АПОЛОГИЯ РЫЦАРСКОЙ ИДЕИ. 1.2. Нечеткое определение рыцарства...

[chevalry]

В череде книг о рыцарстве наиболее моей любимой уже много лет остается книга Мориса Кина «Рыцарство» (первое издание - в Йельском университете, 1984 год). После необходимого вступления в первой же главе он делает то, что на первый взгляд невозможно - дает определение рыцарства:
Рыцарство может быть определено как некий этос [этос - характер или внутренний строй какого-либо лица или явления, противоположность пафосу (chevalry)], в котором воедино сплавлены военные, аристократические и религиозные составляющие…

1. Военный аспект, например, ассоциируется прежде всего с искусством верховой езды - искусством весьма дорогостоящим - истинного мастерства в котором трудно достичь, ели ты не родился в богатой семье.
   
2. Аристократический аспект связан не только с происхождением: он связан с той, самой главной, функцией рыцарства и той шкалой ценностей, согласно которым знатность зависит прежде всего от самоценности того или иного человека, а не только от его родовитости.
   
3. Христианский же аспект, как ни странно, оказывается достаточно свободным от воздействия религиозных догм, предрассудков и предпочтений…

Я назвал это нечетким определением рыцарства. Но ничего лучше нигде и ни у кого я не нашел. Тем более, что и сам Морис Кина признает: более строгое определение рыцарству дать довольно трудно…

Итак, рыцарь - это человек, который одновременно является воином, аристократом и христианином. И то, что вместе эти три аспекта сочетаются в нем нераздельно, так что при изъятии хотя бы одного элемента рыцарь перестает быть рыцарем, заслуживает особого внимания. Изучая в школе историю, мы привыкли думать, что рыцари - это господствующее феодальное сословие в Средние века, основным ремеслом которого являлась война. Однако то, что в рыцарстве воинское ремесло и аристократизм сочетались с христианством, обычно оставлялось без внимания.

Другое дело - насколько глубоким было влияние христианства на жизнь рыцарства? Как правило, именно это вызывает наиболее глубокое сомнение. Очень часто останавливаются на том, что рыцари Средневековья только на словах декларировали себя христианами, в действительности же они оставались в жизни грубыми язычниками, живущим насилием, грабежом и разбоем. Или в лучшем случае о рыцарях думают как о довольно приземленных и практичных людях, предел мечтаний которых - только военные победы, мирская слава, богатство и власть. И если в отдельных случаях были исключения, то в целом, как сословие… Ну, вобщем, мало чего были в них благородного - таково обычное резюме!

Однако вопрос о взаимоотношении рыцарства и христианства слишком важен, чтобы отвечать на него слишком быстро, без углубления в предмет изучения. Ведь в зависимости от ответа на него позволительно утверждать, или:

• что рыцарство - это не более чем фикция, внутренне пустая, хотя и красивая по внешним формам игра для взрослых в возвышенные идеалы и благородство,
•  или что это был особый институт средневекового общества, у которого были не только социальные функции, но также и мораль, кодекс чести, своя особая культура и даже некая духовность…  

Углубленное изучение рыцарства возможно только на основании первоисточников. Морис Кин делит эти источники условно на три основные категории, каждая из которых представляет свой особый интерес при изучении рыцарства:

1. Рыцарские романы. Как правило, в них выводится образец идеального рыцарства, предлагаемого читательской аудитории для подражания. К их числу относятся, в частности, цикл легенд о короле Артуре и рыцарях Круглого стола. Из авторов, известных русскому читателю, можно упомянуть Кретьена де Труа и Томаса Мелори. Эти романы, несомненоо, обладали большим влиянием на средневекового читателя и пользовались широкой популярностью. Однако для научного исследования они не очень подходят, поскольку в них слишком много литературного вымысла.
2. Церковные трактаты о рыцарстве. Авторами таких трактатов, написанных в изобилии в эпоху Средневековья, были клирики (епископы, священники, монахи), которые писали их в назидание рыцарскому сословию. Эти трактаты отличались более строгой формой и глубоким содержанием, однако при этом обладали определенной тенденциозностью и конкретной идеологической направленностью. В них скорее говорится о том, чем должно быть рыцарство, по мнению клириков, а не тем, чем оно было на самом деле. Поэтому для научного исследования эти источники хотя и интересны, но не все же не вполне подходят.
3. Светские трактаты о рыцарстве. Эти трактаты обычно писались самими рыцарями - естественно, наиболее опытными и образованными из них, - с тем, чтобы служить назиданием другим рыцарям. Этим они особенно интересны, поскольку представляют собой взгляд на рыцарство изнутри, то есть глазами самих рыцарей. В них мы можем прочитать, что думали рыцари сами о себе. И вполне естественно, что такие источники следует воспринимать как наиболее авторитетные и объективные источники о рыцарстве.

Из множества светских трактатов о рыцарстве Морис Кин сосредотачивает свое основное внимание лишь на трех из них - на тех, которые наиболее полно и ясно (с его точки зрения) излагают идею рыцарства. Все прочие трактаты если и добавляют что-то к этим трем, то только в плане деталей, но не меняют ничего по существу. В число трех избранных трактатов Морис Кин включил следующие:

• анонимная поэма «Рыцарское сословие» (Ordene de chevalerie) - была написана неизвестным автором в северной Франции до 1250 г. и пользовалась большим успехом у публики, неоднократно включалась в различные сборники о рыцарстве и даже была переложена в стихотворной форме;
   
• «Книга ордена рыцарей» («Book of the Ordre of Chyvalry» или «Libre del ordre de cavayleria»), написанная известным философом и богословом с о. Майорка Раймоном Луллием (Ramon Lull);
   
• «Книга рыцарства» (Libre de chevalerie), написанная французским рыцарем Жоффруа де Шарни (Geoffrey de Charny), жившим в XIV в.