... Нет, не надо об этом. Надо просто делать то же самое - и всё будет в порядке... Оторопеть, Петька, оторопеть надо срочно! Оторопеть, - сказал он себе, и тут же зазвонил телефон. Внезапно, как это часто бывало в последние дни. Петька схватился за трубку и замер - он не сразу понял что к чему... «Что я делаю? А ведь надо...» Он набрал номер и стал слушать. - Да-да, да... Нету у меня ничего!! И не знаю я! Нууу, да что же это такое! Ничего я не знаю!! Да, а как тогда?! А-а... Что? Не могу!.. Ээээ. А что тогда?.. Ой-ой... И не могу я! Нет, а как? Что мне делать?! Не знаю. УЧЕНИЕ МАРКСА ИСТИННО, ПОТОМУ ЧТО ОНО ВЕРНО! УЧЕНИЕ МАРКСА ИСТИННО, ПОТОМУ ЧТО ОНО ВЕРНО! УЧЕНИЕ МАРКСА ИСТИННО, ПОТОМУ ЧТО ОНО ВЕРНО! И всё тут... Что-о? Ой, да не могу я! А что тогда делать?! Да ничего мне теперь нельзя!! Ну и нечего!.. НЕЧЕГО ТУТ! Да нет, я не могу! А что делать-то?! Нету ничего... Ой. Ну и всё тут!.. Не знаю!!
Петька наконец оторопел: его вдруг охватило острое желание, чтобы все это оказалось сном. Он с трудом оторвал от уха трубку и посмотрел на нее - она была абсолютно пуста... Но телефон зазвонил снова, и Петька опять схватился за него. - Да! Я же не могу!.. Что?! Ой-ой...
Уже оторопевшие поручик и Чапаев были рядом, и Петька понял - надо кончать разговор. Он повесил трубку на рычажок аппарата... И вдруг почувствовал страшную слабость в ногах! И не просто слабость - он понял, что больше ничего и никогда в жизни ему уже делать нельзя. Даже если бы от этого зависела его жизнь... Он понял, что всё кончено - и он уже никогда не вернется в свой прежний мир. «Как же это так? Нету у меня ничего! Что же мне теперь делать-то?! Ничего!! И не могу я... А как тогда? Чего тут можно сделать?.. Нету у меня ничего! Что мне делать? А что тогда?! Ой-ой... И не знаю я!.. Ничего!! Не могу больше!!! Да не знаю я!! Ничего у меня нету!!! А как тогда?! Ой-ой... Что мне делать? УЧЕНИЕ МАРКСА ИСТИННО, ПОТОМУ ЧТО ОНО ВЕРНО! А как тогда?! Что-о? Да не могу я!!! И что мне делать теперь?.. Ой, ой... Ничего у меня нет!! Изумительно, вы думаете, что я знаю? Нет, ничего у меня нет! Ничего-о... Не могу!! А как тогда?.. Ой!!!»
Они стали готовиться очухаться и не могли. Петька, глядя на их растерянные лица и понимая всё до конца сам - без помощи Анонимуса или Чапаева! - понял, что это конец. Но почему-то не испугался - наоборот... Он вдруг почувствовал, что все это время жил только ради того момента - и именно сейчас надо было вспомнить про него. Но как? Это было непонятно, и он опять схватился за трубку. - А-а... Нету у меня ничего!! Ой не знаю я! Ыыыыыыы. Ой, да что же теперь делать-то? Не знаю я! А как тогда?.. Ну не могу!.. Да нет у меня ничего!!
Очухивание шло полным ходом и трое находившихся в кабинете Василия Ивановича тоже. Но они были не так ошарашены, как Петька - и он понял почему: их мозги уже привыкли к происходящему... Но Петька не успел сообразить, что же произошло - телефон зазвонил опять. «Да нет у меня ничего!! Что мне делать-то?!» - подумал Петька. Это было уже слишком... Он бросил трубку и стал лихорадочно думать. «Надо, надо что-то делать!! Нет, не могу!» Но как он мог это сказать? Он же готовился очухаться. А что ему делать теперь? Ой-ой...
