Ринат Дасаев, Александр Львов «Команда начинается с вратаря»
Для Бескова не существует в футболе мелочей. И отношения к нему он требует самого уважительного. Во всём, без исключения!
Как-то, в первый мой сезон в «Спартаке», заметив, что я собираюсь идти тренироваться в грязном костюме, Бесков строго спросил:
- Ты что, Ринат, в таком виде работать собираешься?
Небо заволокло тучами, уже начинал накрапывать дождь. Я считал, что всё равно костюм будет грязным, так стоит ли заботиться о своём внешнем виде. О чём простодушно и сказал тренеру.
- Говоришь, всё равно грязь на поле, - прищуриваясь, что он обычно делает, когда ему что-нибудь не нравится, повторил Константин Иванович. - Запомни раз и навсегда - тренировка должна быть праздником, понял? Иначе это попусту потраченное время. А на праздник одеваться принято соответственно...
Сам Бесков в этом плане всегда безупречен - подтянут, в свежем, словно снятом с витрины, тренировочном костюме. Независимо ни от каких обстоятельств собран, энергичен.
Так выглядят люди, которым неведомы сомнения, жизненные передряги и неприятности, а в тренерской работе, как известно, их хоть отбавляй.
...Зимой восемьдесят первого года «Спартак» проводил в манеже тренировочный матч с орехово-зуевским «Знаменем труда». В нападении подмосковной команды всем понравился настырный паренек по фамилии Сочнов. Ему, кстати, удалось тогда забить два гола. Вскоре он появился у нас.
Поскольку во второй лиге за Владимиром утвердилась репутация результативного форварда, то рассчитывали, что и в спартаковской атаке он своё место найдет.
Но неожиданно для всех в первом же матче первенства в Москве с «Араратом», проходившем в манеже, Константин Иванович поставил его на место крайнего защитника.
Мы к тому времени уже привыкли, что «Старший» ничего не делает просто так. И с интересом ждали, чем завершится очередной эксперимент. Эффект превзошел все, даже самые смелые ожидания: новоиспеченный защитник действовал в непривычной роли так, будто прежде только и делал, что играл в обороне.
С тех пор у меня на правом фланге появился новый надёжный партнёр в обороне. Вначале, правда, думали, что, уходя вперёд, он непременно будет заигрываться. Но оказалось, что Владимир обладает достаточным чувством меры, которое позволяет ему не забывать о своих главных обязанностях.
Мало кто знает, что Сочнов долго не мог привыкнуть к новому амплуа, хотя сразу в нём всем понравился, -душа звала его вперёд, забивать. О чём нет-нет, да и говорил он Константину Ивановичу.
Но тот был непреклонен.
- Пойми, - убеждал «Старший» в разговорах на эту тему, - из глубины твои подключения в атаку гораздо опасней и неожиданней. А станешь ещё строже играть в обороне, можешь в классного защитника вырасти.
Вскоре сомнения и переживания перестали мучить Владимира. Как только это произошло, игра его стала более солидной, строгой. И через пару сезонов фамилия Сочнова под первым номером появилась в списке тридцати трех лучших игроков сезона и одновременно в числе кандидатов в сборную.
Правда, что касается сборной, то здесь, я убеждён, обошли тренеры вниманием нашего защитника. Как вратарь, которому со многими в обороне довелось поиграть в сборной разных лет, могу с полной ответственностью заявить: и в главной команде страны Сочнов сыграл бы так же интересно и старательно, как и в «Спартаке».
Сочнов - защитник - это тоже открытие Константина Ивановича, состоявшееся не сразу, ещё раз доказавшее, как важно уметь побеждать в споре с самим собой.
С Сергеем Родионовым было проще, хотя и здесь «Старшему» необходимо было выбрать момент для запуска его на большую футбольную орбиту.
Сергей - прирожденный форвард, настойчивый в добывании гола, упрямый в единоборстве с противником, умеющий крепко стоять в борьбе с ним на ногах, упорно идти к цели. Но когда он пришёл к нам из спартаковской школы в семьдесят девятом, многие из лучших его качеств игрока ещё только угадывались. Константин Иванович не спешил вводить его в основной состав, наигрывая в дубле. Серега хоть и молодой, но уже с характером. Вслух недовольства не высказывал, однако чувствовалось - обижается.
