"ЖИВИ И ТЕРПИ". 09.04.1994
"ЖИВИ И ТЕРПИ".
09.04.1994
ЧЕЛНОКОВ Алексей
Известия
Москва
5
67 067
Одержав победу в воине, Сухуми уже полгода проигрывает сражение с разрухой и преступностью
Смерть под звуки салюта
В последних числах марта полуденную тишину в Сухуми разорвали пулеметные очереди. Горожане привычно прятались в укрытиях. Хотя уже полгода прошло, как война откатилась на Восток, к Ингури, но чем черт не шутит: вдруг грузинские боевые отряды внезапно спустились с гор, в которых всю зиму прятались после сокрушительного поражения?
Но вскоре выяснилось, что переполох наделали свои. Вернувшиеся из Кодорского ущелья солдаты салютовали собственной доблести. Абхазская армия двинулась после зимнего затишья по ущелью и оттеснила сванов в заснеженное высокогорье. Во время операции по захвату сел Верхняя и Нижняя Лата, длившейся несколько дней, абхазы потеряли всего двух человек. Грузинская сторона, видя приближающиеся бронетранспортеры, врассыпную кидалась в леса.
Залпы салюта заглушили автоматные выстрелы, прозвучавшие в это время на другом конце города. Их жертвой пал легендарный ас воздушного налета Самсония. Он - один из нескольких абхазских летчиков и делал для победы, как говорят в Сухуми, больше, чем пять тысяч абхазских пехотинцев.
Самсония и его приятель остановили свой автомобиль, увидев на обочине улицы голосующего земляка. "Что надо, брат?". Тот был пьян или "уколот", едва стоял на ногах, агрессивно требовал куда-то отвезти, и немедленно. Что с таким говорить? Только завели двигатель, чтобы ехать дальше по своим делам, "брат" пнул тяжелым армейским ботинком дверцу легковушки - оскорбление.
Крики о помощи огласили окрестности, когда летчик с приятелем по-свойски стирали обиду. Достав из-под дивана автомат, на выручку ринулся сосед избиваемого. Не разбираясь, кто прав, кто виноват, первой же очередью он скосил атлетически сложенного Самсонию.
Убийца со своим соседом посажены в тюрьму - они даже не скрывались, по привычке надеясь на то, что "война все спишет". "Но на этот раз даже сам Ардзинба не спасет тех, кто убил нашего героя", - говорят в Сухуми.
Уголовная беспредельщина
- Мне лично не известен хотя бы один случай расстрела мародера за последние полгода, - рассказывает офицер-десантник Юрий Горбатюк, служащий в 345-м российском полку, дислоцированном в Гудауте. Рота, которой он командует, охраняет сухумский санаторий Московского военного округа.
Южное солнце закатывается за горизонт рано. С наступлением сумерек на улицах - ни души. Вместе с темнотой в город вползает ужас перед вооруженными грабителями. И хотя мародер, как говорят, не имеет национальности, бессилие властей перед уголовщиной объясняется, в частности, сугубо местным укладом жизни.
- Попробуй тронь этого мародера, - жаловался мне один русский сухумец, квартиру которого грабили не один раз, - тут же прибегут сто его родственников - и не только барахло, но и жизнь у тебя отнимут.
Во 2-й городской больнице я разговаривал с Константином Дмитриади, попавшим в жернова беспредельщины. "Из-за мародеров я почти не выхожу на улицу, - рассказывал 53-летний мастер "Рембыттехники", грек по национальности, - но тут коллеги попросили помочь - надо было пойти в мастерскую". В глухом уголке парка им. Орджоникидзе он заметил группу вооруженных людей, когда шел на работу, решив срезать часть пути. От греха подальше свернул в кусты, но, видно, поздно: те открыли пальбу из автоматов, и одна из пуль раздробила Дмитриади левую пятку. Прицельно ли в него стреляли или его настигла шальная пуля чужих разборок - Бог ведает. Раненый молчит, как партизан.
Это его второе ранение. Год назад пуля - тогда грузинская - угодила в правую ногу Дмитриади, когда он спасал раненых из-под огня снайперов Шеварднадзе. "Мои дети давно уже переехали в Грецию, - говорит он, слегка морщась от боли. - А мне мой друг говорил: любишь свой город - будь мужчиной, живи и терпи, как все. Да, я люблю Сухуми, думал умереть здесь. Но не по-собачьи же".
