Сакйонг Мипам Ринпоче. Превращая ум в союзника - 8
Иногда мы слишком многого от себя просим, когда хотим такой точности. Слишком крепкое удержание ума может причинить вред. Когда наш контроль слишком жёсткий, ум будет удирать от нас при малейшей возможности. Фантазии уносят нас так далеко - романтическое путешествие на Таити, борьба с матерью в другом состоянии - что мы даже не осознаём наше тело, не говоря уже о дыхании. Внезапно отбросить очень большую мысль, чтобы вернуться к непосредственности дыхания - это может быть слишком суровым. Когда мы работаем с большими мыслями, укрупнение объекта медитации предполагает более мягкий подход. Мы можем изменить размер выгона для лошади.
Один из способов работы с большими мыслями - просто вернуть себя в комнату, в которой вы сидите. Попробуйте оставаться присутствующими в этой комнате и позвольте окружению опустить вас на землю, пока не почувствуете своё тело. Затем восстановите связь с дыханием. Если появляются маленькие мысли, мы можем оценить их: «До этого я думал о то, что нахожусь на северном полюсе. Теперь мне интересно, что на обед. Это прогресс». И это так: по крайней мере, мы здесь. Если у нас есть пара-другая маленьких мыслей, это не проблема. Мы, по крайней мере, где-то здесь. Постепенное возвращение и направление к дыханию - один из наиболее эффективных способов работать с фантазиями.
Фантазии играют большую роль в поддержке подхода «удачного дня». Они питают надежду и страх, что создаёт беспокойство. Нам не нужно проводить медитацию в беспокойстве. Беспокойство и тревога ведут к стрессу, а стресс становится причиной страдания. Страдания, созданные надеждой и страхом, привычно закрывают наше восприятие от того, что происходит в настоящий момент. Мы заняты прокручиванием наших наилучших и наихудших сценариев, а не расслаблением в том, где мы есть здесь и сейчас.
Наша коренная фантазия - что «я» реально и что есть способ сделать «себя» счастливым. Причина, по которой мы медитируем, - необходимость разоблачить эту фантазию. Через некоторое время мы замечаем, что большинство из того, что мы считаем о себе реальным и постоянным, не так уж просто: это цепочка мыслей, которые мы собираем воедино с огромным усилием. Мы создали личность из тончайшей паутины понятий. Это может быть столь же просто, сколь и думать, что мы будем счастливы, если просто получим то, чего хотим.
Когда мы отваживаемся вступить в следующий круг шаматхи, мы встречаемся с сильными эмоциями. Даже в состоянии наибольшего спокойствия и открытости ума трудно работать с эмоциями. Поэтому мы сначала замедляемся, дышим и стабилизируем наш ум. Затем мы можем применить один из двух подходов. Первый зависит от нашей способности придерживаться техники. Если мы развили свою практику до такой степени, где мы можем просто дышать и отпустить сильную эмоцию, это нам и стоит делать. Полагаясь на свой устойчивый ум, мы можем позволить силе нашей медитации возвратить нас к дыханию, что даёт нам пространство. Тогда эмоция начинает терять свою хватку.
Другой подход заключается в разоружении эмоции путём её созерцания. Разоружение основывается на знании, что, какой бы прочной ни ощущалась эмоция, она собрана из составных частей. Всё в мире сделано из частей, и эмоция не исключение. Наиболее болезненный, сильный аспект негативных эмоций заключается в том, что они кажутся завершёнными и целостными. Мысль выстраивает нарастающую последовательность, называемую эмоцией, которую мы затем воплощаем в реальность. Тугой клубок ненависти, желания или зависти кажется настолько прочным, что мы на самом деле ощущаем его в нашем теле как комок в горле, поднимающуюся волну жара, боль в сердце. Когда мы захвачены негативностью, трудно представить проникновение сквозь неё, треск её раковины. Если мы захвачены, например, ненавистью, она завладевает нами полностью - телом, речью и умом. Даже если мы не выражаем эмоцию действием, крича на кого-то или хлопая дверью, мы позволяем ей, как лесному пожару, разгореться в нашем уме, поддерживая его топливом агрессии и желания причинить вред.