А зря. Ему и места тогда в составе не было. Справа - Жора Ярцев, уже с именем. Слева - Эдик Гесс, резкий, разворотливый, с хорошо поставленным ударом с обеих ног. Про Родионова не забывали, старались выпускать на замену. Но то, что сразу после прихода в «Спартак» Сергея не ставили играть за основной состав, ему только на пользу.
Сергею надо было окрепнуть, многому ещё в футболе научиться. Он и сейчас ещё не всё постиг. Я имею в виду умение готовить себя к матчам, способность распределять свои силы в тренировках. И частенько случается, что на занятии он выкладывается до конца, тратя чрезмерное количество энергии, которой подчас через день-другой ему недостает в игре. Отсюда та вялость и моментами так удивляющая всех несобранность, являющиеся не чем иным, как следствием элементарной перегрузки.
Ведь не только тренеры, но и мы сами должны себя к играм готовить, контролируя свое состояние.
Впрочем, всё приходит с годами. В целом же игрок Родионов интересный. Настоящий форвард. Сменил в спартаковской атаке не кого-нибудь, а Ярцева, правда, его результативности Сергей не показывает. Очень много удачных моментов, в которых Ярцев наверняка не промахнулся бы, пропускает. В Лейпциге, например, в восемьдесят четвертом, когда на Кубок УЕФА с «Локомотивом» играли, через лежавшего вратаря не смог мяч перебросить.
Но зато, когда он в форме, «раскрутить» может любую оборону. В восемьдесят четвертом году во втором круге в матче с ЦСКА настоящий «концерт» дал. И сам забил, и для других идеальные голевые ситуации создавал.
В жизни Сергей очень спокойный, уравновешенный человек. И тем, кто рядом с ним, всегда спокойно и легко. Когда нас вместе призывают в сборную, я всегда с ним в одной комнате живу в Новогорске. Для вратаря такой сосед - просто клад...
...Я совсем не зря так подробно рассказываю о тех, кто при Бескове в «Спартаке» заиграл, себя нашёл. Ведь наверняка найдутся скептики, которые скажут, что ничего, мол, здесь особенного нет. Это тренерская обязанность из футболистов ИГРОКОВ делать.
Я не стану размышлять о том, удалось бы Константину Ивановичу осуществить в «Спартаке» задуманное, не будь рядом с ним Николая Петровича Старостина. Но то, что союз их получился творчески удачным (и не только по результатам), сомнений не вызывает. А от себя добавлю: это тот самый случай, когда разные по характеру люди, уважая и ценя принципы друг друга, находят общий язык.
...Не представляю «Спартак» (а заодно и себя в «Спартаке») без Бескова; просто не мыслю его и без Николая Петровича Старостина. Если бы была возможность опросить тех, кто в разные времена играл в команде и общался с Николаем Петровичем, об их отношении к нему, то убеждён: все бы они сказали, что более удивительного, доброго, отзывчивого, тактичного и преданного футболу человека в жизни своей больше не встречали. Причем подобное можно услышать и от тех игроков, у кого не всё в «Спартаке» удачно сложилось.
Весной семьдесят восьмого я надумал вернуться в «Волгарь». Неожиданно после возвращения из Болгарии, где «Спартак» проводил предсезонный сбор, ощущение неуверенности, бесперспективности сделанного шага обострилось. И меня вновь потянуло домой, в Астрахань.
К счастью, в Москве в этот момент оказалась мама. Услышав о моём решении, она, не раздумывая, отправилась к Николаю Петровичу узнать его мнение на сей счёт. А вернувшись от него, категорично заявила: «Никуда ты не поедешь». И чуть мягче добавила: «Надо остаться, сынок, так считает Старостин».
Позднее я узнал, что Николай Петрович, выслушав маму, удивился моему решению и на вопрос, как быть, ответил: «Думаю, торопиться не следует. Лично я в Рината верю. Теперь ему необходимо убедить в том же и остальных. Возможно, сделать это будет нелегко. Но необходимо. От этого ваш сын только выиграет».
