(no subject)
В субботу, когда закончилась обычная тренировка кружка тхэквондо, тренер вышел из зала в раздевалку и сказал:
- Ваш сын сегодня плохо себя вёл. Дело даже не в том, что он не хотел заниматься и не слушался, а он же мешал другим детям, которые брали с него пример.
Тренер у нас молодой, небольшого роста, но строгий и обычно крепко держит нить дисциплины в своих руках.
В этот раз из-за закрытой двери зала, где проходят занятия, всё время слышались его окрики и одёргивания, которыми он пытался поддержать порядок.
Часто звучало и имя ребёнка.
Конечно, не очень хорошо с моей стороны, но обрадовался я страшно.
Это не мне выговаривали, а другому отцу, про его мальчика Егора.
Тот помрачнел и сказал, что будет с сыном дома серьёзно разговаривать.
Обрадовался-то я потому, что - уже проходили - зачинщиком беспорядков обычно выступаем мы.
Вот таким же примерно разговором ребёнка вытурили (ну, точнее, мы сами после этого ушли) из художественной школы, когда он бросался в своих соседей открытыми фломастерами и стучал на них партой.
- Ваш сын сегодня плохо себя вёл. Дело даже не в том, что он не хотел заниматься и не слушался, а он же мешал другим детям, которые брали с него пример.
Тренер у нас молодой, небольшого роста, но строгий и обычно крепко держит нить дисциплины в своих руках.
В этот раз из-за закрытой двери зала, где проходят занятия, всё время слышались его окрики и одёргивания, которыми он пытался поддержать порядок.
Часто звучало и имя ребёнка.
Конечно, не очень хорошо с моей стороны, но обрадовался я страшно.
Это не мне выговаривали, а другому отцу, про его мальчика Егора.
Тот помрачнел и сказал, что будет с сыном дома серьёзно разговаривать.
Обрадовался-то я потому, что - уже проходили - зачинщиком беспорядков обычно выступаем мы.
Вот таким же примерно разговором ребёнка вытурили (ну, точнее, мы сами после этого ушли) из художественной школы, когда он бросался в своих соседей открытыми фломастерами и стучал на них партой.