Допустим, мы летим на самолёте. В какой-то момент стюардесса предлагает нам еду и напитки, а в следующий самолёт внезапно теряет высоту. За минуту до этого мы чувствовали себя в безопасности, а сейчас нас полностью поглотил страх. Несмотря на то, что пилот быстро восстанавливает управление самолетом, для того, чтобы восстановить управление нашим умом, нам требуется много времени. И даже когда мы оказываемся в безопасности на твёрдой земле, наш страх настолько крепок, что мы испытываем нервозность при мысли о новом полёте.
Главным образом, когда мы развиваем устойчивость и равновесие, мы начинаем видеть, как наш ум обретает форму в виде различных эмоций.
Эмоция, которая кажется большой, как дом, может быть разрушена кирпич за кирпичом. Для разрушения мы используем эмоцию как объект медитации. Эмоция - это реакция на что-то или на кого-то. В любом случае она обдумывается или логически выстраивается заранее. Способ, с помощью которого работает разрушение, заключается в вовлечении отсутствующего элемента - причины. Мы начинаем исследовать чувство: «Почему я завидую? Что заставило меня это почувствовать?» На мгновение мы занимаем ум этими вопросами вместо дыхания. Чем больше причин у нас есть, тем более эффективной будет наша способность к разоружению. Размышляя над причинами, которые сошлись в нашей негативной эмоции, и над тем, как они создают страдание, боль и тревогу, мы начинаем разбирать их по отдельности. Видя причину, мы видим источник эмоции: то, что кто-то нам сказал, разочарование в ожиданиях, которых мы придерживались. Возможно, причина - не человек, но объект: стул, или машина, или предмет одежды, или блюдо, стоящие за нашим желанием, неприязнью или завистью. Когда мы размышляем над эмоцией, мы начинаем видеть, что человек или предмет не являются причиной того, что мы чувствуем. Мы - эта причина. Эмоция - это творение нашего ума. Мы превратили мысль в кажущееся прочным единство и ухватились за неё.
В каждой эмоциональной ситуации есть субъект, объект и действие. Например, вести машину в Индии - утомительный опыт. Дороги едва ли широки настолько, чтобы там могла уместиться одна машина, и на них полно ухабов. Когда ты оказываешься зажатым за медленным грузовиком, чей мотор изрыгает клубы дыма - и кажется, они все такие - есть все основания для желания обогнать его, но это редко удается. Ты начинаешь постоянно думать о дороге, грузовике и своём желании, и спустя некоторое время ты можешь подумать о том, как ты зол. Когда ты, наконец, обгоняешь его, ты видишь, что водитель грузовика - всего лишь бедняк, пытающийся заработать кусок хлеба на жизнь. Гнев немедленно ослабевает.
В этой ситуации субъект - «я», объект - грузовик, а действие - то, что ты оказался зажатым за ним. Страдание в данной ситуации - это также объект. Вы сердитесь на грузовик, потому что он находится там, где находится, и на себя, потому что находитесь в этом месте. Вы также сердитесь на пробку и сердитесь на то, что сердитесь. Это составляющие этой эмоции.
Когда мы думаем об этой ситуации, наш гнев рассыпается. Мысль подбирается ближе к гневу, и это важно: расстояние, которое мы сохраняем между собой и эмоцией, делает её более прочной. Размышляя над ней, мы начинаем ослаблять силу её хватки, что создаёт пространство. Холодный разум - смотрим на эмоцию, задаём вопрос, откуда она пришла, ищем источник, исследуем объект - разгоняет жар эмоции. Становится удивительно, почему мы вкладываем так много энергии в это чувство, которое мы создали своим собственным умом? Суть в том, что всё соединяется и всё распадается. Мало-помалу мы снова обретаем перспективу, спокойствие, уравновешенность и достоинство. Мы видим, что нет гнева, нет желания, нет привязанности. Наш ум становится легче, и мы снова можем направить его на дыхание.
