Застольные беседы
Застольные беседы
Ах, друг мой, Сосий, есть у сицилийцев такая поговорка: «За винной чашей не терплю я мнамона». А ты знаешь кого сицилийцы называют мнамоном? Праааально… правоблюстителя! Согласен… эти …мнамоны, понимаешь - грубые и неприятные участников пирушки… Все-то им не так… Но! Кое-кто думает, что поговорка о другом - она типа велит забывать, что говорят и как ведут себя твои сотоварищи за винной чашей: потому-то, дескать, отеческие заветы и посвящают Дионису забвение в знак того, что надо либо ничего не вспоминать из допущенных кем-нибудь за вином нарушений благочиния, либо ограничиться самым легким наставительным воздействием.
Но ты-то, друг мой Сосий, ты-то ведь понимаешь, что если забвение дурного уже Еврипид признал делом мудрости, то забывать огулом все, что говорилось за вином, а ведь там говорилось и о хорошем, не только противоречит дружескому сближению участников застолья, но отвергается примером знаменитейших философов - Платона, Ксенофонта, Аристотеля, Спевсиппа, Эпикура, Притана, Иеронима, Диона Академика: ведь все они (все!) сочли достойным труда записать речи, которые велись на таких приятных для ума и чрева обедах, которые мы, греки, называем симпосиями. Помнится мне, на одной из таких славных симпосий ты, мой друг, и высказал мнение, что и нам следует собрать все заслуживающее этого из наших бесед, происходивших и у вас в Риме и у нас в Греции за обеденным столом и за кубком. Ну вот… Что удалось вспомнить наутро, я занес на пергамент и не далее как на прошлой неделе отослал тебе с попутным ветром три книги… скоро пошлю и остальные…. Представляешь, сколько мы наговорили?!... Давай же, друг мой, по вашему римскому обычаю сдвинем кубки во славу Муз и Диониса!!!...
Пирушка 1 «О философствовании за вином»
Участники: Аристон, Плутарх, Кратон, Сосий Сенекион
Сосий(умывая пальцы в чаше) : «А помнишь, Плутарх, недавно в Афинах у нас как-то после обеда возник разговор о том, уместно ли, и в какой мере, за вином вести философские речи?...»
Аристон(оторвавшись от ножки козленка) : «Ради богов, неужели есть люди, которые не уделяют философам место за пиршественным столом?»
Плутарх(со вздохом, бросая на блюдо обглоданную косточку) : «Есть, друг мой! Есть! И они еще высокомерно подшучивают, говоря, что философии, как матери семейства, не подобает выступать с застольными речами и что персы правы, развлекаясь вином и плясками в обществе наложниц, а не жен. Так, полагают они, надлежит действовать и нам, привлекая к симпосию лишь музыку и поэзию, но не тревожа философию, ибо и ей неуместно принимать участие в пиршественном веселье, и мы в этой обстановке не настроены соответствующим образом. Типа даже софист Исократ, когда его на пирушке попросили сказать что-нибудь… философское, не нашел, дескать, ничего лучше, как сморозить: «В чем я силен, это сейчас не ко времени, а то, что сейчас ко времени - в том я не силен».
Кратон(смеясь, облизывая жирные пальцы и вытирая их о хитон) : «Клянусь Дионисом, этот ваш Исократ прекрасно обосновал свой отказ, ведь иначе он понес бы такое, что разогнал бы из этого симпосия всех Харит. Но все же это не одно и то же - исключать из симпосия риторику, в чем мастак любой софист, или исключать философию. У философии иное положение: ей, как учительнице жизни, подобает не чуждаться и какого-либо отрадного развлечения, но во все вносить меру: иначе нам пришлось бы преградить доступ к застолью так же и благоразумию и справедливости, показав тем самым нелепость высокомерного пренебрежения к философии. Вот если бы нам довелось молча есть и пить, к примеру, в законодательном собрании, то там наша необщительность имела бы некоторое оправдание, вытекающее из обстановки… Но если Дионис, отрешая от уз языки, предоставляет речам полную свободу, то было бы, полагаю, грубым неразумием именно там, на пирушке, где господствует свободоречие, лишиться наиболее интересных речей. И в конце концов, ведь в философских дитспутах мы же разбираем вопросы, касающиеся наших симпосиев, - ну типа… какими качествами должны обладать их участники, каковы правила поведения за вином… Так как же нам из самих симпосиев устранять философию, будто бы она была неспособна подтвердить на деле то, чему она учит на словах!».
