Вернер Гейзенберг
Зачитался В. Гейзенбергом. Еще один ученый-платоник. Его книгу "Часть и целое" Карл фон Вайцзеккер назвал единственным "платоновским диалогом нового времени".
Вообще, чем больше узнаю о гениальных физиках ХХ века, тем с большим изумлением обнаруживаю, что все они были преимущественно философами, реализовавшимися в науке. И вклад глубокой философии в сделанные ими открытия был, по-видимому, первостепенным. В первую очередь речь о Н. Боре, Э. Шредингере и самом Гейзенберге.
Интересна его статья о В. Паули, который также был, по-видимому оригинальным философом. Из этой статьи я, в частности, почерпнул, что, помимо аристотелианской схоластики, вторым источником европейской науки была алхимия ХV - ХVI веков.
А вот перекличка с платоником Любищевым: "Думая об ускользающем пока от рациональной формулировки едином порядке космоса, Паули скептически относится к очень распространенному в современной биологии дарвинистскому воззрению, согласно которому развитие видов на Земле стало возможным лишь благодаря случайным мутациям и результатом действий законов физики и химии. Он ощущает эту схему слишком тесной и считает возможным более универсальные взаимосвязи, которые нельзя ни ввести в рамки причино-следственных структур, ни адекватно описать с помощью понятия "случай".
Вообще, чем больше узнаю о гениальных физиках ХХ века, тем с большим изумлением обнаруживаю, что все они были преимущественно философами, реализовавшимися в науке. И вклад глубокой философии в сделанные ими открытия был, по-видимому, первостепенным. В первую очередь речь о Н. Боре, Э. Шредингере и самом Гейзенберге.
Интересна его статья о В. Паули, который также был, по-видимому оригинальным философом. Из этой статьи я, в частности, почерпнул, что, помимо аристотелианской схоластики, вторым источником европейской науки была алхимия ХV - ХVI веков.
А вот перекличка с платоником Любищевым: "Думая об ускользающем пока от рациональной формулировки едином порядке космоса, Паули скептически относится к очень распространенному в современной биологии дарвинистскому воззрению, согласно которому развитие видов на Земле стало возможным лишь благодаря случайным мутациям и результатом действий законов физики и химии. Он ощущает эту схему слишком тесной и считает возможным более универсальные взаимосвязи, которые нельзя ни ввести в рамки причино-следственных структур, ни адекватно описать с помощью понятия "случай".