Черно-белое воспоминание
- Эй, дух. Сержант (не помню фамилию, допустим, Тарасевич) приказал принести ему хлеба.
Комментарий к картинке: сержант Тарасевич (наверное, даже старший сержант, а не просто сержант) не пошел на обед, вместо этого просто попьет чайку в каптерке, но хлеб из столовой ему кто-то должен доставить, поэтому другой сержант приказывает мне, духу, принести старшему сержанту из столовой хлеба. Дело происходит в учебке в бывшей школе абвера в Печах (Белоруссия). Но это не суть важно.
- Какой хлеб? Черный или белый? - уточняю я.
Глаза у сержанта округляются.
Видно по его лицу, что никогда в жизни он не слышал более дурацкого вопроса. И не видел более бестолкового духа. И он популярно пытается объяснить мне, что у меня в мозгах полный бедлам:
- Послушай, дух, ну вот если ты будешь брать СЕБЕ хлеб - неужели ты возьмешь черный?! Когда есть БЕЛЫЙ!
Я искренне не понимаю: если есть выбор между черным и белым, можно выбрать любой. Вот мне иногда хочется черный, а иногда белый. В зависимости от десятка причин. Откуда же мне знать, что в голове у старшего сержанта Тарасевича?
Но у (второго) сержанта в голове явно то же самое, что и в голове у Тарасевича. Если можно выбирать между черным и белым, бери ТОЛЬКО белый!
Так начиналось мое нисхождение в гущу народной жизни.
Все, что происходит сейчас там, наверху, в кремлевских небесах, я видел еще в армии.
БОЛЬШЕ, БОЛЬШЕ, БОЛЬШЕ белого хлеба! Черный пусть хавают голодные лохи.
Понятное дело, что на комсомольских собраниях эти же сержанты говорили то, что требовалось - и если требовалось со слезой в голосе сказать о корке священного черного хлеба, говорили как положено.
Комментарий к картинке: сержант Тарасевич (наверное, даже старший сержант, а не просто сержант) не пошел на обед, вместо этого просто попьет чайку в каптерке, но хлеб из столовой ему кто-то должен доставить, поэтому другой сержант приказывает мне, духу, принести старшему сержанту из столовой хлеба. Дело происходит в учебке в бывшей школе абвера в Печах (Белоруссия). Но это не суть важно.
- Какой хлеб? Черный или белый? - уточняю я.
Глаза у сержанта округляются.
Видно по его лицу, что никогда в жизни он не слышал более дурацкого вопроса. И не видел более бестолкового духа. И он популярно пытается объяснить мне, что у меня в мозгах полный бедлам:
- Послушай, дух, ну вот если ты будешь брать СЕБЕ хлеб - неужели ты возьмешь черный?! Когда есть БЕЛЫЙ!
Я искренне не понимаю: если есть выбор между черным и белым, можно выбрать любой. Вот мне иногда хочется черный, а иногда белый. В зависимости от десятка причин. Откуда же мне знать, что в голове у старшего сержанта Тарасевича?
Но у (второго) сержанта в голове явно то же самое, что и в голове у Тарасевича. Если можно выбирать между черным и белым, бери ТОЛЬКО белый!
Так начиналось мое нисхождение в гущу народной жизни.
Все, что происходит сейчас там, наверху, в кремлевских небесах, я видел еще в армии.
БОЛЬШЕ, БОЛЬШЕ, БОЛЬШЕ белого хлеба! Черный пусть хавают голодные лохи.
Понятное дело, что на комсомольских собраниях эти же сержанты говорили то, что требовалось - и если требовалось со слезой в голосе сказать о корке священного черного хлеба, говорили как положено.