Наконец они все очухались и стали составлять таблицы оголтевания. Да, это был не сон - они все действительно очухались. А может, просто так казалось? Петька вспомнил слова Василия Ивановича о том, что очухивание происходит в мозгу, и понял: да - именно так. И что-то подсказывало ему сейчас не торопиться с оголтеванием, ибо он уже не был уверен, что это действительно происходит. Таблицы оголтевания и вправду были очень просты. Сначала надо было сосредоточиться на мысли, что «ничего у меня нет» - как будто это действительно могло помочь... Потом надо было подумать о том, что «ничего у меня нет» и есть на самом деле. А потом... Потом надо было начинать оголтевать. И Петька начал думать - как это делать. Да, вот так. «Ничего у меня нет... Ничего... Ничего нет. Абсолютно ничего. Полный экстаз. Не знаю я ничего, никаких слегов. И не могу я больше ничего сказать. Молчу как дробот. Ну, что же вы такое говорите?! Не мешайте мне оголтевать. Следует оголтеть. Следует внезапно оголтеть. Но что это значит - внезапно оголтеть? Что такое внезапность?» Петька задумался, а потом вспомнил. Это была мысль, которая не могла быть ничем другим. Он вспомнил, как Анонимус рассказывал про «внезапность», и понял всё. И даже то, как он это понял. А потом он понял, что все это и было - внезапность. Только она была в другом смысле... Да, вот так - сначала надо подумать про «ничего у меня нет», а потом о том, что оголтеть нужно внезапно. Это и есть внезапность. А потом надо подумать, что ничего у тебя нет. Что это такое - «ничего»? Это отсутствие внезапности. Понять первую тайную истину марксизма: «Ничего у меня нет!» И вот тогда все станет ясно. Все, что раньше было непонятно - как же так?! Теперь будет понятно... Будет понятно после оголтения, когда настанет пора оторопеть. Это было понятно. Но как это можно сделать - непонятно... Ибо, как сказал Анонимус в прошлый раз... Петька понял вдруг - а ведь это было совсем недавно! Когда он был еще просто человеком. Тогда он еще мог думать - и вот что произошло... Но как же быть с этим «нет ничего у меня»?.. А, понятно! Надо сказать, что ничего нет - и тогда всё будет ясно. Надо просто говорить об этом...
Оголтевание шло полным ходом. «Ничего у меня нет!» - подумал Петька и почувствовал, как что-то внутри его тела сжало в тугой узел. А потом Петька увидел, что все трое стоят перед ним - и он сам среди них. И все трое глядят на него с недоумением. «А почему они смотрят? Мы же оголтели. Оголтевание совершено по таблицам. Что же я говорю?» - подумал он и понял, что всё время говорит: «У меня ничего нет!» Но это было так естественно, что Петька не обратил на это внимания, и все трое смотрели теперь друг другу в глаза. Их оголтение доходило до пика. И они были готовы к этому - даже не успев понять, что уже оголтели, они стали инстинктивно готовиться к оторопению. Но тут Петька вспомнил про телефон и опять схватился за него. Он не понимал, что ему делать - но это было уже неважно... «Да! Нет! И поймите: УЧЕНИЕ МАРКСА ИСТИННО, ПОТОМУ ЧТО ОНО ВЕРНО! Ибо воистину. Это и есть то, что называется «ни о чем не думать», или как там у Маркса... Ничего нет! И всё тут... Мы оголтели».
Оголтевшие были в таком состоянии, что им не надо было ничего объяснять - они и так всё понимали. А Петька уже чувствовал, что сейчас его не выдержит... Он опять схватил телефон и стал говорить: - Нету у меня ничего!