О том, каким авторитетом обладает наш начальник команды, говорить не имеет смысла. И какую роль порой играет этот авторитет - тоже. Вот и в той ситуации, когда сомнения в правильности сделанного шага охватили меня с новой силой, слово Старостина решило всё.
А через два с небольшим месяца состоялся мой дебют в воротах «Спартака»...
Фёдор Черенков тоже из тех, кого Николай Петрович ещё в юношах приметил. Когда он только в дубле появился, многие засомневались - правилен ли на сей раз выбор Старостина. Нет, то, что у Фёдора, как принято говорить в футболе, «голова светлая», было заметно сразу по тому, как он с мячом ловко работал, как необычно быстро для необстрелянного новичка в сложных ситуациях, где и опытному зубру порой не разобраться, находил решение. Но уж очень невидный паренек был, когда к нам пришёл. Не верилось, что «мухач» сможет окрепнуть, заиграть. Да со временем ещё и завоевать титул лучшего игрока сезона. А вот Старостин верил. И радовался как мальчишка, когда Черенков в дубле, случалось, показывал свои фокусы, которыми так нас на тренировках удивлял. Николай Петрович и величал его всегда не иначе, как Фёдором. Словно хотел дать почувствовать своему любимцу, что относится к нему, как к взрослому.
- Фёдор ещё всех за пояс заткнет, - любил повторять после удачных матчей Николай Петрович. - В нём футбольный Лобачевский сидит. Это я нутром чую...
Чутье в который раз не подвело Старостина.
Федя рос как игрок прямо на глазах; роста, правда, он оставался почти такого же, как и тогда, когда пришёл в команду. Но эти его далеко не атлетические данные совсем не мешают ему на поле вводить в заблуждение одновременно двух-трёх значительно более опытных и «крупногабаритных» опекунов. Заставлять совершать безнадежные броски за летящим в сетку мячом самых бдительных вратарей.
Сезон-83 стал сезоном Черенкова.
Кроме «Спартака», он выступал ещё и за обе сборные - первую и олимпийскую, пересаживаясь из поезда в поезд, из самолёта в самолёт, меняя футболки и партнёров. Но продолжал играть так же ярко, умно, точно - «по-черенковски» - в каждом матче.
Я видел, как иногда, приезжая на сборы в Тарасовку из очередной поездки, Федя запирался в комнате и отлеживался, приходя в себя.
Заключительный этап того напряженного, казавшегося для него бесконечным сезона проходил и вовсе в сумасшедшем темпе. За период в двадцать с небольшим дней Черенков сыграл за «Спартак» в матчах Кубка УЕФА с «Астон Виллой» дома и в гостях, в промежутках между ними участвуя ещё и в нескольких календарных встречах. Сразу же по возвращении из Англии вместе с нами он отыграл в Днепропетровске с «Днепром», где у всех уже были силы на пределе. После чего сражался в Лисабоне в составе сборной в решающей отборочной встрече европейского первенства.
В Днепропетровске после матча, проиграв который, мы распрощались с последней надеждой стать чемпионами, нас с Черенковым выбрали для проверки на допинг-контроль. Пройдя необходимые процедуры, мы сидели с ним в раздевалке молча (на разговоры уже не было сил), ожидая автобус, который должен был отвезти нас в гостиницу.
И вдруг Фёдор, посмотрев на меня каким-то опустошенным взглядом, сказал:
- Ты знаешь, Ринат, мне иногда начинает казаться, что вот-вот наступит момент, когда я просто не смогу выйти на поле.
И грустно, Как-то совсем по-стариковски, вздохнул.
Момент этот наступил весной следующего года.
...«Спартак» вынужденно форсировал подготовку сезона, в начале которого предстояли два труднейших матча Кубка УЕФА с бельгийским «Андерлехтом». Работали помногу, торопя время, стремясь как можно скорее обрести боевую форму. До этого Черенков успел уже в сборной пару нелёгких недель провести - кроссов побегать, со штангой позаниматься. И не выдержал.