Иногда не работает ни отпускание, ни разрушение. Мы слишком травмированы, чтобы использовать разум или логику, или чтобы распознать и освободить её. Мы полностью одержимы ею, и размышление только сильнее разжигает эмоцию. Мы слишком близки к действию. Слишком поздно исследовать место действия происходящего. В этом случае нам нужно успокоиться и расслабиться. Лучшее, что мы можем сделать - заняться чем-нибудь, что нас успокоит: отправиться на прогулку, принять душ, почитать книгу, поговорить с другом, посмотреть фильм. Когда мы успокоимся, мы можем вернуться на подушку. Знать, когда можешь медитировать, - вот честная медитация.
В следующем круге шаматхи мы встречаемся с беспорядочными мыслями или дикостью. Эти мысли отвлекают нас, но далеко не так мощно или разрушительно, как фантазии или сильные эмоции.
Беспорядочность - это болтовня, которая постоянно создаёт сумятицу в нашем уме, повседневный гул в уме. Она сделана из случайных, несвязных мыслей, а не из целостных и продолжительных историй. Хотя она более проницаема, чем фантазия или сильная эмоция, эта обычная беспорядочность также отвечает за то, что мы по-прежнему находится в ловушке «я». Это подобно низкочастотному шуму, который затемняет нашу естественную ясность. Когда мы медитируем, наш ум может перескакивать с того, что происходит в школе или на работе, на разговоры, которые мы вели или будем вести, планы на оставшуюся часть дня, но в основном все же может осознавать, что мы медитируем. Время от времени мы всплываем на поверхность этих путешествий в прошлое и будущее, возвращаясь к дыханию, но затем движение ума побуждает нас отклониться снова.
Беспорядочность похожа на переключение телевизионных каналов: там старое кино, там спорт, там мыльная опера, а там - новости. Мы можем почувствовать это как прилипчивое желание почесать нос или как желание узнать, сколько минут осталось до конца сессии. Беспорядочность обладает качествами высоких колебаний, что оказывает особенно притупляющее действие. В конце двадцати минут медитации она может уйти, оставив вас размышлять: «Что это было?»
Работая с беспорядочными мыслями, мы можем почувствовать склонность к потере контроля. Однако необходимо раз за разом направлять ум на дыхание. Узнавайте мысль, признавайте её, позволяйте ей раствориться и возвращайтесь к дыханию. Это прерывает поток беспорядочных мыслей. Не думайте о том, какого рода у вас мысль - просто рассматривайте её как она есть, и перемещайте с неё ум. Пережить движение ума на этом уровне - большая часть нашей практики шаматхи. Упорно работая с этой дикой болтовнёй в медитации, мы сможем намного легче поддерживать внимательность в нашей повседневной жизни.
Когда мы работаем с беспорядочностью, наша практика становится очень точной. Эта точность переносит нас в глубочайший круг спокойного пребывания, где мы начинаем осознавать самые тонкие мысли, возникающие в нашей неподвижности. Это похоже на то, как если бы мы стояли рядом с покрытым льдом горным потоком; мы слышим, как вода взрывается на мельчайшие пузырьки. Мысли пролетают, как шёпот. В нашу устойчивую внимательность к дыханию прорывается тихий голос: «Я правильно это делаю? Мне холодно». Хотя поверхность спокойна, под ней непрерывно журчит поток. Мы называем это «тонкими мыслями».
Поскольку мы остаёмся сосредоточенными на дыхании, мы можем просто позволить этим мыслям подниматься и исчезать. Тонкие мысли растворятся естественным образом. Вовлечение в эти неуловимые движения путём придания им какого-либо внимания может усилить их и на самом деле создать беспокойство в уме. С какой-то точки зрения нам, конечно, придётся работать с ними. Но на ранних стадиях шаматхи мы развиваем силу другого рода, расслабляясь в дыхании. Это позволяет развиваться естественной неподвижности ума. Постоянно направляя ум на дыхание, мы уменьшаем движение мыслей, что далее успокаивает ум. Переживание устойчивости и радости ума становится гораздо более притягательным, чем прослушивание мысленной болтовни. Мы видим, что опыт спокойного пребывания - это просто постепенное ослабление мыслей. В центральном круге мы встречаемся в мирном пребывании с нашей изначальной добротой.
