Не всё то золото, что плохо лежит,
Данная история выходит в поддержку программы "некорректное поведение"
Итак, встречайте! Не всё то золото, что плохо лежит!!
На лес снова опускалась тьма. Ночь вступала в свои права, прикрывая непроницаемым покрывалом всех тех, кто делает свои чёрные дела. Огромный чёрный бобёр осторожно выполз на берег, внимательно вглядываясь в ночь своими красными глазищами. Ничего не произошло за день в его безграничных владениях, и это начинало его настораживать. Всё было готово для противодействия вторжению, и каждый лишний день задерживал безшабашную оргию праздника победы на неопределённый срок. Грозно рыкнув и оттолкнувшись от крутого берега всеми четырьмя лапами, чудовище скрылось в мрачных глубинах бездонного омута. Его час ещё не пришёл. А в это время где - то на Украине...
...Я бороздил и рассекал на фердинанде бескрайние просторы наших полей и лесов, полносьтью погрязнув в своих непонятных делах и думая ниочём. Это ж каким нужно быть пиздоватым, чтобы думать! Но в один прекрасный момент блаженная идилия кончилась - в очередной раз нахуй отлетело правое заднее колесо и затерялось в ночи. Подтянув подбитую бронетехнику к обочине и посмотрев вдаль, я понял, что необходимо дождаться утра. Хитрые планы достижения мирового господства опять летели ко всем чертям, на этот раз из за какого-то сраного колеса. Но ничего, сегодня у меня в багажнике лежат балоны газосварки, и этот досадный инцидент не сильно расстроит мои планы. Надо только взять прибор и прошвырнуться с утра по ближайшей посадке в поисках железяки получше, чтобы было чем нахуй приварить это колесо. С этой мыслью я забрался в фердинанд и уснул.
Утро встретило, как обычно, хуёвой погодой, гаишниками и, в связи с этим, лишними проблемами. Потеряв почти час на споры с бдительными стражами правопорядка, точнее с тупыми мусарилами, которые меня в чём-то подозревали(хотя и небезосновательно), я отправился на поиски колеса. Которое, в лучших традициях, улетело в ближайший овраг с речкой-говнотечкой на дне. Разгребая помойки и раздвигая кусты, вымокнув, как помойный енот, и заебавшись, как сраный колхозник, в конце-концов я нашёл эту ебучую часть убитой ходовой. Теперь было дело за малым - найти железяку, пригодную для сварки. На помойку лезть не хотелось, и очень кстати невдалеке горбатились невысокие холмы. Выкопав по дороге несколько водочных пробок и непонятных железяк недостаточного для фердинанда размера, я незаметно приблизился к подножию. Где услышал слабый сигнал цветного металла. Привычно раскидав тяжёлым сапогом верхний слой почвы в поисках вожделенной пробки, я ничего не нашёл. Но сигнал не исчезал, а я давно знаю, что цветняк надо поднимать весь. Просеивание пластиковым совочком дало непредсказуемый результат - маленький продолговатый кусочек серебра. Как позднее оказалось, это был обломок гребешка...
И не просто гребешка, а гребешка раздавленного конскими копытами, на что, собственно, указывал отпечаток подковы. Покрутив сию ценную вещь в руках и прикинув дальнейшие перспективы, я пошёл дальше. Какие, нахуй, колёса! Какие, нахуй, планы! Через три часа карманы были набиты наконечниками стрел, медными детальками конской збруи и прочей мелочью. Но самым интересным была форма всех этих находок - характерный "звериный" стиль, который не спутаешь ни с чем. Выбравшись на холмик повыше и осмотревшись, я понял, что стою в центре курганного могильника древнего, как сама земля, городища. Скифского городища. Отсюда чётко вырисовывались когда-то могучие, а ныне высотой не более метра, оборонительные валы, пологий холмик детинца и укреплённый спуск к реке. Когда-то то, что являлось на сей день речкой-вонючкой, было судоходным, когда-то здесь кипела жизнь, и оборвало её не что иное, как война. Некому было похоронить павших, даже боевые трофеи валялись там, где их оставила смерть. Видно, крепко досаждал кому-то этот приграничный городишко, и безымянная орда понеслась дальше на север, сметая всё на своём пути, не останавливаясь для того, чтоб пограбить. Впереди их ждал сказочный Глеон, летописный город скифов, богатство и слава, смерть и разрушения... Итак, мой фарт сработал опять, выдав очередную порцию ценного хабара. Меня в тот момент меньше всего интересовал вопрос, почему за тысячи лет городище не оказалось разграбленым. Может, в нём не было примечательных курганов. А может, просто никому такая мысль в голову не пришла. А может, на нём лежит страшное проклятие. Хто знает? Но уже давно пора было сворачиватся, чинится, валить домой и звонить Македону...
