В зелёном море, в красной пене
Один мой друг рисует комиксы. Один из своих комиксов он рисует всё время нашего знакомства. Я знаю эту историю настолько хорошо, насколько можно помнить. И, конечно же, мне всегда любопытно, как бы я воспринимал её, если бы не был свидетелем её создания.
И вот теперь такая возможность у меня отчасти есть. Мой друг втайне от многих нарисовал в соавторстве с другими людьми новую историю и заслал мне копию почтой. Речь идёт об Undertow.
И теперь я расскажу вам о своих впечатлениях от прочтения.
У каждого человека свой опыт, через призму которого он воспринимает всё новое. В таком случае тоска по детству -это желание ещё раз попасть в то время, когда каждое впечатление воспринималось без искажающей его толщи ассоциативных связей. Не знаю даже, задумывался ли кто-нибудь когда-нибудь растить своих детей так, чтобы их культурная призма была многогранной. В моём детстве, так или иначе набралось достаточно впечатлений, чтобы получить большое удовольствие от прочтения первого тома Undertow. История бренчит на каких-то нужных струнах, и я с восторгом не узнаю мотива.
Закрыв последнюю страницу, я отчётливо ощущаю насыщенное послевкусие от увиденного. У Охотника, не знаю уж, насколько намеренно, получилось создать атмосферу, наполнить её светом и цветом. Если бы мне требовалось подобрать один термин для её описания, я бы выбрал слово "пограничность". Любой кадр постоянно балансирует на границе двух сред. Полагаю, на такое восприятие меня натолкнули двуликие обложки серии, но теперь уже не важно, что было импульсом, я вижу это везде.
Если время суток, то рассвет или закат. Если контраст, то кричащий. Если детализация, то сверхнасыщенная. Если освещение, то угасающее. Если перспектива, то натянутая. Каждый кадр получился натянутым и напряжённым до тоненького звона.
На некоторых страницах отдельные напряжённости резонируют и сообщают свой беспокойный характер всей полосе целиком. Тогда приходится удерживать своё внимание в пределах кадра. Особенно тяжело различать происходящее на последних полосах выпуска, с тёмными промежутками.
Тень вообще часто мешает мне в чтении. К моему сожалению, её тут много и не всегда она работает. Иногда детали в тени слипаются в такую кашу, что разобраться в происходящем удаётся только за счёт контекста и других изобразительных средств. Иногда наличие тени вводит в недоумение, иногда её решительно не хватает. С другой стороны, моменты, когда она играет повествованию на пользу, воспринимаются с особо подчёркнутой радостью. Тут Охотник растёт стремительно.
Некоторые кадры настолько хороши комплексно, что мне не хватает той толики художественного образования, что у меня есть, чтобы понять за счёт чего именно мне они нравятся. Когда же мне удаётся разобрать их, я не понимаю, как это можно было предусмотреть. Учитывая обилие таких кадров, я предполагаю, что либо Охотник научился их просчитывать, либо прочувствовать. Любой из этих вариантов меня радует.
Если уж за что ругать художника, так это за образность. Я не верю в то, что вижу атлантов. Так выглядят атланты, представляемые человеком. Эволюция настолько мало раскидала людей и атлантов внешне, что схожесть их функционального окружения с современным нам человеческим кажется вдвойне обидной. Ведь было столько возможностей обыграть это! Почему атланты, выросшие под водой, держатся прямо? Зачем им уметь сидеть? На кой фиг им частичное оволосение? Почему вообще волосы? Брови? Такие сложные и такие обыкновенные уши? Почему они умеют стоять под водой и на поверхности, почему вся сложность пребывания на суше связана всего лишь с дыханием, которая легко обходится такой обыкновенной дыхательной маской с такой незначительной ёмкостью? Чем обусловлено функционально их письмо? Почему у архитектуры есть такие вертикальные стены? Лестницы?! Тот подводный бой, который меня так восхитил в тизерах, оказался чуть ли не единственным отражением подводности среды (это притом что у меня много вопросов к прожектильному оружию в плотной среде). Можно было бы сочинить множество интересных неожиданных ответов, но получилось мало. Вот только зубы чуть порадовали и спинной плавник (который я притом увидел на альтернативной обложке).
Ещё меня здорово смущает язык. Вот, казалось бы, знаю его неплохо, но читать на нём бегло не могу. Проблема даже не в моём уровне, а в том, что без понимания смысла я зачастую не мог понять, кто что говорит. Силуэты не считываются моментально, персонажи, одетые в похожие скафандры, отличаются друг от друга весьма незначительно. Не припоминаю, чтобы у меня были проблемы с различением многочисленных персонажей Блейда. Поди разбери, кто Редам, а кто Юкинну. Девочек я не различаю совсем, увы. Второстепенные безликие персонажи слипаются в ряд фигур.
Ругаем дальше! Мне не хватает статики. Мне не хватает медлительных видов города на полстраницы. Я не могу понять, как выглядит внутри Доставлятель. Я бы хотел внимательно рассмотреть скафандр, рубку, спальную комнату. Но всё очень быстро, всё насыщенно очень плотными диалогами, всё летит! Но не течёт.
Я в целом без понятия, как всё сделать так, чтобы мне понравилось ещё больше, чем нравится уже. Всё то, что я делаю, либо бестолково толчётся на стадии планирования, либо упирается в мои возможности. Охотник же постоянно делает и делает всё лучше и лучше.
Ещё я надеюсь, что второй том сюжетно наберёт обороты. Если к атмосфере повествования у меня почти нет вопросов, то к маленькой девочке на палубе, показательном захлёбывании, большим орлам и разговору а-ля Нео-старикан на-фоне-машин-которые-нас-защищают у меня есть разговор. Это правда, уже к Орландо претензия.
На этом закончу ворчание и добавлю позитивно, что листать настоящий комикс - большое удовольствие. На бумаге всё работает совершенно иначе, чем самая большая картинка на самом большом мониторе. Надо делать это чаще!