Комариные хроники (18)
17) http://chertopolokh.livejournal.com/62954.html
27 августа.
16:00 Звонок от адвоката, с которым я говорила двумя часами ранее.
- Демидова будет говорить с вами сегодня в 19:00. Она выделит вам сорок минут. Вы приедете в торговый центр рядом с ее домом, она будет делать покупки, вы будете говорить. Советую вам структурировать свой рассказ, а не изливать тот бессвязный поток, которым вы окатили меня. Иначе вы будете 35 минут бездарно говорить, а советы слушать только 5 минут. Потом она развернется и уйдет. И ради Бога успокойтесь, квартиры, суды, деньги - это второстепенное. Не дайте себя разрушить своей ярости. Цените жизнь. Наслаждайтесь ей.
Оставшиеся три часа до встречи я пытаюсь структурировать трагедию Галины Леопольдовны. Рисую в боевом молескине пиктограмму обмана и предательства: старушку в постели, старушку в могиле, сиделку с большим ухом, маленькую лохматую себя на скрещении троп, ведущих в прокуратуру, ОБЭП, ФМС, паука Петю, сидящего на квартирах, меч с датой "3 сентября", занесенный над старушкой в постели.
19:00 Я влетаю в торговый центр и бегу к кафе, которое мне назвала Демидова.
Просто одетая молодая женщина, недоверчиво и недобро осматривает меня по-волчьи исподлобья и кивком приглашает сесть за ее столик.
Помня о том, что у меня только сорок минут, я быстро достаю тетрадь с пиктограммой и пытаюсь сесть рядом, чтобы показывать и рассказывать четко.
- Напротив, - хмуро бросает женщина, - Садитесь напротив. Мне нужно видеть ваше лицо.
- Хорошо, Александра Михайловна, - от волнения я долго не могу выдвинуть стул и уместиться за столом с сумкой, копией заявления в ОБЭП и тетрадкой, куда я планирую записывать умные мысли Демидовой.
Та немедленно берет заявление и углубляется в чтение. Я почтительно молчу, ожидая, пока она закончит.
- Говорите же, - также хмуро бросает адвокат, - Я могу читать, слушать и анализировать одновременно. Впрочем, сначала я задам несколько вопросов:
- Вы вообще кто гражданке Г.?
- Никто. Не родственница.
- Договор ренты что ли высиживаете из-под старушки? А вас обошли? - неприязненно цедит Демидова.
- Нет, я не состою с Галиной Леопольдовноый в имущественных отношениях.
- А кто банкет оплачивает? Кто мне гонорар за встречу дает?
- Мой муж дал. У бабушки последние 70 000 на книжке лежат. А ей сиделке 40 000 в месяц платить.
- Хорошо. Начинайте.
Я начинаю. Через пятнадцать минут рассказа лицо Демидовой меняется. Уходит волчья настороженность и агрессия. Будто бы даже растерянной теперь выглядит эта молодая женщина, с выпуклыми желтоватыми глазами хищника, смешным хвостом из волос и подвижным энергичным лицом.
Ну и мразь, - тихо проговорила она.
Я никогда не узнаю, что происходило с ней в те минуты. Почему она, видевшая и знающая в людях так много темного и подлого, выглядела такой потрясенной. Много позже я отправляла ей других несчастных, лишившихся квартир, но никого она не взяла, хотя дела там творились тоже нехорошие.
- Я покараю эту мразь. Лично. Я устрою ему ад.Мой метод - это метод тотальной агрессии. Я ударю по всем направлениям. Я зажму его в тиски и не отпущу,пока он не взмолится о пощаде. Но я не пощажу, за то что он сделал. Я могу многое. Я подключу телевидение. Я подниму свои связи. Я думаю, мы имеем дело с ОПГ. Начальник паспортного стола, нотариус, риэлтор.
От вас мне потребуется одно. Я могу многое, но я никогда не работаю вхолостую. Я могу поднять огромные волны. Но я не допущу, чтобы моя работа пропала впустую.
Ваша бабушка стара и больна. Процессы будут длиться два года. Она может умереть. Тогда мразь останется безнаказанной. И кто мне выплатит гонорар и из каких денег. Нужен правопреемник. И им будете вы. Вы должны взять у Галины Леопольдовны завещание. Будет завещание - будет контракт со мной. И я очень хочу этого контракта! Идите и принесите мне завещание как можно быстрее.
- Александра Михайловна, войдите в мое положение. Да, бабушка умрет от горя, если и я на ее богатства полезу. Она говорит, что только я и осталась с ней. Избавьте меня от этого. Муж разрешил мне потерять сто тысяч, давайте без завещания. Я вам при любом исходе заплачу.
- Мои услуги стоят больше миллиона- обрывает меня Демидова, - где вы возьмете такие деньги? Детей своих обворуете?
Она в упор глядит на меня.
- Так мы работаем?
- Я не могу пока вам ничего ответить.
- Помните о времени. Счет идет уже на минуты.
Она берет с меня 5000, хотя мы говорили три часа вместо сорока минут.
Когда я уже ухожу, Демидова неожиданно мягко спрашивает:
- Скажите, вы довольны нашей встречей? Я помогла вам?
Мы договариваемся пересечься завтра, чтобы я передала ей несколько документов для анализа. А она скажет, что нужно сделать, чтобы отбросить сукиного Петю назад.
23:00. Я говорю Алеше, что, по-моему, я нашла лютоадвоката.
24:00 Пересказываю встречу ночному адвокату. Она говорит:
- По-моему, в этой отчаянной ситуации, она - то, что нужно.