Женя, как обычно, был совсем не против пограбить очередное городище. Бросив все свои текущие дела, он со скоростью осеннего ветра примчался ко мне домой. После обследования моих недавних находок Женю словно подменили. Македона было не узнать - руки нервно тряслись, глаза возбуждённо сияли, хищный оскал на тупом еблище прямо так и спрашивал - где?!!! Там! - многозначительно ответил я, ткнув палец в карту. Быстро собрались. Наебнули рома в дорогу. И фердинанд отчалил в ночь...
Утро встретило, как на зло, пиздатейшей погодой. На небе ни облачка. Полнейший штиль. Адская жара заставляла даже мух прятаться в траву. Фердинанд к девяти часам прогрелся как печка, и пах, как газенваген, потому что Македон пердит во сне. Да и вообще он заебал - обожрался какого-то сраного несвежего хмыря, и заёбывал меня этой хуйнёй весь день, сука. На жаре и так копать хуёво, а с Жениными приколами так вообще. Но к вечеру территорию городища было не узнать - всё было нахуй перерыто где попало, как будто здесь поработали пьяные экскаваторщики и рота барсуков. К ночи погода испортилась. И это как раз в тот момент, когда глубинник показал уверенный сигнал в подножии невысокого кургана. Глина размокла, и налипала на всё, на что можно налипнуть. Мы с Женей, грязные, как два хряка, по уши зарылись в тот курганчик. Через час пришлось лезть в фердинанд за верёвками и ведром. Через два пришлось лазить по оврагам - хуерагам в поисках веток, палок и брёвен для укрепления конструкции. Сигнал становился всё сильнее. А дождь, сука, пошёл такой, как будто переворачиваешь ведро с водой. Наша яма стала напоминать аквариум, в котором барахтаются два долбоёба. Работали уже через немогу, на руках лопались кровавые мозоли, молнии сверкали над городищем, полыхали зарницы, вокруг стоял страшный грохот - короче, про нас можно было начинать снимать фильм "гробокопатели". И тут...
...Женя опять погнул лом. Я ему сверху кричу, типа ты чё, сука, заебал со своими ломами. А он говорит, что лом во что-то втыкается, а во что, хуй там разберёшь, воды ведь почти по пояс, и всё в этой глине ебучей. Македон, шо горила тупая - ему бы уебать чего-нибудь, ну и продолжает хуярить ломом. Тут вдруг хуяк - лом с треском проваливается, и уровень воды начинает резко уменьшаться, и снизу бульки хуярить начинают. Ну всё, на дождь мы резко прекратили обращать внимание, и работа закипела с новой силой. Повытаскивав всю сраную глину мы обнаружили здоровенную каменную плиту, которая оказалась нехуёво расколота ломом, в трещину плиты и стекала вся вода. Блядь, наколько близко и в то же время насколько далеко мы оказались от нашей цели - плита то нехуёвая, каменная, значит вроде и тяжёлая. Сунулись обкапывать - пиздец, краёв не видно. Мы и так закопались метра на четыре, и расширять раскоп было в наших условиях просто нереально. Пришлось брать ещё лом, кирку и водку. Стали расширять эту трещину. А дождь, сука, вообще охуел. Такое впечатление, что небо просто прорвалось, и начался второй всемирный потоп. Но вот он тот момент, когда щель достаточно широка, чтобы я мог в неё пролезть. Почему именно я? Во-первых, у Македона жопа шире, во-вторых, он пердит, а в третьих он заебал. Наши фонари потихоньку начали тухнуть, батарейки сдохли. Выбравшись из раскопа, я мельком заметил, что погнутый лом, выброшеный Македоном, воткнулся в вершину курганчика. Накинув на себя разгрузку, привязаный к верёвке, с фонарями и мешком, стоя около разлома, приготовившись к неведомому, я подумал, ну нахуя мне всё это надо? Почему я не могу жить так, как все нормальные люди? Почему я не смотрю телевизор, не интересуюсь футболом, не хожу на дискотеки? Кем я себя возомнил? Не в рот ебательский десантник? Чёрный археолог? Индиана, нахуй, Джонс? Блядь, Македон, заебал пердеть, лучше помоги, видишь же, шо не влажу... И всё в этой сраной глине... Поток мыслей неожиданно оборвала молния, которая въебала в лом, воткнутый в курганчик. Македон, оглушенный, повалился на меня всем весом, закрыв собою дырку в плите. Я же, ободрав бока, рухнул вниз. И ёбнулся головой об какую-то хуерагу. Соответственно, вырубился.
