"Жизнь советской девушки" Татьяна Москвина
Окружённая врагами страна делала вид, что сражалась за всё - за хлеб, за сталь, за ракеты, - но добытую с такими боями вещественность распределяла по бойцам довольно равномерно. И героизма особого не было - все нормально работали. Если бы покорителям целины платили побольше, в чём бы был их героизм? Нормальная, в сущности, идея - освоение новых земель. Действительность до поры являла спокойный, планомерный лик - спрашивается, для чего нас воспитывали в героическом духе, для чего грузили патриотизмом, омывали песнями и фильмами про героев?
Потому что получилось что-то не совсем запланированное - многие воспитанные в героическом духе реально стали затем борцами, только не "за", а "против". Программа повернулась против программистов!
Уныло и упрямо советские идеологи 60-80-х вызывали к жизни героический дух воинственности, который им был абсолютно не нужен... они с патологической основательностью плодили ненужных героев, которые опять прятали подпольные типографии и мечтали о насильственном и скором преобразовании Родины, у которой так много лесов, полей и рек.
Фырканье Бродского в пересказе Довлатова - "Советский, антисоветский, какая разница?" - точнейшим образом характеризует эту парадоксальную ситуацию. Антисоветское выросло из советской программы воспитания борца за будущее.
Представьте себе, что вы растёте под заклинания о том, что человек обязан бороться с несправедливостью за счастье людей, изменять жизнь к лучшему, отвечать не только за себя, но за весь мир, никогда не быть равнодушным, готовиться к подвигу и совершать его. Родина ждёт! Эта героическая литургия идёт каждый день. Да, вроде бы враг назван в ней, но вы никогда этого далёкого врага-буржуина не видели. Вы видите ту жизнь, что перед вами.
И именно она - поле для применения вашего героизма. Вы без труда различаете именно в ней несправедливость, именно её надо переделывать к лучшему. Поэтому те, кто воспринял героическую программу, действовали логично и последовательно.
Такова уж судьба насильственных, революционных преобразований: свершив их, дух воинственности не может угомониться и плодоносит до последнего, до полного уничтожения своими воспитанниками - себя же самого.
Почему-то я не могла раньше дотумкать, почему Бродский так говорил.
Вообще, это очень тяжелое чтение. Все слишком хорошо знакомо, не только про идеологию, про частную жизнь. А для последующих поколений очень полезно. Прекрасный документ времени, кроме того что очень откровенное личное.
Потому что получилось что-то не совсем запланированное - многие воспитанные в героическом духе реально стали затем борцами, только не "за", а "против". Программа повернулась против программистов!
Уныло и упрямо советские идеологи 60-80-х вызывали к жизни героический дух воинственности, который им был абсолютно не нужен... они с патологической основательностью плодили ненужных героев, которые опять прятали подпольные типографии и мечтали о насильственном и скором преобразовании Родины, у которой так много лесов, полей и рек.
Фырканье Бродского в пересказе Довлатова - "Советский, антисоветский, какая разница?" - точнейшим образом характеризует эту парадоксальную ситуацию. Антисоветское выросло из советской программы воспитания борца за будущее.
Представьте себе, что вы растёте под заклинания о том, что человек обязан бороться с несправедливостью за счастье людей, изменять жизнь к лучшему, отвечать не только за себя, но за весь мир, никогда не быть равнодушным, готовиться к подвигу и совершать его. Родина ждёт! Эта героическая литургия идёт каждый день. Да, вроде бы враг назван в ней, но вы никогда этого далёкого врага-буржуина не видели. Вы видите ту жизнь, что перед вами.
И именно она - поле для применения вашего героизма. Вы без труда различаете именно в ней несправедливость, именно её надо переделывать к лучшему. Поэтому те, кто воспринял героическую программу, действовали логично и последовательно.
Такова уж судьба насильственных, революционных преобразований: свершив их, дух воинственности не может угомониться и плодоносит до последнего, до полного уничтожения своими воспитанниками - себя же самого.
Почему-то я не могла раньше дотумкать, почему Бродский так говорил.
Вообще, это очень тяжелое чтение. Все слишком хорошо знакомо, не только про идеологию, про частную жизнь. А для последующих поколений очень полезно. Прекрасный документ времени, кроме того что очень откровенное личное.