Прошло три часа оголтевания и настало время второго предполуденного оторопения. Оторопеть следовало так, чтобы это стало понятно сразу. А когда поймешь - то уже ничего не надо будет делать... А когда поймёшь, что ничего нет - можно будет опять стать человеком. «Нету у меня никакого ума... И нет никакого тела. И не было никогда...» Петька вдруг почувствовал, что ему очень хочется спать. Он понял - это и есть конец... Вконец оторопевший, он подумал, что нужно не забыть очухаться. И вдруг понял, что уже очнулся - он стоял на своем месте и глядел в зеркало. Петька посмотрел вниз: его ноги были голыми... Неужели он стал оголтевать, не очухавшись? Да, именно так. И это было страшно - потому что не могло быть правдой. Он опять схватился за телефон. Но Василий Иванович, не слушая его объяснений - он уже успел очухнуться и теперь с интересом разглядывал Петьку со всех сторон - и не мог понять, что происходит. А Петька вдруг вдрызг растерял все свои слова. Но он успел сказать, что «ничего у меня нет» - и это тоже было правдой. И теперь они все трое стали думать об этом вместе, готовясь коллективно очухаться. Петька вдруг понял, что это и есть его конец - потому он ничего не может сделать. Но тут все трое очухались одновременно и рассмеялись. За окном пылал рассвет, жужжали шмели и всё вокруг было таким, каким Петька его помнил - и он понял: ничего страшного не произошло. Они очухались и стали говорить друг другу, как им надо осуществить подготовку к оторопеванию. Потом они начали смеяться - и Петька понял: то самое ощущение счастья уже наступило. Пора оторопевать. И тогда он понял: это и есть то, что называется «очухнуться» - когда уже нечего делать... Но почему люди не понимают этого? Он вдруг понял, что всё это время он просто сидел за столом и писал донесение в штаб. И что теперь надо делать. Надо перестать думать, сказал он сам себе и опять схватился за трубку телефона, но его пальцы провалились в пустоту. И Петька понял, что ничего уже нельзя сделать. Он почувствовал себя так странно - как будто его тело было не им самим... Он глянул на потолок и увидел надпись: «Не забудь про надпись на потолке». Он вдруг понял, что это он сам забыл про надпись. И все засмеялись - так весело и радостно, что жужжащие за окном шмели вдруг исчезли. Петька не понимал, что происходит - он только видел перед собой своих друзей в таком состоянии и думал: «Вот так... Вот как оно бывает, оказывается. И что я буду делать, когда очухаюсь? Я ведь ничего не знаю!» И тут его охватил страх, что он всё-таки знает. «А может, не надо? Может... Нет - так нет. Ну и что... Да и не надо, пожалуй... Да нет - надо. Надо! И ничего у меня не было, и теперь нечего...» Он опять схватился за трубку телефона. Оттуда неслись бодрые гудки. Но они не действовали. Он опять схватил трубку - и снова ничего в ней, кроме гудков и тишины на том конце провода... Эпистемологический фугас был уничтожен. И Петька опять увидел себя в зеркале - но на этот раз он знал, что ничего не будет делать. Квота оторопеваний на день была исчерпана и уже не могла быть восстановлена.
Петька оторопело подумал, что Анонимус совсем не похож на героя из фильма. Может быть даже - это и есть он сам? Но нет - поручик был в своем настоящем виде, и даже его волосы были на месте. Да и сам он был вполне похож на себя, разве что выглядел еще более измученным. «Как же его зовут?» - подумал Петька растерянно... Да какая разница, подумал он. Нет, не надо никого убивать. Я сам его убью... Вот так просто возьму и сделаю это - как он сказал? Эпистемологический фугас. Да нет, не надо... Ой-ой. И что теперь делать? А как я тогда?.. Нет! Не могу!! Нет! И не надо... Не знаю я!! Ну, а как тогда?.. Да ничего!.. А что мне делать? Ничего у меня нету!!! Нету! И всё!! Да что мне делать-то?! Ой... А как тогда?.. Не могу я!.. Ничего у меня нету!!! Нету у меня! Ничего нету!.. Что вы хотите? Ой... Да не знаю я!! Ну, ничего!!! А как тогда?! А-а-а-а-а-а! Нету ничего!! Не знаю я!!! А как тогда?! Ой-ой, что же делать? Да не могу! Что мне теперь сделать... Нет, не могу! Ой-ёй... А что мне делать? Что?! Не знаю я!!! И ничего у меня нету!! Ыыыыыыы. Ой, ой-ой! Не могу я!.. А как? Что?! Нету у меня!!! Ну не знаю... Да что делать тогда?.. Ыыыыыыыыыыыыы, ой-ой... Ой, я даже не знаю! Да что мне теперь делать?! Что? А как тогда?.. Ну и всё.