Сосий(поднимая кубок) : «Друзья мои, нет оснований возражать Кратону! Но! Следует установить характер и направление философствования за вином, чтобы избегнуть той не лишенной остроумия насмешки, которую навлекают на себя спорщики, изощряющиеся в софистике! Итак, друзья, ныне спешите обедать, а там и к сраженью приступим!
Плутарх(утирая губы) : Прекрасная лоза, Сосий!... И все же, други, прежде всего надо учесть, каковы сами участники пиршества…. Если, к примеру, среди них большинство - люди ученые, Сократы там, Хармиды, Антисфены, Гермогены, Эриксимахи или другие, не уступающие этим, то мы предоставим им философствовать за кубком. Ведь сочетание Диониса с Музами делает его милостивым и кротким для тела и поистине отрадным и благодатным для души. Если даже в пиршестве участвует и несколько людей неученых, то и они среди большинства образованных, подобно согласным буквам в окружении гласных, приобщатся к некоему не совсем нечленораздельному звучанию и пониманию. Но если соберется множество таких людей, которым пение любой птицы, звучание любой струны приемлемее, чем голос философа, то в этих условиях лучше им уступить и последовать их пожеланиям. Философу в обществе собутыльников, для которых его речи недоступны, благоприятнее перестроится и снисходительно принять их времяпрепровождение, насколько оно не выходит из пределов благопристойности, понимая, что риторствуют люди в речах, а философствовать можно и в молчании. И если, как говорит Платон, «величайшая несправедливость - не будучи справедливым, казаться таким», то, с другой стороны, высшая мудрость - философствуя, не казаться философствующим и шуткой достигать серьезной цели.
Кратон(жуя финик) : Да! Но сами изыскания должны представлять общий интерес, не вдаваться в утомительную мелочность в постановке обсуждаемых вопросов, чтобы не обременить и не отвратить менее склонных к отвлеченному умствованию.
Плутарх(подмигивая и поднимая в честь Кратона кубок) : Согласен с тобой, друг мой! Ведь тела участников симпосия принято упражнять пляской и хороводами… Если же вместо плясок мы заставим их сражаться в полном вооружении или метать диск, то это не только не доставит никому удовольствия, но и расстроит любой симпосий. Подобно этому только легкие изыскания согласуются с обстановкой застолья, плодотворно возбуждая души, а речи, подобающие «спорщикам» и «заковырщикам», о которых говорит Демокрит, надо отбросить, ибо они утомляют и самих спорящих сложностью и темнотой поднятых вопросов и докучают всем присутствующим.
Аристон(также поднимая кубок) : Воистину беседа за столом должна быть столь же общим достоянием пирующих, как и вино. А те, кто выдвигает такие неудоборазрешимые вопросы, ничем не предупредительнее в общении, чем эзоповские журавль и лиса: лиса, размазав жидкую кашу по поверхности плоского камня, вместо того чтобы угостить журавля, поставила его в смешное положение, ибо каша в таком виде была недоступна для его тонкого клюва. Журавль, в свою очередь, пригласив лису на обед, подал угощение в узкогорлом кувшине, так что сам мог без затруднений доставать еду своим длинным клювом, а лиса была не в состоянии воспользоваться предоставленной ей долей. Так и философы, погружаясь за столом в диалектические тонкости, докучают остальным, которые не могут за ними следовать, и те в свою очередь обращаются к каким-то своим песенкам и пустой болтовне…
Плутарх(пополняя из кувшина свой кубок) : Вот -вот! Когда Эсхил стал вводить в трагедию мифы и страсти, ему говорили: «Причем здесь Дионис?» Так и нам часто приходилось положив руку на плечо тому, кто пускается на симпосиях в мудреные запутанные софистические ухищрения, сказать: «Дружище, причем здесь Дионис?» Одно дело - распевать хором вокруг винной чаши пеан Дионису, возложив на себя венки, которые знаменуют освобождающую силу бога, это, может быть и не самое выдающееся на что способны пирующие, но оно во всяком случае не чуждо ни Музам, ни Дионису. А вот вдаваться в запутанные словопрения - и некрасиво и не подобает симпосию и….
Сосий(присоединясь к остальным) : …. и забыта цель застольного общения, и Дионис в обиде!
Все(смеясь и дружно на римский манер сдвигая кубки) : Только не это! Только не это!
(по мотивам «Застольных бесед» Плутарха)