(no subject)
Она блуждала по витиеватым коридорам, заглядывая в стеклянные двери, обнажающие нескрываемое…знала, кукую, предстоит открыть…выбор сделан и принадлежит прошлому вторнику, оставалось только принять его…она была здесь раз или семнадцать, память не оставляла возможности восторгаться происходящему «ничто»… убеждённая в искажении действительности, столь прозрачным, чистым и хрупким.…Сейчас, весь накопленный за годы жизненный опыт, смирение - стекались по венам и оставались следами на воображаемом свежевыпавшем снегу.
Мама решительно держала за руку…самая любимая - больше папы…и понятно, что она только хорошего хочет…это необходимость, нужно подчиниться, но, обрывая эту абсолютно верную мыслительную нить, думается, совершенно обратное…- как она может…- она совсем меня не любит, хочется разреветься и терпишь из последних сил…вот плетёшься по знакомому коридору и заглядываешь в стеклянные двери врачебных кабинетов, чтоб, хоть чуточку оттянуть причитающийся укол в палец, который, чувствуя приближающуюся опасность, чешется и пощипывает.
Никто уже не держит за руку…и пощипывает, где-то в груди… каждая из дверей, бережно хранит её…открыв любую, она встретит себя вчерашнюю…себя задумчивую…..себя влюблённую…себя разочарованную. И возможность изменить прошлое, останется возможностью…были ошибки…и радости побед…всё именно так…когда перечитываешь книгу…любимую с детства - лишаешь себя воспоминаний о полученных впечатлениях, кажется она тебе глупой и несодержательной. Так нельзя.
Она касается двери, та смиренно покоряется…стоит обернуться, возможно этот раз последний, и никогда больше не придётся ощутить под босыми ногами мягкий, тёплый, бирюзовый, надёжный, как спина дельфина снег и вдохнуть тишину…так же беззвучно дверь вернулась в исходную позицию, сформировав на себе отражение обнажённой женщины…отражение отдалялось размеренными шагами, ковралин впитывал бирюзовые капельки, тщательно заметая следы…Она вошла в себя спящую…сон оставлял надежду на очередное завтра.
Мама решительно держала за руку…самая любимая - больше папы…и понятно, что она только хорошего хочет…это необходимость, нужно подчиниться, но, обрывая эту абсолютно верную мыслительную нить, думается, совершенно обратное…- как она может…- она совсем меня не любит, хочется разреветься и терпишь из последних сил…вот плетёшься по знакомому коридору и заглядываешь в стеклянные двери врачебных кабинетов, чтоб, хоть чуточку оттянуть причитающийся укол в палец, который, чувствуя приближающуюся опасность, чешется и пощипывает.
Никто уже не держит за руку…и пощипывает, где-то в груди… каждая из дверей, бережно хранит её…открыв любую, она встретит себя вчерашнюю…себя задумчивую…..себя влюблённую…себя разочарованную. И возможность изменить прошлое, останется возможностью…были ошибки…и радости побед…всё именно так…когда перечитываешь книгу…любимую с детства - лишаешь себя воспоминаний о полученных впечатлениях, кажется она тебе глупой и несодержательной. Так нельзя.
Она касается двери, та смиренно покоряется…стоит обернуться, возможно этот раз последний, и никогда больше не придётся ощутить под босыми ногами мягкий, тёплый, бирюзовый, надёжный, как спина дельфина снег и вдохнуть тишину…так же беззвучно дверь вернулась в исходную позицию, сформировав на себе отражение обнажённой женщины…отражение отдалялось размеренными шагами, ковралин впитывал бирюзовые капельки, тщательно заметая следы…Она вошла в себя спящую…сон оставлял надежду на очередное завтра.