Почти каждый мужчина на улицах Сухуми - с автоматом или пистолетом. Но я не видел среди них ни одного блюстителя порядка. Каждый вечер, начиная часов с семи-восьми, в разных уголках города слышны стрельба и взрывы гранат. Мартиролог абхазской войны пополняют безымянные жертвы пьяных мародеров.
- Недавно, - рассказывал Юра Горбатюк, - к нам на пост прибежали абхазы: "Мародер! Мародера поймали". - Прихожу. Вижу - сидит парень, русский, обтрепанный, как бомж. Что случилось, спрашиваю. Оказалось, украл у абхаза курицу, чтобы накормить своих двух детей. Жена, тоже русская, загуляла, пошла по рукам, он сам кормит ребят. А как, если работы никакой нет? Еле-еле упросил абхазов отпустить его".
Русских убивают не только пули
Все - без исключения! - местные русские, с которыми довелось беседовать в Сухуми, наотрез отказываются называть свои фамилии: "Нам еще здесь жить". Их положение в Абхазии - чудовищное. Другого слова не подобрать. Они - чужаки для многочисленных абхазских кланов. Они - социальные парии, барахтаются на самом дне жизни.
Типична ли история, рассказанная мне одной русской женщиной преклонного возраста? Скорее, нет. Но я должен ее пересказать, ибо и с самым лютым врагом бесчестно поступать так, как поступили с этой русской семьей.
- Наша семья, - рассказывала женщина, - переселилась в Сухуми с Кубани в конце войны. Муж работал на заводе, сын рос здоровым, пришел из армии - женился, море под боком - короче, жили и горя не знали. А тут у абхазов с грузинами затеялась грызня. Стали и русских задевать. Как-то иду по городу и вижу: на кинотеатре "Апсны" намалевано большими буквами: "Русские, армяне, греки - вон из Абхазии!"
В позапрошлом году пришли грузины с автоматами - нездешние, говорят, из Тбилиси прислали. Грабили. И к нам в дом однажды пришли. Взять было нечего, так они невестку на глазах сына изнасиловали. А его самого страшно избили, потом погнали куда-то и заставили их автомобили ремонтировать.
В октябре прошлого года пришли в город абхазы. Вошли в дом и к сыну: "Ах ты, такой-сякой, на грузин работал!", - и застрелили его. Невестку истязали и увезли с собой. Потом соседи мне сказали, что видели ее труп на набережной.
- Отчего, - спрашиваю, - не уехали в Россию?
- А куда ехать? В России - ни кола, ни двора. Родственники все здесь похоронены. Да и многие из тех русских, что эвакуировались, вернулись сюда. Их в Сочи выбросили на асфальт и забыли, а они деньги проели и вернулись.
Статистика умерших мирных жителей в Абхазии не ведется. Но, по данным зампредседателя Верховного Совета республики Воронова, только в Ткварчели зимой умерло от голода около 100 русских стариков!
В Сухуми - два магазина для пенсионеров и инвалидов и одна бесплатная стоповая. Абхазы сюда почти не заходят. В очередях за горбушкой хлеба и миской перловки - сплошь русские лица.
В октябре прошлого года горожанам выдали по 2, 5 тысячи рублей. И с тех пор - ни копейки! У кого остались ценные вещи - продают на рынке. Чем питаются уже продавшие все и не имеющие родственников в России или в селе - ума не приложу. Килограмм мяса на рынке (в магазинах его не бывает) стоит 2000-2500 рублей. В магазинах сахар и гречка по 800 рублей, хлеб - 500, чай - 1200, соль - 60. Этим набором исчерпывается продуктовый ассортимент. Впрочем, случаются - правда, редко, - дары моря - хамса по 100-200 рублей за килограмм.
Русская старуха на моих глазах покупала хлеб, спички, соль. "Один, два, один, два..." - словно в забытье бормотала она, бесконечно перебирая в руках две купюры по 500 рублей.
Кто защитит русских в Абхазии?
Защиту русских в Абхазии взяло на себя общество "Славянский дом". Его председатель Виктор Логинов процитировал мне заявление организации, отправленное 27 ноября прошлого года в адрес российского правительства:
- "...Члены общины, являясь русскими по национальности, составляют ту часть абхазского общества, которая занималась высококвалифицированным техническим и умственным трудом. Члены русской общины, проживая преимущественно в городах и поселках, никогда не занимались земледелием и, как правило, никогда не имели своих приусадебных участков для выращивания сельскохозяйственных продуктов. Большая часть оставшегося русского населения Абхазии - а его около пятидесяти тысяч человек- это старики, женщины и дети. Поэтому экономическая блокада Абхазии со стороны России в первую очередь начала убивать холодом, голодом и болезнями русских людей".
