АПОЛОГИЯ РЫЦАРСКОЙ ИДЕИ. 2.2. От доктрины справедливой войны - к Теории трех сословий...
После некоторого перерыва продолжаю публикацию своей Апологии. Одним этим постом завершаю вторую главую, посвященную теории трех сословий. Чуть выше изображены три тамплиера как символ этой трех-сословной структуры. Тем более, что структура ордена (и других военно-монашеских орденов) воспрозводили эту общую структуру средневекового общества как бы в миниатюре...
Доктрина справедливой войны
Так или иначе, но Церковь должна была как-то разрешить сложившуюся ситуацию. И выход мог быть только один - надо было благословить христиан на военное дело. И Церковь благословила…
Решение этой важной проблемы принадлежит выдающемуся богослову и церковному деятелю раннего Средневековья блаженному Августину , который сформулировал Доктрину справедливой войны.
Блаж. Августин разделил войны на две категории - справедливые и несправедливые войны. Под справедливой войной Августин понимал следующее :
Справедливая война есть оборонительная война, предпринятая, чтобы покарать злодеев, война ради защиты и восстановления частных прав, находящихся под угрозой или нарушенных.
По мысли св. Августина, христианин не только может, но и должен участвовать в справедливой войне, если обстоятельства требует его участия. В этом случае убийство врага в честном бою на поле боя не является таким страшным преступлением и грехом. Убийство на войне становится тяжелым грехом только тогда, когда война носит хищнический, агрессивный характер. Хотя война и есть зло, полагал блаж. Августин, но часто это зло - вынужденное и даже неизбежное в этом падшем мире. Если участник войны стремится к ее прекращению, старается об установлении мира и справедливости, то такие благие цели прощают ему в глазах Божиих участие в кровопролитии (при соответствующем покаянном настрое). Наоборот, если участник войны нарушает порядок и справедливость и стремится только к разжиганию войны и увеличению кровопролития, то это есть грех и должно быть осуждено Церковью.
Вместе с тем, полагал св. Августин, участвовать в войне могут только миряне после призыва на военную службу. Духовенство же - епископы, священники, монахи, - не могут брать в руки оружие ни под каким предлогом. В связи с этим блаж. Августин называет клириков и монахов - воинами Христовыми (milites Christi), потому что им дозволено вести только духовное сражение, употребляя в качестве оружия пост и молитву. Мирян же он называет воинами мирскими (milites saeculi), которые сражаются в реальных боях и используют в качестве оружия меч и щит.
Учение блаж. Августина оказало большое влияние на судьбы Римской империи и еще больше сблизило Римскую власть и христианскую Церковь, причем как на Западе, так и на Востоке. Известно, что в Византии в 416 г. византийский император Феодосий II даже издал такой указ, чтобы в армии служили только христиане. Конечно, в реальности этот указ не мог быть выполнен, но факт примечательный.
На Западе Доктрина справедливой войны была на время забыта после того, как пала Западная Римская империи (476 г.). Однако впоследствии о ней вспомнили. И в результате она получила новую интерпретацию, которая послужила основанием для теории трех сословий.
Ordines, или сословия
Западный мир - в отличие от Востока, который более склонен к философии, богословию и вообще к созерцанию - во все времена отличался прагматизмом и практичностью. Эта особенность Запада восходит еще к древним римлянам, которые не отличались тонким чувством прекрасного, но зато великолепно умели править своей огромной империей. Этот практицизм, в частности, проявил себя в том, как Запад воспринял Доктрину справедливой войны.
Западные богословы рассудили, что поскольку миряне имеют право участвовать в войне, а духовенство не имеет такого права, то логично было бы разделить христианское общество на два разных сословия, или на две категории (ordines) - духовное сословие и мирское сословие. Если вначале водораздел между сословиями заключался только в отношении права на участие в войне, в дальнейшем к нему добавились новые разграничения. Так, например, западное духовенство приняло правило целибата, по которому духовным лицам запрещалось вступать в брак вне зависимости от положения в церковной иерархии.
На Востоке в этом отношении проводилась более либеральная церковная политика: там было черное и белое духовенство. Правда, епископам все же не позволялось иметь жену, но наличие белого духовенства все же сглаживало различия между духовенством и мирянами. На Западе же пошли еще дальше. Чтобы подчеркнуть высоту Церкви, на Западе стали служить Литургию только на латинском языке. И это окончательно выделило духовенство из общей массы и обеспечило им особые социальные льготы как наиболее образованной и просвещенной части населения.
