Логика, математика, праксеология у Мизеса
Читаю работу С. В. Илларионова «Теория познания и философия науки». По-моему, очень четко и потрясающе доходчиво. Автор пришел в философию из физики, поэтому ясности его мышления можно только позавидовать.
Между прочим, автор отстаивает точку зрения, что научная теория возникает только тогда, когда у теории есть математический аппарат. Преимущества математики перед естественным языком в том, что в математике хорошо (не идеально, а хорошо, пишет автор) определены правила следования, а в естественном языке - плохо. «Из А, В, С на основе системы правил P, Q, R получаются вполне определенные следствия D, E, F и именно эти, а не какие-то другие Х, Y, Z».
Наука на уровне теории - это одно, а на уровне концепции (несистематизированной конструкции, отраженной в естественном языке) - это другое. Например, концепция света как волны была предложена Гюйгенсом еще в 17 веке, но получила свой математический аппарат (и стала теорией) только в начале 19 века.
В связи с чем моя мысль скакнула в сторону «Человеческой деятельности» Мизеса. Как известно, австрийцы отрицают возможность разработки математического аппарата для своей концепции. При этом сам Мизес ставит в один ряд логику, математику и праксеологию как «априорные науки». Насколько это правомерно? Даже если отставить в сторону праксеологию, насколько правомерно ставить рядом логику и математику? Я в этом вопросе полный неуч. В моем представлении на уровне здравого смысла, логика - это часть математики. Т. е. логику можно выразить математически. Но почему тогда праксеологию нельзя выразить математически? Если же логика не часть математики, то что она? Может, нечто на уровне между естественным языком и математикой? Т. е. малая часть естественного языка, очищенная от непоследовательности и не доросшая до статуса математики? Тогда почему Мизес ставит в один ряд логику, математику и праксеологию? Может, это все же разноуровневые понятия и математика - наверху? А праксеология - по аналогии с логикой - очищенная от непоследовательности часть естественного языка. Но тогда праксеология все равно должна стремиться быть выраженной математически. Есть ли смысл в выделении в одно целое логики, математики и праксеологии? Может, кто-то из френдов тоже задумывался над этим вопросом и может поделиться своими соображениями?
Между прочим, автор отстаивает точку зрения, что научная теория возникает только тогда, когда у теории есть математический аппарат. Преимущества математики перед естественным языком в том, что в математике хорошо (не идеально, а хорошо, пишет автор) определены правила следования, а в естественном языке - плохо. «Из А, В, С на основе системы правил P, Q, R получаются вполне определенные следствия D, E, F и именно эти, а не какие-то другие Х, Y, Z».
Наука на уровне теории - это одно, а на уровне концепции (несистематизированной конструкции, отраженной в естественном языке) - это другое. Например, концепция света как волны была предложена Гюйгенсом еще в 17 веке, но получила свой математический аппарат (и стала теорией) только в начале 19 века.
В связи с чем моя мысль скакнула в сторону «Человеческой деятельности» Мизеса. Как известно, австрийцы отрицают возможность разработки математического аппарата для своей концепции. При этом сам Мизес ставит в один ряд логику, математику и праксеологию как «априорные науки». Насколько это правомерно? Даже если отставить в сторону праксеологию, насколько правомерно ставить рядом логику и математику? Я в этом вопросе полный неуч. В моем представлении на уровне здравого смысла, логика - это часть математики. Т. е. логику можно выразить математически. Но почему тогда праксеологию нельзя выразить математически? Если же логика не часть математики, то что она? Может, нечто на уровне между естественным языком и математикой? Т. е. малая часть естественного языка, очищенная от непоследовательности и не доросшая до статуса математики? Тогда почему Мизес ставит в один ряд логику, математику и праксеологию? Может, это все же разноуровневые понятия и математика - наверху? А праксеология - по аналогии с логикой - очищенная от непоследовательности часть естественного языка. Но тогда праксеология все равно должна стремиться быть выраженной математически. Есть ли смысл в выделении в одно целое логики, математики и праксеологии? Может, кто-то из френдов тоже задумывался над этим вопросом и может поделиться своими соображениями?