В Тбилиси перед новой встречей с бельгийцами неожиданно выяснилось, что в игре он принять участия не сможет. Диагноз врачи установили довольно быстро - перенапряжение.
Мне, как и всем, было искренне жаль Фёдора, на чьи плечи свалилась такая непомерная нагрузка, справиться с которой его организм оказался не в состоянии. Наверное, на его месте другой, чувствуя нарастающую усталость, в какие-то моменты попридержал бы себя, поберег силы, играл бы, как иногда говорят в футболе, «вполоборота». Но подобные мысли даже не возникали у Фёдора. Слишком уж он любил футбол, свято веря, что отдавать ему нужно все.
Черенков вернулся на поле гораздо раньше, чем обрел прежнюю форму. Постепенно игра его из непривычно тяжёлой, моментами даже какой-то неуклюжей, становилась прежней - лёгкой, порывистой. Забил он за сезон восемь голов. Немного, конечно, но зато характер показал, в который всегда так верил Николай Петрович, любивший частенько говорить про Федю: «Мал золотник, да крепок характером». И добавлял при этом: «...спартаковским!»
Нередко в нашей команде, особенно после матчей, где победа была добыта с громадным трудом, в отчетах пишут: «...вновь проявили спартаковский характер».
Среди главных его черт я бы выделил одну, о которой уже неоднократно говорил: принципиальное, сверхтребовательное отношение к игре.
Помню, как-то на выезде мы сыграли вничью матч, который обязаны были выиграть, если бы не помощь хозяевам со стороны (теперь он уже не судит - отстранен) арбитра.
По окончании встречи все шумно возмущались «художествами» судьи, отнявшего у нас заслуженную победу. Николай Петрович в обсуждении не участвовал, стоял молча в стороне и лишь согласно кивал, слушая наши разгоряченные споры. Когда же страсти слегка поутихли, он неожиданно громко сказал:
- Что ж, арбитр судил действительно предвзято. Но вы-то всё равно должны были доказать противнику, что, невзирая ни на что, сильнее его. А по сему ещё раз напомню, что в футболе всё решает игра.
...Этой истиной и живут в футболе Бесков и Старостин, кому мы - спартаковское поколение последних лет -обязаны тем, что вышли в мастера.
Как-то, в первый мой сезон в «Спартаке», заметив, что я собираюсь идти тренироваться в грязном костюме, Бесков строго спросил:
- Ты что, Ринат, в таком виде работать собираешься?
Небо заволокло тучами, уже начинал накрапывать дождь. Я считал, что всё равно костюм будет грязным, так стоит ли заботиться о своём внешнем виде. О чём простодушно и сказал тренеру.
- Говоришь, всё равно грязь на поле, - прищуриваясь, что он обычно делает, когда ему что-нибудь не нравится, повторил Константин Иванович. - Запомни раз и навсегда - тренировка должна быть праздником, понял? Иначе это попусту потраченное время. А на праздник одеваться принято соответственно...
Сам Бесков в этом плане всегда безупречен - подтянут, в свежем, словно снятом с витрины, тренировочном костюме. Независимо ни от каких обстоятельств собран, энергичен.
Так выглядят люди, которым неведомы сомнения, жизненные передряги и неприятности, а в тренерской работе, как известно, их хоть отбавляй.
...Зимой восемьдесят первого года «Спартак» проводил в манеже тренировочный матч с орехово-зуевским «Знаменем труда». В нападении подмосковной команды всем понравился настырный паренек по фамилии Сочнов. Ему, кстати, удалось тогда забить два гола. Вскоре он появился у нас.
Поскольку во второй лиге за Владимиром утвердилась репутация результативного форварда, то рассчитывали, что и в спартаковской атаке он своё место найдет.
Но неожиданно для всех в первом же матче первенства в Москве с «Араратом», проходившем в манеже, Константин Иванович поставил его на место крайнего защитника.
Мы к тому времени уже привыкли, что «Старший» ничего не делает просто так. И с интересом ждали, чем завершится очередной эксперимент. Эффект превзошел все, даже самые смелые ожидания: новоиспеченный защитник действовал в непривычной роли так, будто прежде только и делал, что играл в обороне.