Один из способов работы с большими мыслями - просто вернуть себя в комнату, в которой вы сидите. Попробуйте оставаться присутствующими в этой комнате и позвольте окружению опустить вас на землю, пока не почувствуете своё тело. Затем восстановите связь с дыханием. Если появляются маленькие мысли, мы можем оценить их: «До этого я думал о то, что нахожусь на северном полюсе. Теперь мне интересно, что на обед. Это прогресс». И это так: по крайней мере, мы здесь. Если у нас есть пара-другая маленьких мыслей, это не проблема. Мы, по крайней мере, где-то здесь. Постепенное возвращение и направление к дыханию - один из наиболее эффективных способов работать с фантазиями.
Фантазии играют большую роль в поддержке подхода «удачного дня». Они питают надежду и страх, что создаёт беспокойство. Нам не нужно проводить медитацию в беспокойстве. Беспокойство и тревога ведут к стрессу, а стресс становится причиной страдания. Страдания, созданные надеждой и страхом, привычно закрывают наше восприятие от того, что происходит в настоящий момент. Мы заняты прокручиванием наших наилучших и наихудших сценариев, а не расслаблением в том, где мы есть здесь и сейчас.
Наша коренная фантазия - что «я» реально и что есть способ сделать «себя» счастливым. Причина, по которой мы медитируем, - необходимость разоблачить эту фантазию. Через некоторое время мы замечаем, что большинство из того, что мы считаем о себе реальным и постоянным, не так уж просто: это цепочка мыслей, которые мы собираем воедино с огромным усилием. Мы создали личность из тончайшей паутины понятий. Это может быть столь же просто, сколь и думать, что мы будем счастливы, если просто получим то, чего хотим.
Когда мы отваживаемся вступить в следующий круг шаматхи, мы встречаемся с сильными эмоциями. Даже в состоянии наибольшего спокойствия и открытости ума трудно работать с эмоциями. Поэтому мы сначала замедляемся, дышим и стабилизируем наш ум. Затем мы можем применить один из двух подходов. Первый зависит от нашей способности придерживаться техники. Если мы развили свою практику до такой степени, где мы можем просто дышать и отпустить сильную эмоцию, это нам и стоит делать. Полагаясь на свой устойчивый ум, мы можем позволить силе нашей медитации возвратить нас к дыханию, что даёт нам пространство. Тогда эмоция начинает терять свою хватку.
Другой подход заключается в разоружении эмоции путём её созерцания. Разоружение основывается на знании, что, какой бы прочной ни ощущалась эмоция, она собрана из составных частей. Всё в мире сделано из частей, и эмоция не исключение. Наиболее болезненный, сильный аспект негативных эмоций заключается в том, что они кажутся завершёнными и целостными. Мысль выстраивает нарастающую последовательность, называемую эмоцией, которую мы затем воплощаем в реальность. Тугой клубок ненависти, желания или зависти кажется настолько прочным, что мы на самом деле ощущаем его в нашем теле как комок в горле, поднимающуюся волну жара, боль в сердце. Когда мы захвачены негативностью, трудно представить проникновение сквозь неё, треск её раковины. Если мы захвачены, например, ненавистью, она завладевает нами полностью - телом, речью и умом. Даже если мы не выражаем эмоцию действием, крича на кого-то или хлопая дверью, мы позволяем ей, как лесному пожару, разгореться в нашем уме, поддерживая его топливом агрессии и желания причинить вред.