На мой вопрос, гарантирует ли "Славянский дом", что помощь России, о которой просят в заявлении, дойдет до русских семей: а не окажется добычей мародеров, Логинов, к сожалению, не смог ответить.
Русские в Сухуми, жаловавшиеся мне на притеснения, только скептически хмыкали, когда я говорил: "Ну есть же у вас такой защитник, как "Славянский дом".
Может, подумал, казаки помогут? Ведь они помогали абхазам воевать и к тому же Союз казаков Абхазии входит в состав "Славянского дома". Задал этот вопрос атаману Союза Вячеславу Илюнчеву.
- Пришла ко мне, - отвечает он, - на прием одна старушка и жалуется: мол, грабят. Я расспрашиваю: одна ли живете, бабуся, есть ли дети? Оказывается, она своих сыновей отправила в Россию, а я, видите ли, за них должен был освобождать Абхазию... Кстати, сейчас моим старикам, живущим на Кубани, никто не помогает.
Казаки сделали свое дело в Абхазии. И сейчас они решают собственные проблемы. Кто-то из них уехал в Россию, кто-то, получив дом грузина, пытается обжиться здесь. Но и тех, и других подчас поджидает незавидная судьба.
Атаман Николай Пусько был убит в собственном доме в Краснодарском крае прошлой осенью. Он командовал 1-й казачьей сотней, штурмовавшей Сухуми.
Вслед за этим по Абхазии прокатилась волна убийств среди казаков. За две недели выстрелы вырвали из рядов казачьего воинства одиннадцать человек. Казакам самим впору просить о помощи.
Мертвый город в цвету
Весенние краски в сожженном войной городе кажутся столь же противоестественными, как румяна на лице умершего. Цветет хрупкая магнолия, чудом уцелевшая во дворике снесенного "Градом" дома. Изумрудная зелень пробивается сквозь гарь снарядной воронки. Яркие солнечные лучи просвечивают остовы разрушенных зданий.
Не знаю, восстановят ли Сухуми в былом его курортном блеске и узнают ли его приезжавшие сюда в довоенное время. Сейчас город я увидел почти таким же, как и в октябрьские дни, сразу после штурма. Лишь с улиц убраны осколки снарядов и груды раздробленных камней, да восстановили линии электропередачи, начал курсировать по центральной улице троллейбус.
В зданиях, которые пощадила война - а таких мало, - обустраиваются новые хозяева. В одном из них, неподалеку от дотла сожженного Дома правительства, я побывал. В подъезде, где 20 квартир, жили 3 русские семьи, одна абхазская, а в остальных квартирах - грузины. Сейчас - две русские, остальные - абхазские. На некоторых дверях налеплены бумажки с текстом "Квартира занята...", указана фамилия ее нового владельца и стоит круглая печать "Управления домами N2".
Подступы к городу до сих пор не разминированы. Особенно много смертельно опасных сюрпризов подстерегает на берегу Гумисты, вдоль которой проходила линия обороны. Половодье выносит легкие противопехотные мины в те места, где еще час назад их и в помине не было. Почти каждый день приносит печальную весть о том, что еще у одного мальчика и девочки оторвало взрывом ногу.
Там, где Гумиста впадает в море, находилась дача для высокопоставленных кремлевских чиновников. Интерьер ее был выполнен из красного дерева, рядом - вертолетная площадка, теннисный корт, бассейн, пирс для морских катеров.
Ракета, выпущенная штурмовиком Су-25, пробила в стене дачи полуметровую брешь. Осколками снесены верхушки пальм. Чудесные витражи бассейна стали воспоминаниями.
Два многоквартирных здания, где жила обслуга, полностью сгорели. Сейчас дворник Рашид спит на стойке дачного бара. Горничные устроились в бассейне.
На прибрежной кромке, неподалеку от пирса, мне показали песчаный холмик, из которого торчит металлическая труба ракеты "Град". Здесь похоронен безымянный грузин, 19-летний парень беспечно плескался в море и не заметил, как подошли абхазские солдаты. Грузин плакал и просил оставить ему жизнь, но его расстрелял абхаз, у которого война унесла жену и дочь.
В Сухуми этот уголок называют "дачей Гречко". Сейчас приехали офицеры из российского Министерства обороны, чешут затылки: сколько же миллиардов потребуется на ее восстановление. Да и нужно ли ее вообще ремонтировать с учетом неопределенности судьбы этой территории?
