Хош-Чан
Рядом со мной - парнем, у которого волосы выгорели на среднеазиатском солнце добела - молодой водитель-узбек Мукарам Юлдашев.
О нём и будет ниже несколько строк.
Парень устроился работать в нашу партию сразу после армии, то есть, лет двадцати был. Тихий, не женатый, непьющий и некурящий.На рожон не лез, не высовывался, таких, обычно, держат на работе, вернее даже, держатся за них. По крайней мере, держались тогда. В общем, им были довольны все, начиная с меня, и кончая механиком.
Полевой сезон шёл к завершению, когда вместе с нами на участок работ поехала нормировщица Отдела труда и заработной платы - пожилая уже женщина. Однажды вечером сидим у очага, на котором в казане что-то варится. Ветра нет, дым потихоньку то в одну сторону стелется, то в другую. Нормировщица от этого дыма бегает вокруг костра: то в одном месте посидит, то в другом.
И тут нашего Мукарама чёрт за язык дёрнул:
- Старые луди нашем кишлаке говорят, что дим от костра идёт на того, кто ночим на постел нассавал.
Нормировщицу, как ветром сдуло, убежала в палатку.
В итоге: норму выработки отряду повысили сразу на 25%, ГАЗ-69 отобрали, заменив на бортовой УАЗ-452, самого Мукарама перевели из отряда в хоз. Обслугу, дав ему раздолбанный ЗИЛ-157.
Забыл сказать, что муж нормировщицы работал главным инженером нашей партии.