Допустим, мы летим на самолёте. В какой-то момент стюардесса предлагает нам еду и напитки, а в следующий самолёт внезапно теряет высоту. За минуту до этого мы чувствовали себя в безопасности, а сейчас нас полностью поглотил страх. Несмотря на то, что пилот быстро восстанавливает управление самолетом, для того, чтобы восстановить управление нашим умом, нам требуется много времени. И даже когда мы оказываемся в безопасности на твёрдой земле, наш страх настолько крепок, что мы испытываем нервозность при мысли о новом полёте.
Главным образом, когда мы развиваем устойчивость и равновесие, мы начинаем видеть, как наш ум обретает форму в виде различных эмоций.
Эмоция, которая кажется большой, как дом, может быть разрушена кирпич за кирпичом. Для разрушения мы используем эмоцию как объект медитации. Эмоция - это реакция на что-то или на кого-то. В любом случае она обдумывается или логически выстраивается заранее. Способ, с помощью которого работает разрушение, заключается в вовлечении отсутствующего элемента - причины. Мы начинаем исследовать чувство: «Почему я завидую? Что заставило меня это почувствовать?» На мгновение мы занимаем ум этими вопросами вместо дыхания. Чем больше причин у нас есть, тем более эффективной будет наша способность к разоружению. Размышляя над причинами, которые сошлись в нашей негативной эмоции, и над тем, как они создают страдание, боль и тревогу, мы начинаем разбирать их по отдельности. Видя причину, мы видим источник эмоции: то, что кто-то нам сказал, разочарование в ожиданиях, которых мы придерживались. Возможно, причина - не человек, но объект: стул, или машина, или предмет одежды, или блюдо, стоящие за нашим желанием, неприязнью или завистью. Когда мы размышляем над эмоцией, мы начинаем видеть, что человек или предмет не являются причиной того, что мы чувствуем. Мы - эта причина. Эмоция - это творение нашего ума. Мы превратили мысль в кажущееся прочным единство и ухватились за неё.
В каждой эмоциональной ситуации есть субъект, объект и действие. Например, вести машину в Индии - утомительный опыт. Дороги едва ли широки настолько, чтобы там могла уместиться одна машина, и на них полно ухабов. Когда ты оказываешься зажатым за медленным грузовиком, чей мотор изрыгает клубы дыма - и кажется, они все такие - есть все основания для желания обогнать его, но это редко удается. Ты начинаешь постоянно думать о дороге, грузовике и своём желании, и спустя некоторое время ты можешь подумать о том, как ты зол. Когда ты, наконец, обгоняешь его, ты видишь, что водитель грузовика - всего лишь бедняк, пытающийся заработать кусок хлеба на жизнь. Гнев немедленно ослабевает.
В этой ситуации субъект - «я», объект - грузовик, а действие - то, что ты оказался зажатым за ним. Страдание в данной ситуации - это также объект. Вы сердитесь на грузовик, потому что он находится там, где находится, и на себя, потому что находитесь в этом месте. Вы также сердитесь на пробку и сердитесь на то, что сердитесь. Это составляющие этой эмоции.
Когда мы думаем об этой ситуации, наш гнев рассыпается. Мысль подбирается ближе к гневу, и это важно: расстояние, которое мы сохраняем между собой и эмоцией, делает её более прочной. Размышляя над ней, мы начинаем ослаблять силу её хватки, что создаёт пространство. Холодный разум - смотрим на эмоцию, задаём вопрос, откуда она пришла, ищем источник, исследуем объект - разгоняет жар эмоции. Становится удивительно, почему мы вкладываем так много энергии в это чувство, которое мы создали своим собственным умом? Суть в том, что всё соединяется и всё распадается. Мало-помалу мы снова обретаем перспективу, спокойствие, уравновешенность и достоинство. Мы видим, что нет гнева, нет желания, нет привязанности. Наш ум становится легче, и мы снова можем направить его на дыхание.
