К Наташе, продолжение.
...Ну и в дополнение к как продолжению к.
Понимаешь, растрачивание себя и тех способностей, которые тебе дал бог ли, всемирный Джа ли, - подчас весьма скудных возможностей, заметим, что, к сожалению, не отражается на гоноре творца, - так вот, разбрасывание и без того весьма скудного запаса на самоутверждение через оскорбления и ругань есть, в общем, довольно говорящий признак.
То есть, это такой двусторонний маркер. С одной стороны, человек одаренный и талантливый не будет просто так стремиться оскорбить кого бы то ни было. Просто потому, что сам процесс оскорбления задействует собственный творческий потенциал автора: независимо от формального лексического аппарата, который он выберет, это будет именно такой набор лексем, который у этого конкретного человека выражает максимум эмоции. Но резкий выплеск эмоции обедняет и истощает, опустошает, требует реабилитации. Даже весьма талатнтливые люди знают, что гиперактивный эмоциональный ответ на повседневность идет во вред творчеству.
С другой стороны, видя постоянные рассыпания оскорблений на все четыре стороны, можно, даже не знакомясь с собственно творчеством объекта, с достаточной степенью уверенности судить как минимум о вторичности этого творчества, если не о его бездарности. "Откатное влияние" оскорбления на творческие способности человека, как мы уже выяснили, на зависит от выбираемых слов, но только лишь - от той степени, в которой субъект инвективы намерен уязвить своего оппонента, ибо именно эта степень определяет эмоциональную нагрузку и глубину эмоционального и творческого обеднения оскорбляющего. Довольно забавно, что подобное - в некотором роде - самопожертвование, отказ от своего - какой бы ни был - творческого потенциала в угоду стремлению уязвить, помимо признания собственной интеллектуальной беспомощности является чаще всего и пустой саморастратой. Ибо для того, чтобы добиться цели, надобно, во-первых, еще и представлять себе шкалу чувствительности объекта, то бишь иметь понятие о степени его эмоциональной уязвимости перед различными классами оскорблений, а во-вторых, относиться к тому разряду людей, мнение которых для объекта сколько-нибудь важно. Друзья, родственники, профессиональные авторитеты, кумиры и т.д. Промах по обеим позициям принесет последствия, прямо противоположные ожидаемым: жертва таковой не станет, а вот ущерб собственному потенциалу оскорбителя никуда не денется: в свою-то область значимого он попал гарантированно, так как сам по ней же и ориентировался.
Эмоциональная энтропия тем и проявляется, что в ее присутствии снижается способность создавать упорядоченное, структурировать мысль, делать набор слов чем-то большим, нежели просто подражание кому-либо в лучшем случае. Я потому и говорю, что ни на что осмысленное Чигиринская как писатель не способна. Возможно, какой-то творческий потенциал там и был. Когда-то. Но такое растрачивание себя на попытки оскорбить всех, попадающих в радиус досягаемости, ни для кого бесследно пройти не может, и, как видим, не прошло.
Не говоря уже о том, что сам выбор между каким-либо диалогом и оскорблением свидетельствует об интеллектуальном убожестве, что подтверждается и косвенными признаками: культ физической силы, аргументы из разряда угроз физического насилия, когда больше сказать нечего (а дальше - и больше; однажды пообещав "дать в грызло ногой" в виртуальной беседе, человеку трудно противостоять соблазну употреблять этот аргумент и далее), демонстративное пристрастие к холодному оружию, связанный с этим пафос. В общем, сам по себе каждый из этих признаков - кроме, разве что, второго - может существовать вполне безобидно и ни о каких тенденциях у своего носителя не свидетельствовать. Однако в комплексе и будучи наложены на вышеописанную манеру и стиль общения - позволяют составить вполне наглядную и, в общем, довольно удручающую картину.
Хотя Чигиринская все же не совсем, кажется, безнадежна. Написав грубый и оскорбительный - в своей лучшей манере - комментарий, немедленно его стерла, чтобы соратники, видимо, не обнаружили. Значит, стыд все еще присутствует, и собственный имидж в глазах какого-то круга людей ее еще волнует. Правда, вряд ли, учитывая сказанное, это поможет ей как-то вырасти. Но хоть не позволит опуститься окончательно, тоже дело благое.