СУХУМИ - МОСКВА.
09.04.1994
ЧЕЛНОКОВ Алексей
Известия
Москва
5
67 067
Одержав победу в воине, Сухуми уже полгода проигрывает сражение с разрухой и преступностью
Смерть под звуки салюта
В последних числах марта полуденную тишину в Сухуми разорвали пулеметные очереди. Горожане привычно прятались в укрытиях. Хотя уже полгода прошло, как война откатилась на Восток, к Ингури, но чем черт не шутит: вдруг грузинские боевые отряды внезапно спустились с гор, в которых всю зиму прятались после сокрушительного поражения?
Но вскоре выяснилось, что переполох наделали свои. Вернувшиеся из Кодорского ущелья солдаты салютовали собственной доблести. Абхазская армия двинулась после зимнего затишья по ущелью и оттеснила сванов в заснеженное высокогорье. Во время операции по захвату сел Верхняя и Нижняя Лата, длившейся несколько дней, абхазы потеряли всего двух человек. Грузинская сторона, видя приближающиеся бронетранспортеры, врассыпную кидалась в леса.
Залпы салюта заглушили автоматные выстрелы, прозвучавшие в это время на другом конце города. Их жертвой пал легендарный ас воздушного налета Самсония. Он - один из нескольких абхазских летчиков и делал для победы, как говорят в Сухуми, больше, чем пять тысяч абхазских пехотинцев.
Самсония и его приятель остановили свой автомобиль, увидев на обочине улицы голосующего земляка. "Что надо, брат?". Тот был пьян или "уколот", едва стоял на ногах, агрессивно требовал куда-то отвезти, и немедленно. Что с таким говорить? Только завели двигатель, чтобы ехать дальше по своим делам, "брат" пнул тяжелым армейским ботинком дверцу легковушки - оскорбление.
Крики о помощи огласили окрестности, когда летчик с приятелем по-свойски стирали обиду. Достав из-под дивана автомат, на выручку ринулся сосед избиваемого. Не разбираясь, кто прав, кто виноват, первой же очередью он скосил атлетически сложенного Самсонию.
Убийца со своим соседом посажены в тюрьму - они даже не скрывались, по привычке надеясь на то, что "война все спишет". "Но на этот раз даже сам Ардзинба не спасет тех, кто убил нашего героя", - говорят в Сухуми.
Уголовная беспредельщина
- Мне лично не известен хотя бы один случай расстрела мародера за последние полгода, - рассказывает офицер-десантник Юрий Горбатюк, служащий в 345-м российском полку, дислоцированном в Гудауте. Рота, которой он командует, охраняет сухумский санаторий Московского военного округа.
Южное солнце закатывается за горизонт рано. С наступлением сумерек на улицах - ни души. Вместе с темнотой в город вползает ужас перед вооруженными грабителями. И хотя мародер, как говорят, не имеет национальности, бессилие властей перед уголовщиной объясняется, в частности, сугубо местным укладом жизни.
- Попробуй тронь этого мародера, - жаловался мне один русский сухумец, квартиру которого грабили не один раз, - тут же прибегут сто его родственников - и не только барахло, но и жизнь у тебя отнимут.
Во 2-й городской больнице я разговаривал с Константином Дмитриади, попавшим в жернова беспредельщины. "Из-за мародеров я почти не выхожу на улицу, - рассказывал 53-летний мастер "Рембыттехники", грек по национальности, - но тут коллеги попросили помочь - надо было пойти в мастерскую". В глухом уголке парка им. Орджоникидзе он заметил группу вооруженных людей, когда шел на работу, решив срезать часть пути. От греха подальше свернул в кусты, но, видно, поздно: те открыли пальбу из автоматов, и одна из пуль раздробила Дмитриади левую пятку. Прицельно ли в него стреляли или его настигла шальная пуля чужих разборок - Бог ведает. Раненый молчит, как партизан.
Это его второе ранение. Год назад пуля - тогда грузинская - угодила в правую ногу Дмитриади, когда он спасал раненых из-под огня снайперов Шеварднадзе. "Мои дети давно уже переехали в Грецию, - говорит он, слегка морщась от боли. - А мне мой друг говорил: любишь свой город - будь мужчиной, живи и терпи, как все. Да, я люблю Сухуми, думал умереть здесь. Но не по-собачьи же".
Почти каждый мужчина на улицах Сухуми - с автоматом или пистолетом. Но я не видел среди них ни одного блюстителя порядка. Каждый вечер, начиная часов с семи-восьми, в разных уголках города слышны стрельба и взрывы гранат. Мартиролог абхазской войны пополняют безымянные жертвы пьяных мародеров.