Разумеется, что в этом разделении была своя внутренняя логика. Христиане, жившие в миру, так или иначе, по самому образу своей жизни отвлекались от духовных занятий. Полагалось, что они просто не могли достигнуть тех духовных высот, которые были открыты епископам и священникам, постоянно предстоявшим перед алтарем, или монахам, которые молились в уединении своих келий вдали от мирской суеты. Это не значило, конечно, что для мирян был закрыт путь к Спасению. Нет, но мирской образ жизни препятствовал достижению христианского совершенства. А раз так, то вполне естественно, что между мирским и духовным сословием устанавливалась определенная иерархия. Духовенство - воинство Христово, воинство Божие (militia Christi, militia Dei), - служило Небесному Царю Христу и потому занимало более высокое положение в христианском обществе, чем простые миряне - воины мирские (milites saeculi) и, в частности, среди них военнослужащие - солдаты (milites), которые служили мирским властям.
Однако деление христиан на духовное и мирское сословие стало лишь первым шагом на пути новой концепции общественного устройства Европы. После завоевания Западной Римской империи германскими варварами многие язычники - в том числе и вожди германских племен, - приняли христианство. Эти вожди получили титулы королей или герцогов. На месте разрушенной Римской империи сформировалась феодальная система управления, основанная не древнегерманском обычае вассальной присяги и подчинения. Со временем различия между коренным Римским населением и германскими завоевателями практически стерлись, но феодальная система осталась. В реальности оказалось то, что мирское сословие оказалось отнюдь совсем неоднородным. Короли, герцоги, графы и подчиненные им рыцари чувствовали свой особый статус по сравнению и с духовенством, и с прочей народной массой. И этот статус надо было как-то утвердить, закрепить. Сословий должно было быть три, а не два…
Qui sunt oratores, laboratores, bellatores
Духовенство это понимало, тем более что, сохраняя духовную власть, оно само крайне нуждалось в защите со стороны рыцарского сословия. Средние века были очень неспокойным временем. Постоянно происходили какие-то войны, междоусобные стычки, нападения варваров или сарацин. Физическая сила и умение владеть мечом много значили в ту эпоху. Однако как определить характер отношений между духовенством и новой европейской военной аристократией? Кто кому, и в каких случаях должен оказывать знаки уважения и почтения? Как должны решаться вопросы земельной собственности? Должны ли епископы, получая для церковной надобности земельные наделы, приносить вассальную присягу королю? Одним словом, вопросов было предостаточно…
С другой стороны, ощущалось влияние идеологии, шедшей с Востока, где также остро стоял вопрос о взаимоотношениях Церкви и государства… Византийский император считался помазанником Божиим, а значит, был фигурой священной - особенно это было важно при взаимоотношениях с Патриархом и епископатом. Согласно теории симфонии властей (симфония по-гречески означает согласие) Церковь и государство должны жить в согласии друг с другом, что символизировалось всегда согласием между Патриархом и Императором.
Византийский император объявлялся защитником и Божественным покровителем Церкви. Полагали, что духовенству принадлежит духовная власть, а императору Византии - власть светская. Духовенство призвано Богом, чтобы заботиться о духовном спасении своей паствы, император - чтобы радеть о физическом благополучии и процветании своих подданных. В согласии между этими двумя властями находится залог благополучия и мира христианского государства.
Однако важный нюанс заключался в том, что император при этом считался фигурой священной, равной по значению епископу или Патриарху и потому не мало не терявший своего достоинства, когда ему приходилось иметь дело с кем-нибудь из духовенства. Для религиозного сознания той эпохи это имело колоссальное значение. На Востоке установили особый чин помазания византийского императора на царство, после которого император считался не только самодержцем, но и Помазанником Божиим, подобно ветхозаветному царю Давиду. Всякий, кто поднимал руку на Помазанника и покровителя христианской Церкви, становился на путь противления самому Господу Богу.