С тех пор у меня на правом фланге появился новый надёжный партнёр в обороне. Вначале, правда, думали, что, уходя вперёд, он непременно будет заигрываться. Но оказалось, что Владимир обладает достаточным чувством меры, которое позволяет ему не забывать о своих главных обязанностях.
Мало кто знает, что Сочнов долго не мог привыкнуть к новому амплуа, хотя сразу в нём всем понравился, -душа звала его вперёд, забивать. О чём нет-нет, да и говорил он Константину Ивановичу.
Но тот был непреклонен.
- Пойми, - убеждал «Старший» в разговорах на эту тему, - из глубины твои подключения в атаку гораздо опасней и неожиданней. А станешь ещё строже играть в обороне, можешь в классного защитника вырасти.
Вскоре сомнения и переживания перестали мучить Владимира. Как только это произошло, игра его стала более солидной, строгой. И через пару сезонов фамилия Сочнова под первым номером появилась в списке тридцати трех лучших игроков сезона и одновременно в числе кандидатов в сборную.
Правда, что касается сборной, то здесь, я убеждён, обошли тренеры вниманием нашего защитника. Как вратарь, которому со многими в обороне довелось поиграть в сборной разных лет, могу с полной ответственностью заявить: и в главной команде страны Сочнов сыграл бы так же интересно и старательно, как и в «Спартаке».
Сочнов - защитник - это тоже открытие Константина Ивановича, состоявшееся не сразу, ещё раз доказавшее, как важно уметь побеждать в споре с самим собой.
С Сергеем Родионовым было проще, хотя и здесь «Старшему» необходимо было выбрать момент для запуска его на большую футбольную орбиту.
Сергей - прирожденный форвард, настойчивый в добывании гола, упрямый в единоборстве с противником, умеющий крепко стоять в борьбе с ним на ногах, упорно идти к цели. Но когда он пришёл к нам из спартаковской школы в семьдесят девятом, многие из лучших его качеств игрока ещё только угадывались. Константин Иванович не спешил вводить его в основной состав, наигрывая в дубле. Серега хоть и молодой, но уже с характером. Вслух недовольства не высказывал, однако чувствовалось - обижается.
А зря. Ему и места тогда в составе не было. Справа - Жора Ярцев, уже с именем. Слева - Эдик Гесс, резкий, разворотливый, с хорошо поставленным ударом с обеих ног. Про Родионова не забывали, старались выпускать на замену. Но то, что сразу после прихода в «Спартак» Сергея не ставили играть за основной состав, ему только на пользу.
Сергею надо было окрепнуть, многому ещё в футболе научиться. Он и сейчас ещё не всё постиг. Я имею в виду умение готовить себя к матчам, способность распределять свои силы в тренировках. И частенько случается, что на занятии он выкладывается до конца, тратя чрезмерное количество энергии, которой подчас через день-другой ему недостает в игре. Отсюда та вялость и моментами так удивляющая всех несобранность, являющиеся не чем иным, как следствием элементарной перегрузки.
Ведь не только тренеры, но и мы сами должны себя к играм готовить, контролируя свое состояние.
Впрочем, всё приходит с годами. В целом же игрок Родионов интересный. Настоящий форвард. Сменил в спартаковской атаке не кого-нибудь, а Ярцева, правда, его результативности Сергей не показывает. Очень много удачных моментов, в которых Ярцев наверняка не промахнулся бы, пропускает. В Лейпциге, например, в восемьдесят четвертом, когда на Кубок УЕФА с «Локомотивом» играли, через лежавшего вратаря не смог мяч перебросить.
Но зато, когда он в форме, «раскрутить» может любую оборону. В восемьдесят четвертом году во втором круге в матче с ЦСКА настоящий «концерт» дал. И сам забил, и для других идеальные голевые ситуации создавал.
В жизни Сергей очень спокойный, уравновешенный человек. И тем, кто рядом с ним, всегда спокойно и легко. Когда нас вместе призывают в сборную, я всегда с ним в одной комнате живу в Новогорске. Для вратаря такой сосед - просто клад...
