Паровоз
Я многими дорогами за свою жизнь проехал, практически, на всех транспортных средствах. Начиная с телеги, запряжённой лошадью, и кончая реактивным самолётом. Но паровоз стоит на особом месте в ряду моих воспоминаний.
Когда я был ребёнком, мы жили в семидесяти километрах от железной дороги, в Челябинской области, в её юго-восточной части. А почему там жили, ни к чему сейчас писать, не важно это уже. Озёра, озёра, озёра. Грязь - весной и осенью, снежные сугробы выше крыш - зимой, знойное, иногда с дождями, лето. Электричество-то появилось, когда я в первый класс пошёл.
У отца отпуск выдался зимой, мы поехали в Магнитогорск, где жила бОльшая часть нашей родни. Те семьдесят километров пути до железной дороги были для меня, пятилетнего, скрыты громадной, колючей, шерстяной шалью в клеточку, которой я был укутан, но вот дальше….
Это одно из первых, сильных, впечатлений. Поэтому и запомнилось оно мне так крепко.
Отец купил билеты, мать с вещами осталась в зале ожидания вокзала, и мы с отцом вышли на перрон.
Громыхая, проносились мимо поезда. Вокруг всё было железным, начиная с рельсов, и кончая вагонами. Это очень на меня подействовало. Не надеясь ни на что, я всё-таки попросил отца:
- Пап, покажи паровоз.
Он запросто согласился, прямо чудо какое-то. Мы пошли вдоль путей туда, где паровозы заправляли водой, осматривали их, что-то ещё делали, мне совершенно в ту пору непонятное.
Только в третьем, или четвёртом, паровозе на просьбу отца «показать мальчику паровоз» пожилой дядька ответил:
- Да, пожалуйста. Бутылка-то есть с собой?
Бутылка была, не зря в магазин заходили. Но это я теперь понимаю, а тогда….
Дядька принял меня из рук отца, тот тоже следом поднялся, и вот тут я раскрыл рот.
В кабине паровоза было тепло, даже жарко. Но не это поразило меня, чёрный снаружи, большой железный монстр оказался внутри очень чистым, уютным, полным блестящих кранов, трубопроводов, и всяких других блестящих деталей. Вот эта чистота, этот блеск металла, меня больше всего и поразили.
Я смотрел на всё, что там было, совершенно зачарованно.
Знаю, что там должны были находиться трое - машинист, его помощник, и кочегар. Но людей, кроме нас с отцом было двое, судя по поведению железнодорожников, машиниста там не было, уж больно многое они себе позволяли.
- Отойди! - сказал тот, которого я «окрестил» дядькой.
Я отошёл.
Он нажал на рычаг, в противоположные стороны разошлись половинки дверцы. В топке ровным огнём горел уголь, чуть-чуть пахло сгоревшей серой. Вид огня завораживал.
- Поставь его сюда! - скомандовал дядька моему отцу.
Тот поднял меня и поставил на кресло машиниста.
- Тяни, - сказал дядька, подняв мою руку вверх и вложив в неё рукоятку.
Я потянул. Сначала слабо, потом посильнее.
Паровоз засвистел.
Испугавшись, я отпустил ручку.
Взрослые допили водку, отец попытался уговорить железнодорожников «прокатить» меня, ну, хоть метра два. Но получил категорический отказ.
Мы спустились на землю и пошли к вокзалу. Всю дорогу я оглядывался на паровоз, пока мы не зашли в зал ожидания.
Я ещё долго рассказывал своим друзьям о паровозе. А помнил я об этом всю жизнь, и сейчас помню.
Не смотря на то, что прошло уже больше пятидесяти лет.
Когда я был ребёнком, мы жили в семидесяти километрах от железной дороги, в Челябинской области, в её юго-восточной части. А почему там жили, ни к чему сейчас писать, не важно это уже. Озёра, озёра, озёра. Грязь - весной и осенью, снежные сугробы выше крыш - зимой, знойное, иногда с дождями, лето. Электричество-то появилось, когда я в первый класс пошёл.
У отца отпуск выдался зимой, мы поехали в Магнитогорск, где жила бОльшая часть нашей родни. Те семьдесят километров пути до железной дороги были для меня, пятилетнего, скрыты громадной, колючей, шерстяной шалью в клеточку, которой я был укутан, но вот дальше….
Это одно из первых, сильных, впечатлений. Поэтому и запомнилось оно мне так крепко.
Отец купил билеты, мать с вещами осталась в зале ожидания вокзала, и мы с отцом вышли на перрон.
Громыхая, проносились мимо поезда. Вокруг всё было железным, начиная с рельсов, и кончая вагонами. Это очень на меня подействовало. Не надеясь ни на что, я всё-таки попросил отца:
- Пап, покажи паровоз.
Он запросто согласился, прямо чудо какое-то. Мы пошли вдоль путей туда, где паровозы заправляли водой, осматривали их, что-то ещё делали, мне совершенно в ту пору непонятное.
Только в третьем, или четвёртом, паровозе на просьбу отца «показать мальчику паровоз» пожилой дядька ответил:
- Да, пожалуйста. Бутылка-то есть с собой?
Бутылка была, не зря в магазин заходили. Но это я теперь понимаю, а тогда….
Дядька принял меня из рук отца, тот тоже следом поднялся, и вот тут я раскрыл рот.
В кабине паровоза было тепло, даже жарко. Но не это поразило меня, чёрный снаружи, большой железный монстр оказался внутри очень чистым, уютным, полным блестящих кранов, трубопроводов, и всяких других блестящих деталей. Вот эта чистота, этот блеск металла, меня больше всего и поразили.
Я смотрел на всё, что там было, совершенно зачарованно.
Знаю, что там должны были находиться трое - машинист, его помощник, и кочегар. Но людей, кроме нас с отцом было двое, судя по поведению железнодорожников, машиниста там не было, уж больно многое они себе позволяли.
- Отойди! - сказал тот, которого я «окрестил» дядькой.
Я отошёл.
Он нажал на рычаг, в противоположные стороны разошлись половинки дверцы. В топке ровным огнём горел уголь, чуть-чуть пахло сгоревшей серой. Вид огня завораживал.
- Поставь его сюда! - скомандовал дядька моему отцу.
Тот поднял меня и поставил на кресло машиниста.
- Тяни, - сказал дядька, подняв мою руку вверх и вложив в неё рукоятку.
Я потянул. Сначала слабо, потом посильнее.
Паровоз засвистел.
Испугавшись, я отпустил ручку.
Взрослые допили водку, отец попытался уговорить железнодорожников «прокатить» меня, ну, хоть метра два. Но получил категорический отказ.
Мы спустились на землю и пошли к вокзалу. Всю дорогу я оглядывался на паровоз, пока мы не зашли в зал ожидания.
Я ещё долго рассказывал своим друзьям о паровозе. А помнил я об этом всю жизнь, и сейчас помню.
Не смотря на то, что прошло уже больше пятидесяти лет.