В кабинет вошёл Василий Иванович в новых кирзачах, смазанных сливочным маслом. И тут же зазвонил телефон. - Ой, а я думал... А что мне делать-то?! Не могу!! Что тогда? Нет! И не знаю ничего!.. Нет, не знаю я!! Ой-ой. И что теперь делать?! А как тогда? Что мне надо сделать?.. Ничего! Ой, да не могу я! А что мне делать? Нету у меня ничего!!! Что-о?! Да нет же!! Ничего нету!.. Товарищи бояре, я не знаю!! Ничего у меня нет! Да, и что теперь делать-то?! А как тогда? Ой!.. Что мне сделать... Ыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыы. Ой-ой... Нету у меня! Да не знаю я ничего!!! Ничего нету, и всё!.. А как тогда? Что мне делать?.. Ы. Нету!! Не могу я!!! Ничего у меня нету! Что делать-то? А как тогда?.. Да ничего, говорю... Ох твою же ж... ой... Ой, нет. А как тогда?! Ну и что?.. Да ничего не могу!.. Что-о? Ничего! Не знаю я!!! Диалектика, я говорю!.. Нет, и не знаю! Ой-ой... Ну вот как мне теперь? Не могу!! А что тогда?! Что делать надо?.. УЧЕНИЕ МАРКСА ИСТИННО, ПОТОМУ ЧТО ОНО ВЕРНО! Нету у меня! А как тогда? Что?! Да не знаю я!.. Ничего!!! Не могу!! Ой-ой... СЛАВА МАНГАЛАМ! Нету ничего!!! Да и всё тут! Ой-ой... И не могу я больше!! А как тогда?! Ничего у меня нету, да? УЧЕНИЕ МАРКСА ИСТИННО, ПОТОМУ ЧТО ОНО ВЕРНО! УЧЕНИЕ МАРКСА ИСТИННО, ПОТОМУ ЧТО ОНО ВЕРНО! Да не знаю я!!! А что тогда?! Нет, да как же вы мне прикажете? Как это - «чего»? Ничего-о! Нету у меня ничего! Ничего не знаю я!.. Не могу, и всё тут!!! Да что делать-то? Как тогда?! Нету у меня ничего!!! Ой-ой... Ну не могу я! А что тогда?! Что мне делать? Не знаю!! Во-первых, да, я не знаю! И всё тут. А как тогда? Ничего у меня нету!!! Ой-ой... Нету!..
Петька оторопело подумал, что Анонимус может оказаться кем угодно - даже самим собой. И тогда всё пропало... Нет, не надо об этом. Надо просто делать то же самое - и всё будет в порядке... Оторопеть, Петька, оторопеть надо срочно! Оторопеть, - сказал он себе, и тут же зазвонил телефон. Внезапно, как это часто бывало в последние дни. Петька схватился за трубку и замер - он не сразу понял что к чему... «Что я делаю? А ведь надо...» Он набрал номер и стал слушать. - Да-да, да... Нету у меня ничего!! И не знаю я! Нууу, да что же это такое! Ничего я не знаю!! Да, а как тогда?! А-а... Что? Не могу!.. Ээээ. А что тогда?.. Ой-ой... И не могу я! Нет, а как? Что мне делать?! Не знаю. УЧЕНИЕ МАРКСА ИСТИННО, ПОТОМУ ЧТО ОНО ВЕРНО! УЧЕНИЕ МАРКСА ИСТИННО, ПОТОМУ ЧТО ОНО ВЕРНО! УЧЕНИЕ МАРКСА ИСТИННО, ПОТОМУ ЧТО ОНО ВЕРНО! И всё тут... Что-о? Ой, да не могу я! А что тогда делать?! Да ничего мне теперь нельзя!! Ну и нечего!.. НЕЧЕГО ТУТ! Да нет, я не могу! А что делать-то?! Нету ничего... Ой. Ну и всё тут!.. Не знаю!!
Петька наконец оторопел: его вдруг охватило острое желание, чтобы все это оказалось сном. Он с трудом оторвал от уха трубку и посмотрел на нее - она была абсолютно пуста... Но телефон зазвонил снова, и Петька опять схватился за него. - Да! Я же не могу!.. Что?! Ой-ой...