27 августа.
16:00 Звонок от адвоката, с которым я говорила двумя часами ранее.
- Демидова будет говорить с вами сегодня в 19:00. Она выделит вам сорок минут. Вы приедете в торговый центр рядом с ее домом, она будет делать покупки, вы будете говорить. Советую вам структурировать свой рассказ, а не изливать тот бессвязный поток, которым вы окатили меня. Иначе вы будете 35 минут бездарно говорить, а советы слушать только 5 минут. Потом она развернется и уйдет. И ради Бога успокойтесь, квартиры, суды, деньги - это второстепенное. Не дайте себя разрушить своей ярости. Цените жизнь. Наслаждайтесь ей.
Оставшиеся три часа до встречи я пытаюсь структурировать трагедию Галины Леопольдовны. Рисую в боевом молескине пиктограмму обмана и предательства: старушку в постели, старушку в могиле, сиделку с большим ухом, маленькую лохматую себя на скрещении троп, ведущих в прокуратуру, ОБЭП, ФМС, паука Петю, сидящего на квартирах, меч с датой "3 сентября", занесенный над старушкой в постели.
19:00 Я влетаю в торговый центр и бегу к кафе, которое мне назвала Демидова.
Просто одетая молодая женщина, недоверчиво и недобро осматривает меня по-волчьи исподлобья и кивком приглашает сесть за ее столик.
Помня о том, что у меня только сорок минут, я быстро достаю тетрадь с пиктограммой и пытаюсь сесть рядом, чтобы показывать и рассказывать четко.
- Напротив, - хмуро бросает женщина, - Садитесь напротив. Мне нужно видеть ваше лицо.
- Хорошо, Александра Михайловна, - от волнения я долго не могу выдвинуть стул и уместиться за столом с сумкой, копией заявления в ОБЭП и тетрадкой, куда я планирую записывать умные мысли Демидовой.
Та немедленно берет заявление и углубляется в чтение. Я почтительно молчу, ожидая, пока она закончит.
- Говорите же, - также хмуро бросает адвокат, - Я могу читать, слушать и анализировать одновременно. Впрочем, сначала я задам несколько вопросов:
- Вы вообще кто гражданке Г.?
- Никто. Не родственница.
- Договор ренты что ли высиживаете из-под старушки? А вас обошли? - неприязненно цедит Демидова.
- Нет, я не состою с Галиной Леопольдовноый в имущественных отношениях.
- А кто банкет оплачивает? Кто мне гонорар за встречу дает?
- Мой муж дал. У бабушки последние 70 000 на книжке лежат. А ей сиделке 40 000 в месяц платить.
- Хорошо. Начинайте.
Я начинаю. Через пятнадцать минут рассказа лицо Демидовой меняется. Уходит волчья настороженность и агрессия. Будто бы даже растерянной теперь выглядит эта молодая женщина, с выпуклыми желтоватыми глазами хищника, смешным хвостом из волос и подвижным энергичным лицом.
Ну и мразь, - тихо проговорила она.
Я никогда не узнаю, что происходило с ней в те минуты. Почему она, видевшая и знающая в людях так много темного и подлого, выглядела такой потрясенной. Много позже я отправляла ей других несчастных, лишившихся квартир, но никого она не взяла, хотя дела там творились тоже нехорошие.
- Я покараю эту мразь. Лично. Я устрою ему ад.Мой метод - это метод тотальной агрессии. Я ударю по всем направлениям. Я зажму его в тиски и не отпущу,пока он не взмолится о пощаде. Но я не пощажу, за то что он сделал. Я могу многое. Я подключу телевидение. Я подниму свои связи. Я думаю, мы имеем дело с ОПГ. Начальник паспортного стола, нотариус, риэлтор.
От вас мне потребуется одно. Я могу многое, но я никогда не работаю вхолостую. Я могу поднять огромные волны. Но я не допущу, чтобы моя работа пропала впустую.
Ваша бабушка стара и больна. Процессы будут длиться два года. Она может умереть. Тогда мразь останется безнаказанной. И кто мне выплатит гонорар и из каких денег. Нужен правопреемник. И им будете вы. Вы должны взять у Галины Леопольдовны завещание. Будет завещание - будет контракт со мной. И я очень хочу этого контракта! Идите и принесите мне завещание как можно быстрее.
- Александра Михайловна, войдите в мое положение. Да, бабушка умрет от горя, если и я на ее богатства полезу. Она говорит, что только я и осталась с ней. Избавьте меня от этого. Муж разрешил мне потерять сто тысяч, давайте без завещания. Я вам при любом исходе заплачу.
- Мои услуги стоят больше миллиона- обрывает меня Демидова, - где вы возьмете такие деньги? Детей своих обворуете?
Она в упор глядит на меня.
- Так мы работаем?
- Я не могу пока вам ничего ответить.
- Помните о времени. Счет идет уже на минуты.
Она берет с меня 5000, хотя мы говорили три часа вместо сорока минут.
Когда я уже ухожу, Демидова неожиданно мягко спрашивает:
- Скажите, вы довольны нашей встречей? Я помогла вам?
Мы договариваемся пересечься завтра, чтобы я передала ей несколько документов для анализа. А она скажет, что нужно сделать, чтобы отбросить сукиного Петю назад.
23:00. Я говорю Алеше, что, по-моему, я нашла лютоадвоката.
24:00 Пересказываю встречу ночному адвокату. Она говорит:
- По-моему, в этой отчаянной ситуации, она - то, что нужно.