...Я совсем не зря так подробно рассказываю о тех, кто при Бескове в «Спартаке» заиграл, себя нашёл. Ведь наверняка найдутся скептики, которые скажут, что ничего, мол, здесь особенного нет. Это тренерская обязанность из футболистов ИГРОКОВ делать.
Я не стану размышлять о том, удалось бы Константину Ивановичу осуществить в «Спартаке» задуманное, не будь рядом с ним Николая Петровича Старостина. Но то, что союз их получился творчески удачным (и не только по результатам), сомнений не вызывает. А от себя добавлю: это тот самый случай, когда разные по характеру люди, уважая и ценя принципы друг друга, находят общий язык.
...Не представляю «Спартак» (а заодно и себя в «Спартаке») без Бескова; просто не мыслю его и без Николая Петровича Старостина. Если бы была возможность опросить тех, кто в разные времена играл в команде и общался с Николаем Петровичем, об их отношении к нему, то убеждён: все бы они сказали, что более удивительного, доброго, отзывчивого, тактичного и преданного футболу человека в жизни своей больше не встречали. Причем подобное можно услышать и от тех игроков, у кого не всё в «Спартаке» удачно сложилось.
Весной семьдесят восьмого я надумал вернуться в «Волгарь». Неожиданно после возвращения из Болгарии, где «Спартак» проводил предсезонный сбор, ощущение неуверенности, бесперспективности сделанного шага обострилось. И меня вновь потянуло домой, в Астрахань.
К счастью, в Москве в этот момент оказалась мама. Услышав о моём решении, она, не раздумывая, отправилась к Николаю Петровичу узнать его мнение на сей счёт. А вернувшись от него, категорично заявила: «Никуда ты не поедешь». И чуть мягче добавила: «Надо остаться, сынок, так считает Старостин».
Позднее я узнал, что Николай Петрович, выслушав маму, удивился моему решению и на вопрос, как быть, ответил: «Думаю, торопиться не следует. Лично я в Рината верю. Теперь ему необходимо убедить в том же и остальных. Возможно, сделать это будет нелегко. Но необходимо. От этого ваш сын только выиграет».
О том, каким авторитетом обладает наш начальник команды, говорить не имеет смысла. И какую роль порой играет этот авторитет - тоже. Вот и в той ситуации, когда сомнения в правильности сделанного шага охватили меня с новой силой, слово Старостина решило всё.
А через два с небольшим месяца состоялся мой дебют в воротах «Спартака»...
Фёдор Черенков тоже из тех, кого Николай Петрович ещё в юношах приметил. Когда он только в дубле появился, многие засомневались - правилен ли на сей раз выбор Старостина. Нет, то, что у Фёдора, как принято говорить в футболе, «голова светлая», было заметно сразу по тому, как он с мячом ловко работал, как необычно быстро для необстрелянного новичка в сложных ситуациях, где и опытному зубру порой не разобраться, находил решение. Но уж очень невидный паренек был, когда к нам пришёл. Не верилось, что «мухач» сможет окрепнуть, заиграть. Да со временем ещё и завоевать титул лучшего игрока сезона. А вот Старостин верил. И радовался как мальчишка, когда Черенков в дубле, случалось, показывал свои фокусы, которыми так нас на тренировках удивлял. Николай Петрович и величал его всегда не иначе, как Фёдором. Словно хотел дать почувствовать своему любимцу, что относится к нему, как к взрослому.
- Фёдор ещё всех за пояс заткнет, - любил повторять после удачных матчей Николай Петрович. - В нём футбольный Лобачевский сидит. Это я нутром чую...
Чутье в который раз не подвело Старостина.
Федя рос как игрок прямо на глазах; роста, правда, он оставался почти такого же, как и тогда, когда пришёл в команду. Но эти его далеко не атлетические данные совсем не мешают ему на поле вводить в заблуждение одновременно двух-трёх значительно более опытных и «крупногабаритных» опекунов. Заставлять совершать безнадежные броски за летящим в сетку мячом самых бдительных вратарей.
Сезон-83 стал сезоном Черенкова.
Кроме «Спартака», он выступал ещё и за обе сборные - первую и олимпийскую, пересаживаясь из поезда в поезд, из самолёта в самолёт, меняя футболки и партнёров. Но продолжал играть так же ярко, умно, точно - «по-черенковски» - в каждом матче.