Уже оторопевшие поручик и Чапаев были рядом, и Петька понял - надо кончать разговор. Он повесил трубку на рычажок аппарата... И вдруг почувствовал страшную слабость в ногах! И не просто слабость - он понял, что больше ничего и никогда в жизни ему уже делать нельзя. Даже если бы от этого зависела его жизнь... Он понял, что всё кончено - и он уже никогда не вернется в свой прежний мир. «Как же это так? Нету у меня ничего! Что же мне теперь делать-то?! Ничего!! И не могу я... А как тогда? Чего тут можно сделать?.. Нету у меня ничего! Что мне делать? А что тогда?! Ой-ой... И не знаю я!.. Ничего!! Не могу больше!!! Да не знаю я!! Ничего у меня нету!!! А как тогда?! Ой-ой... Что мне делать? УЧЕНИЕ МАРКСА ИСТИННО, ПОТОМУ ЧТО ОНО ВЕРНО! А как тогда?! Что-о? Да не могу я!!! И что мне делать теперь?.. Ой, ой... Ничего у меня нет!! Изумительно, вы думаете, что я знаю? Нет, ничего у меня нет! Ничего-о... Не могу!! А как тогда?.. Ой!!!»
Они стали готовиться очухаться и не могли. Петька, глядя на их растерянные лица и понимая всё до конца сам - без помощи Анонимуса или Чапаева! - понял, что это конец. Но почему-то не испугался - наоборот... Он вдруг почувствовал, что все это время жил только ради того момента - и именно сейчас надо было вспомнить про него. Но как? Это было непонятно, и он опять схватился за трубку. - А-а... Нету у меня ничего!! Ой не знаю я! Ыыыыыыы. Ой, да что же теперь делать-то? Не знаю я! А как тогда?.. Ну не могу!.. Да нет у меня ничего!!
Очухивание шло полным ходом и трое находившихся в кабинете Василия Ивановича тоже. Но они были не так ошарашены, как Петька - и он понял почему: их мозги уже привыкли к происходящему... Но Петька не успел сообразить, что же произошло - телефон зазвонил опять. «Да нет у меня ничего!! Что мне делать-то?!» - подумал Петька. Это было уже слишком... Он бросил трубку и стал лихорадочно думать. «Надо, надо что-то делать!! Нет, не могу!» Но как он мог это сказать? Он же готовился очухаться. А что ему делать теперь? Ой-ой...
Наконец они все очухались и стали составлять таблицы оголтевания. Да, это был не сон - они все действительно очухались. А может, просто так казалось? Петька вспомнил слова Василия Ивановича о том, что очухивание происходит в мозгу, и понял: да - именно так. И что-то подсказывало ему сейчас не торопиться с оголтеванием, ибо он уже не был уверен, что это действительно происходит. Таблицы оголтевания и вправду были очень просты. Сначала надо было сосредоточиться на мысли, что «ничего у меня нет» - как будто это действительно могло помочь... Потом надо было подумать о том, что «ничего у меня нет» и есть на самом деле. А потом... Потом надо было начинать оголтевать. И Петька начал думать - как это делать. Да, вот так. «Ничего у меня нет... Ничего... Ничего нет. Абсолютно ничего. Полный экстаз. Не знаю я ничего, никаких слегов. И не могу я больше ничего сказать. Молчу как дробот. Ну, что же вы такое говорите?! Не мешайте мне оголтевать. Следует оголтеть. Следует внезапно оголтеть. Но что это значит - внезапно оголтеть? Что такое внезапность?» Петька задумался, а потом вспомнил. Это была мысль, которая не могла быть ничем другим. Он вспомнил, как Анонимус рассказывал про «внезапность», и понял всё. И даже то, как он это понял. А потом он понял, что все это и было - внезапность. Только она была в другом смысле... Да, вот так - сначала надо подумать про «ничего у меня нет», а потом о том, что оголтеть нужно внезапно. Это и есть внезапность. А потом надо подумать, что ничего у тебя нет. Что это такое - «ничего»? Это отсутствие внезапности. Понять первую тайную истину марксизма: «Ничего у меня нет!» И вот тогда все станет ясно. Все, что раньше было непонятно - как же так?! Теперь будет понятно... Будет понятно после оголтения, когда настанет пора оторопеть. Это было понятно. Но как это можно сделать - непонятно... Ибо, как сказал Анонимус в прошлый раз... Петька понял вдруг - а ведь это было совсем недавно! Когда он был еще просто человеком. Тогда он еще мог думать - и вот что произошло... Но как же быть с этим «нет ничего у меня»?.. А, понятно! Надо сказать, что ничего нет - и тогда всё будет ясно. Надо просто говорить об этом...