- Недавно, - рассказывал Юра Горбатюк, - к нам на пост прибежали абхазы: "Мародер! Мародера поймали". - Прихожу. Вижу - сидит парень, русский, обтрепанный, как бомж. Что случилось, спрашиваю. Оказалось, украл у абхаза курицу, чтобы накормить своих двух детей. Жена, тоже русская, загуляла, пошла по рукам, он сам кормит ребят. А как, если работы никакой нет? Еле-еле упросил абхазов отпустить его".
Русских убивают не только пули
Все - без исключения! - местные русские, с которыми довелось беседовать в Сухуми, наотрез отказываются называть свои фамилии: "Нам еще здесь жить". Их положение в Абхазии - чудовищное. Другого слова не подобрать. Они - чужаки для многочисленных абхазских кланов. Они - социальные парии, барахтаются на самом дне жизни.
Типична ли история, рассказанная мне одной русской женщиной преклонного возраста? Скорее, нет. Но я должен ее пересказать, ибо и с самым лютым врагом бесчестно поступать так, как поступили с этой русской семьей.
- Наша семья, - рассказывала женщина, - переселилась в Сухуми с Кубани в конце войны. Муж работал на заводе, сын рос здоровым, пришел из армии - женился, море под боком - короче, жили и горя не знали. А тут у абхазов с грузинами затеялась грызня. Стали и русских задевать. Как-то иду по городу и вижу: на кинотеатре "Апсны" намалевано большими буквами: "Русские, армяне, греки - вон из Абхазии!"
В позапрошлом году пришли грузины с автоматами - нездешние, говорят, из Тбилиси прислали. Грабили. И к нам в дом однажды пришли. Взять было нечего, так они невестку на глазах сына изнасиловали. А его самого страшно избили, потом погнали куда-то и заставили их автомобили ремонтировать.
В октябре прошлого года пришли в город абхазы. Вошли в дом и к сыну: "Ах ты, такой-сякой, на грузин работал!", - и застрелили его. Невестку истязали и увезли с собой. Потом соседи мне сказали, что видели ее труп на набережной.
- Отчего, - спрашиваю, - не уехали в Россию?
- А куда ехать? В России - ни кола, ни двора. Родственники все здесь похоронены. Да и многие из тех русских, что эвакуировались, вернулись сюда. Их в Сочи выбросили на асфальт и забыли, а они деньги проели и вернулись.
Статистика умерших мирных жителей в Абхазии не ведется. Но, по данным зампредседателя Верховного Совета республики Воронова, только в Ткварчели зимой умерло от голода около 100 русских стариков!
В Сухуми - два магазина для пенсионеров и инвалидов и одна бесплатная стоповая. Абхазы сюда почти не заходят. В очередях за горбушкой хлеба и миской перловки - сплошь русские лица.
В октябре прошлого года горожанам выдали по 2, 5 тысячи рублей. И с тех пор - ни копейки! У кого остались ценные вещи - продают на рынке. Чем питаются уже продавшие все и не имеющие родственников в России или в селе - ума не приложу. Килограмм мяса на рынке (в магазинах его не бывает) стоит 2000-2500 рублей. В магазинах сахар и гречка по 800 рублей, хлеб - 500, чай - 1200, соль - 60. Этим набором исчерпывается продуктовый ассортимент. Впрочем, случаются - правда, редко, - дары моря - хамса по 100-200 рублей за килограмм.
Русская старуха на моих глазах покупала хлеб, спички, соль. "Один, два, один, два..." - словно в забытье бормотала она, бесконечно перебирая в руках две купюры по 500 рублей.
Кто защитит русских в Абхазии?
Защиту русских в Абхазии взяло на себя общество "Славянский дом". Его председатель Виктор Логинов процитировал мне заявление организации, отправленное 27 ноября прошлого года в адрес российского правительства:
- "...Члены общины, являясь русскими по национальности, составляют ту часть абхазского общества, которая занималась высококвалифицированным техническим и умственным трудом. Члены русской общины, проживая преимущественно в городах и поселках, никогда не занимались земледелием и, как правило, никогда не имели своих приусадебных участков для выращивания сельскохозяйственных продуктов. Большая часть оставшегося русского населения Абхазии - а его около пятидесяти тысяч человек- это старики, женщины и дети. Поэтому экономическая блокада Абхазии со стороны России в первую очередь начала убивать холодом, голодом и болезнями русских людей".