Я видел, как иногда, приезжая на сборы в Тарасовку из очередной поездки, Федя запирался в комнате и отлеживался, приходя в себя.
Заключительный этап того напряженного, казавшегося для него бесконечным сезона проходил и вовсе в сумасшедшем темпе. За период в двадцать с небольшим дней Черенков сыграл за «Спартак» в матчах Кубка УЕФА с «Астон Виллой» дома и в гостях, в промежутках между ними участвуя ещё и в нескольких календарных встречах. Сразу же по возвращении из Англии вместе с нами он отыграл в Днепропетровске с «Днепром», где у всех уже были силы на пределе. После чего сражался в Лисабоне в составе сборной в решающей отборочной встрече европейского первенства.
В Днепропетровске после матча, проиграв который, мы распрощались с последней надеждой стать чемпионами, нас с Черенковым выбрали для проверки на допинг-контроль. Пройдя необходимые процедуры, мы сидели с ним в раздевалке молча (на разговоры уже не было сил), ожидая автобус, который должен был отвезти нас в гостиницу.
И вдруг Фёдор, посмотрев на меня каким-то опустошенным взглядом, сказал:
- Ты знаешь, Ринат, мне иногда начинает казаться, что вот-вот наступит момент, когда я просто не смогу выйти на поле.
И грустно, Как-то совсем по-стариковски, вздохнул.
Момент этот наступил весной следующего года.
...«Спартак» вынужденно форсировал подготовку сезона, в начале которого предстояли два труднейших матча Кубка УЕФА с бельгийским «Андерлехтом». Работали помногу, торопя время, стремясь как можно скорее обрести боевую форму. До этого Черенков успел уже в сборной пару нелёгких недель провести - кроссов побегать, со штангой позаниматься. И не выдержал.
В Тбилиси перед новой встречей с бельгийцами неожиданно выяснилось, что в игре он принять участия не сможет. Диагноз врачи установили довольно быстро - перенапряжение.
Мне, как и всем, было искренне жаль Фёдора, на чьи плечи свалилась такая непомерная нагрузка, справиться с которой его организм оказался не в состоянии. Наверное, на его месте другой, чувствуя нарастающую усталость, в какие-то моменты попридержал бы себя, поберег силы, играл бы, как иногда говорят в футболе, «вполоборота». Но подобные мысли даже не возникали у Фёдора. Слишком уж он любил футбол, свято веря, что отдавать ему нужно все.
Черенков вернулся на поле гораздо раньше, чем обрел прежнюю форму. Постепенно игра его из непривычно тяжёлой, моментами даже какой-то неуклюжей, становилась прежней - лёгкой, порывистой. Забил он за сезон восемь голов. Немного, конечно, но зато характер показал, в который всегда так верил Николай Петрович, любивший частенько говорить про Федю: «Мал золотник, да крепок характером». И добавлял при этом: «...спартаковским!»
Нередко в нашей команде, особенно после матчей, где победа была добыта с громадным трудом, в отчетах пишут: «...вновь проявили спартаковский характер».
Среди главных его черт я бы выделил одну, о которой уже неоднократно говорил: принципиальное, сверхтребовательное отношение к игре.
Помню, как-то на выезде мы сыграли вничью матч, который обязаны были выиграть, если бы не помощь хозяевам со стороны (теперь он уже не судит - отстранен) арбитра.
По окончании встречи все шумно возмущались «художествами» судьи, отнявшего у нас заслуженную победу. Николай Петрович в обсуждении не участвовал, стоял молча в стороне и лишь согласно кивал, слушая наши разгоряченные споры. Когда же страсти слегка поутихли, он неожиданно громко сказал:
- Что ж, арбитр судил действительно предвзято. Но вы-то всё равно должны были доказать противнику, что, невзирая ни на что, сильнее его. А по сему ещё раз напомню, что в футболе всё решает игра.
...Этой истиной и живут в футболе Бесков и Старостин, кому мы - спартаковское поколение последних лет -обязаны тем, что вышли в мастера.