Оголтевание шло полным ходом. «Ничего у меня нет!» - подумал Петька и почувствовал, как что-то внутри его тела сжало в тугой узел. А потом Петька увидел, что все трое стоят перед ним - и он сам среди них. И все трое глядят на него с недоумением. «А почему они смотрят? Мы же оголтели. Оголтевание совершено по таблицам. Что же я говорю?» - подумал он и понял, что всё время говорит: «У меня ничего нет!» Но это было так естественно, что Петька не обратил на это внимания, и все трое смотрели теперь друг другу в глаза. Их оголтение доходило до пика. И они были готовы к этому - даже не успев понять, что уже оголтели, они стали инстинктивно готовиться к оторопению. Но тут Петька вспомнил про телефон и опять схватился за него. Он не понимал, что ему делать - но это было уже неважно... «Да! Нет! И поймите: УЧЕНИЕ МАРКСА ИСТИННО, ПОТОМУ ЧТО ОНО ВЕРНО! Ибо воистину. Это и есть то, что называется «ни о чем не думать», или как там у Маркса... Ничего нет! И всё тут... Мы оголтели».
Оголтевшие были в таком состоянии, что им не надо было ничего объяснять - они и так всё понимали. А Петька уже чувствовал, что сейчас его не выдержит... Он опять схватил телефон и стал говорить: - Нету у меня ничего!
Прошло три часа оголтевания и настало время второго предполуденного оторопения. Оторопеть следовало так, чтобы это стало понятно сразу. А когда поймешь - то уже ничего не надо будет делать... А когда поймёшь, что ничего нет - можно будет опять стать человеком. «Нету у меня никакого ума... И нет никакого тела. И не было никогда...» Петька вдруг почувствовал, что ему очень хочется спать. Он понял - это и есть конец... Вконец оторопевший, он подумал, что нужно не забыть очухаться. И вдруг понял, что уже очнулся - он стоял на своем месте и глядел в зеркало. Петька посмотрел вниз: его ноги были голыми... Неужели он стал оголтевать, не очухавшись? Да, именно так. И это было страшно - потому что не могло быть правдой. Он опять схватился за телефон. Но Василий Иванович, не слушая его объяснений - он уже успел очухнуться и теперь с интересом разглядывал Петьку со всех сторон - и не мог понять, что происходит. А Петька вдруг вдрызг растерял все свои слова. Но он успел сказать, что «ничего у меня нет» - и это тоже было правдой. И теперь они все трое стали думать об этом вместе, готовясь коллективно очухаться. Петька вдруг понял, что это и есть его конец - потому он ничего не может сделать. Но тут все трое очухались одновременно и рассмеялись. За окном пылал рассвет, жужжали шмели и всё вокруг было таким, каким Петька его помнил - и он понял: ничего страшного не произошло. Они очухались и стали говорить друг другу, как им надо осуществить подготовку к оторопеванию. Потом они начали смеяться - и Петька понял: то самое ощущение счастья уже наступило. Пора оторопевать. И тогда он понял: это и есть то, что называется «очухнуться» - когда уже нечего делать... Но почему люди не понимают этого? Он вдруг понял, что всё это время он просто сидел за столом и писал донесение в штаб. И что теперь надо делать. Надо перестать думать, сказал он сам себе и опять схватился за трубку телефона, но его пальцы провалились в пустоту. И Петька понял, что ничего уже нельзя сделать. Он почувствовал себя так странно - как будто его тело было не им самим... Он глянул на потолок и увидел надпись: «Не забудь про надпись на потолке». Он вдруг понял, что это он сам забыл про надпись. И все засмеялись - так весело и радостно, что жужжащие за окном шмели вдруг исчезли. Петька не понимал, что происходит - он только видел перед собой своих друзей в таком состоянии и думал: «Вот так... Вот как оно бывает, оказывается. И что я буду делать, когда очухаюсь? Я ведь ничего не знаю!» И тут его охватил страх, что он всё-таки знает. «А может, не надо? Может... Нет - так нет. Ну и что... Да и не надо, пожалуй... Да нет - надо. Надо! И ничего у меня не было, и теперь нечего...» Он опять схватился за трубку телефона. Оттуда неслись бодрые гудки. Но они не действовали. Он опять схватил трубку - и снова ничего в ней, кроме гудков и тишины на том конце провода... Эпистемологический фугас был уничтожен. И Петька опять увидел себя в зеркале - но на этот раз он знал, что ничего не будет делать. Квота оторопеваний на день была исчерпана и уже не могла быть восстановлена.