Очнулся я в полной темноте. Я даже нихуя не понял, что очнулся, потому что вокруг нихуя не видно. Верёвка оказалась слишком длинной, ну или непривязанной. Голова болит страшно. Внизу болото, везде эта сраная глина, всё мокрое и скользкое. Фонарик, что на голове, разбит. Второй где-то проебался. Македон не отзывается, наверно, убило нахуй. Спички отсырели. Зажигалка, скорее всего, тоже. Хотя нет, не отсырела! Посветив вокруг, нашёл фонарик. Протёр, включил. И охуел.
Ну, во первых верёвка оказалось непривязанной. А вырубился я потому, что наебнулся с высоты не менее десяти метров. Конечно, Македон своим весом замедлил моё падение, иначе бы я убился нахуй об этот бетон. Какой нахуй бетон? А где же скифы? Что звенело? А сигнал давали... нет, не рельсы, которые куда-то вели, а арматура в потолке, которая просматривалась в некоторых местах. То-то мы поебались, пока дырку пробили. Обвязавшись, решил пройти посмотреть, куда меня черти занесли на этот раз. Тунель уходил в обе стороны, но рельсы ведь куда-то вели? Решил пойти налево, хотя может, оно было направо. Шёл, наверно, с километр. И упёрся в стальную дверь. Закрытую. Пидец. А рельсы дальше уходят. Постучите - откроют. Я постучал. И мне открыли...
Свет чуть не выжег мне глаза. Я не знаю, кто больше охуел - я, увидев чувака с автоматом, или он, увидев нечто, напоминающее зомби - всё в кровище и в дерьмище, мокрое, грязное, злобное, синее, только глаза белые - белые. Он даже пикнуть не успел, как я его уложил. Ну а дальше как по книжке - затащил за дверь, которая закрывалась снаружи на засов, раздел, связал, заткнул рот своим вонючим носком, себе намотал его вонючие портянки. В нагрудном кармане военник. Так, кто таков, голубь ты наш? Рядовой, призвался весной, тьфу ты слоняра, кто ж его в караул-то поставил, так, место службы в/ч А****, должность - механик - водитель такого - то тягача, две пушки на петлицах, сука мабута сраная, пизда тебе. Калашмат и три магазина, подсумок, пенал, штык - нож, бронежилет, каска на поясе, часы, пара конфет, пара гривен - вот и все ценности. Ну думаю, теперь повоюем. Время - почти пять утра. Хуясе, мы с Македоном заработались. Надо как-то отсда выбираться... Место, куда я попал, оказалось входом в ракетную шахту, потому что на входе в домик, где бдительно нёс службу караул, была надпись - "ракетная шахта номер три". Что мне нравится в нашей армии, так это то, что до подъёма хуй кого нарисуешь, территория обычно встаёт за час до подъёма, да и та лазит только около казармы. А на территории складов солдат вообще недолжно быть, чтоб чего не спиздили. Лазить мне там сейчас особо нехуй, автомат уже есть, значит пора и честь знать. Что такое для тренированного десантника двухметровый бетонный забор с осколками стекла и колючей проволкой? Хуйня! Даже камок не порвал. А там перебежками, чтоб шакалы не спалили, перелеском. Ага, машины вдалеке ездят, значит там трасса. Автомат за спину, по посадочке да по обочине. Знакомый километровый знак, знакомая речка - говнотечка, невдалеке знакомые холмы. Вот и фердинанд, даже ключи на месте. Автомат в сидушку, штык - нож и магазины туда же. Где же Македон?
А он как в том анекдоте, где ёжик сидит на краю пропасти и жалобно кричит вдаль - лошадка, лошадка! Только этот мудила в яме сидит и чуть не плачет, жалобно так в разлом покрикивает - шведик, вылазь! И верёвку в яму скинул, и фонариком светит, пидрила. Ну я думаю, всё, пизда тебе, Македон. Если молнией не убило то щас застрелю тебя нахуй. Собрал все вещи в машину, сложил хабар, ломы, верёвки, вёдра и лопаты, достал калаш. Прицепил магазин. Щёлкнул ебалом, потом завором. Подошёл к яме. Прицелился. И высадил весь магазин одной длинной очередью. Попал. Бля, как всё - таки давно я не стрелял из калаша. Такой кайф... Целился я в небо, а вы что подумали, в Женю? И попал тоже в небо. А Македон заикался потом часа три. Даже пердёж у него прошёл, видать очко ему накрепко сжало. Он потом говорил, что три дня после этого не срал. Не мог.
Вот так и закончилось наше очередное приключение. Многие, конечно, могут скептически и с недоверием относится к описанным выше событиям, а я же буду сидеть дома, и, тихонько посмеиваясь, попивая холодное пивко, с любовью поглаживать затвор своего новенького АК-74.