Иногда не работает ни отпускание, ни разрушение. Мы слишком травмированы, чтобы использовать разум или логику, или чтобы распознать и освободить её. Мы полностью одержимы ею, и размышление только сильнее разжигает эмоцию. Мы слишком близки к действию. Слишком поздно исследовать место действия происходящего. В этом случае нам нужно успокоиться и расслабиться. Лучшее, что мы можем сделать - заняться чем-нибудь, что нас успокоит: отправиться на прогулку, принять душ, почитать книгу, поговорить с другом, посмотреть фильм. Когда мы успокоимся, мы можем вернуться на подушку. Знать, когда можешь медитировать, - вот честная медитация.
В следующем круге шаматхи мы встречаемся с беспорядочными мыслями или дикостью. Эти мысли отвлекают нас, но далеко не так мощно или разрушительно, как фантазии или сильные эмоции.
Беспорядочность - это болтовня, которая постоянно создаёт сумятицу в нашем уме, повседневный гул в уме. Она сделана из случайных, несвязных мыслей, а не из целостных и продолжительных историй. Хотя она более проницаема, чем фантазия или сильная эмоция, эта обычная беспорядочность также отвечает за то, что мы по-прежнему находится в ловушке «я». Это подобно низкочастотному шуму, который затемняет нашу естественную ясность. Когда мы медитируем, наш ум может перескакивать с того, что происходит в школе или на работе, на разговоры, которые мы вели или будем вести, планы на оставшуюся часть дня, но в основном все же может осознавать, что мы медитируем. Время от времени мы всплываем на поверхность этих путешествий в прошлое и будущее, возвращаясь к дыханию, но затем движение ума побуждает нас отклониться снова.
Беспорядочность похожа на переключение телевизионных каналов: там старое кино, там спорт, там мыльная опера, а там - новости. Мы можем почувствовать это как прилипчивое желание почесать нос или как желание узнать, сколько минут осталось до конца сессии. Беспорядочность обладает качествами высоких колебаний, что оказывает особенно притупляющее действие. В конце двадцати минут медитации она может уйти, оставив вас размышлять: «Что это было?»
Работая с беспорядочными мыслями, мы можем почувствовать склонность к потере контроля. Однако необходимо раз за разом направлять ум на дыхание. Узнавайте мысль, признавайте её, позволяйте ей раствориться и возвращайтесь к дыханию. Это прерывает поток беспорядочных мыслей. Не думайте о том, какого рода у вас мысль - просто рассматривайте её как она есть, и перемещайте с неё ум. Пережить движение ума на этом уровне - большая часть нашей практики шаматхи. Упорно работая с этой дикой болтовнёй в медитации, мы сможем намного легче поддерживать внимательность в нашей повседневной жизни.
Когда мы работаем с беспорядочностью, наша практика становится очень точной. Эта точность переносит нас в глубочайший круг спокойного пребывания, где мы начинаем осознавать самые тонкие мысли, возникающие в нашей неподвижности. Это похоже на то, как если бы мы стояли рядом с покрытым льдом горным потоком; мы слышим, как вода взрывается на мельчайшие пузырьки. Мысли пролетают, как шёпот. В нашу устойчивую внимательность к дыханию прорывается тихий голос: «Я правильно это делаю? Мне холодно». Хотя поверхность спокойна, под ней непрерывно журчит поток. Мы называем это «тонкими мыслями».
Поскольку мы остаёмся сосредоточенными на дыхании, мы можем просто позволить этим мыслям подниматься и исчезать. Тонкие мысли растворятся естественным образом. Вовлечение в эти неуловимые движения путём придания им какого-либо внимания может усилить их и на самом деле создать беспокойство в уме. С какой-то точки зрения нам, конечно, придётся работать с ними. Но на ранних стадиях шаматхи мы развиваем силу другого рода, расслабляясь в дыхании. Это позволяет развиваться естественной неподвижности ума. Постоянно направляя ум на дыхание, мы уменьшаем движение мыслей, что далее успокаивает ум. Переживание устойчивости и радости ума становится гораздо более притягательным, чем прослушивание мысленной болтовни. Мы видим, что опыт спокойного пребывания - это просто постепенное ослабление мыслей. В центральном круге мы встречаемся в мирном пребывании с нашей изначальной добротой.