На мой вопрос, гарантирует ли "Славянский дом", что помощь России, о которой просят в заявлении, дойдет до русских семей: а не окажется добычей мародеров, Логинов, к сожалению, не смог ответить.
Русские в Сухуми, жаловавшиеся мне на притеснения, только скептически хмыкали, когда я говорил: "Ну есть же у вас такой защитник, как "Славянский дом".
Может, подумал, казаки помогут? Ведь они помогали абхазам воевать и к тому же Союз казаков Абхазии входит в состав "Славянского дома". Задал этот вопрос атаману Союза Вячеславу Илюнчеву.
- Пришла ко мне, - отвечает он, - на прием одна старушка и жалуется: мол, грабят. Я расспрашиваю: одна ли живете, бабуся, есть ли дети? Оказывается, она своих сыновей отправила в Россию, а я, видите ли, за них должен был освобождать Абхазию... Кстати, сейчас моим старикам, живущим на Кубани, никто не помогает.
Казаки сделали свое дело в Абхазии. И сейчас они решают собственные проблемы. Кто-то из них уехал в Россию, кто-то, получив дом грузина, пытается обжиться здесь. Но и тех, и других подчас поджидает незавидная судьба.
Атаман Николай Пусько был убит в собственном доме в Краснодарском крае прошлой осенью. Он командовал 1-й казачьей сотней, штурмовавшей Сухуми.
Вслед за этим по Абхазии прокатилась волна убийств среди казаков. За две недели выстрелы вырвали из рядов казачьего воинства одиннадцать человек. Казакам самим впору просить о помощи.
Мертвый город в цвету
Весенние краски в сожженном войной городе кажутся столь же противоестественными, как румяна на лице умершего. Цветет хрупкая магнолия, чудом уцелевшая во дворике снесенного "Градом" дома. Изумрудная зелень пробивается сквозь гарь снарядной воронки. Яркие солнечные лучи просвечивают остовы разрушенных зданий.
Не знаю, восстановят ли Сухуми в былом его курортном блеске и узнают ли его приезжавшие сюда в довоенное время. Сейчас город я увидел почти таким же, как и в октябрьские дни, сразу после штурма. Лишь с улиц убраны осколки снарядов и груды раздробленных камней, да восстановили линии электропередачи, начал курсировать по центральной улице троллейбус.
В зданиях, которые пощадила война - а таких мало, - обустраиваются новые хозяева. В одном из них, неподалеку от дотла сожженного Дома правительства, я побывал. В подъезде, где 20 квартир, жили 3 русские семьи, одна абхазская, а в остальных квартирах - грузины. Сейчас - две русские, остальные - абхазские. На некоторых дверях налеплены бумажки с текстом "Квартира занята...", указана фамилия ее нового владельца и стоит круглая печать "Управления домами N2".
Подступы к городу до сих пор не разминированы. Особенно много смертельно опасных сюрпризов подстерегает на берегу Гумисты, вдоль которой проходила линия обороны. Половодье выносит легкие противопехотные мины в те места, где еще час назад их и в помине не было. Почти каждый день приносит печальную весть о том, что еще у одного мальчика и девочки оторвало взрывом ногу.
Там, где Гумиста впадает в море, находилась дача для высокопоставленных кремлевских чиновников. Интерьер ее был выполнен из красного дерева, рядом - вертолетная площадка, теннисный корт, бассейн, пирс для морских катеров.
Ракета, выпущенная штурмовиком Су-25, пробила в стене дачи полуметровую брешь. Осколками снесены верхушки пальм. Чудесные витражи бассейна стали воспоминаниями.
Два многоквартирных здания, где жила обслуга, полностью сгорели. Сейчас дворник Рашид спит на стойке дачного бара. Горничные устроились в бассейне.
На прибрежной кромке, неподалеку от пирса, мне показали песчаный холмик, из которого торчит металлическая труба ракеты "Град". Здесь похоронен безымянный грузин, 19-летний парень беспечно плескался в море и не заметил, как подошли абхазские солдаты. Грузин плакал и просил оставить ему жизнь, но его расстрелял абхаз, у которого война унесла жену и дочь.
В Сухуми этот уголок называют "дачей Гречко". Сейчас приехали офицеры из российского Министерства обороны, чешут затылки: сколько же миллиардов потребуется на ее восстановление. Да и нужно ли ее вообще ремонтировать с учетом неопределенности судьбы этой территории?
СУХУМИ - МОСКВА.