Однако в практическом устройство византийской империи чувствовалось одно существенное упущение. Дело в том, что в Византии власть духовная представляла собой целую иерархию, которая была представлена Патриархами, епископами, священниками и диаконами. А вот в пирамиде светской власти священной фигурой являлся только император. На Западе, видимо, решили исправить эту диспропорцию, разработав Теорию трех сословий как развитие и логическое продолжение Теории симфонии властей…
Теория сословий родилась практически за столетие до начала крестовых походов и как бы предваряла собой новый поворот в истории христианства. На рубеже X и XI вв. западноевропейское сообщество сотрясалось не только под внешними ударами со стороны неукротимых норманнов, отчаянных венгров и горячих сарацин на юге Европы, но и в результате многочисленных внутренних распрей. К числу основных внутренних опасностей, грозивших благополучию Западного Христианского мира, по мнению средневековых авторов, относились:
1. частые внутренние междоусобицы, которые вели между собой владетельные сеньоры, не знавшие для себя никаких писанных законов;
2. распространенные ереси, согласно которым всякий может верить по-своему и общаться с Богом напрямую, без ненужного никому посредничества со стороны духовенства;
3. желание значительной массы простых крестьян если не равенства, то, по меньшей мере, большей справедливости.
Ответом на эти опасности и стала Теория трех сословий, о которой Жан Флори пишет следующее :
Перед лицом этих трех опасностей надо было создать для общества идеологическую схему, которая бы зафиксировала роль и обязанности каждого его члена:
- Пусть воины сражаются, но не как угодно, не когда угодно и не с кем угодно. В это время начнутся установления «мира», которые поставят пределы военной деятельности и тем самым превратят воинов в некое сословие, которым они прежде не были.
- Пусть монахи молятся, а миряне не занимаются делами, находящимися в ведении церкви. Клирики благодаря запрету на брак образуют сословие, отдельное от прочих, не запятнанное неизгладимой скверной сексуальных сношений. Использование сакрального языка-латыни - все более изолирует их от масс народа, которые говорят на местных говорах и диалектах, понемногу унифицирующихся по регионам.
- Пусть, наконец, крестьяне трудятся в поте лица своего, ибо так угодно Богу. Их деятельность полезна, необходима. Почтенна, но имеет сугубо подчиненный характер.
Такова схема, которую в Англии Этельреда II предлагает грамматик Эльфрик. Времена здесь беспокойные, ведь грабительские набеги датчан повторяются снова и снова. Эти грабежи возобновились и обрели больший размах после долгого периода мира. Спасение теперь можно обрести лишь в Боге, который поможет людям, если они будут выполнять все свои обязанности.
Вспоминая, что век назад король Альфред Великий уже выдвинул этот принцип: чтобы король хорошо выполнял свою роль, у него должны быть люди молитвы, войны и труда, Эльфрик в 995 г. в рассуждении после проповеди, посвященной Маккавеям - царям-воинам, которым тоже приходилось бороться с захватчиком, ставит вопрос: Qui sunt oratores, laboratores, bellatores [Кто такие молящиеся, трудящиеся, воюющие?]?…
Совершенно ясно: для священника-монаха Эльфрика в основе всего - laboratores. Это «те, кто своим трудом дает нам возможность выжить. Oratores - это те, кто ходатайствует за нас перед Богом; bellatores - это те, кто защищает наши города и охраняет нашу землю от войска захватчика».
У каждого сословия своя функция, свои обязанности: земледелец должен работать, солдат - сражаться, служитель Бога - молиться за остальных и вести духовную битву с невидимыми врагами.
Решение оказалось простым и вместе с тем гениальным. Священная функция защиты и покровительства Церкви и ее паствы была отнесена не к одному лишь императору или какому-либо королю, а к целому рыцарскому сословию. В этой схеме у каждого сословия была выделена своя священная функция, которой это сословие преимущественно и шло к Спасению души: у духовенства - молитва, у рыцарства - война (разумеется, справедливая), у третьего сословия - честный труд.
Теперь следовало сделать следующий шаг. Если рыцарство выполняло ту же Божественную функцию покровительства Церкви, которую на Востоке выполнял Византийский император, то для рыцарства следовало разработать и свою иерархическую систему наподобие той, которая наблюдалась в духовном сословии. Точнее, ее надо было даже не разработать - следовало принять уже практически готовую феодальную иерархию внутрь Церкви, или, говоря другими словами, воцерковить практику феодальных отношений сеньора и его вассала. Поскольку важнейшим моментом, определяющим отношения сеньора и вассала, было посвящение молодого воина в рыцари, то именно на этот обряд и обратили свое внимание западные богословы, равно как и сами рыцари, также заинтересованные в развитии новой Рыцарской идеологии.
Именно этому обряду, сыгравшему очень большую роль в разработке Рыцарской идеологии, и будет посвящена следующая глава.