"Старик и Море". Хемингуэй Эрнест.
Что-то забросила я свою книжную рубрику, а ведь я по-прежнему читаю много. И еще у меня появился kindle (спасибо любимая lorentsa), так что теперь я практически не ограничена в выборе книг, правда как и всегда из 10 прочитывается только 1... Вчера дочитатала Хемингуэя.
У меня никогда не было настроения познакомиться с этим автором. Он всегда казался мне чем-то раскурченным, слишком популярным, а то и вовсе депрессивным. Но побывав на Кубе и проникнувшись этим "островом свободы", а также невзначай обойдя любимые места автора, я решила, что обязательно выберу момент, чтобы познакомится с ним. И вот момент настал - ранняя весенняя жара, что может быть лучше, чем устроившись в уютном жезлонге на безлюдном пляже читать про море...
Это произвдение автор вынашивал много лет, наблюдая за жизнью кубинских рыбаков. Наверное поэтому в этой миниатюрной книге столь емко и детально описан процесс, что даже человек ничего не понимающий в рыбной ловле, ощущает себя рыбаком в одной лодке с главным героем, но как ни странно книга совсем не об этом. Она о старости и юности, о силе и слабости, о победе и поражении... Она оставляет тихое послевкусие размышлений, она похоже на само море....
Иногда она напоминала мне "Маленького принца", а иногда Рэя Брэдбери. Я слышала, что Хемингуэй славен на "вкусные" описания, так вот это правда. Думаю хочу почитать что-то еще у него...
И по традиции немного вырезок, которые мне понравились:
"Нельзя, чтобы в старости человек оставался один. Однако это неизбежно".
"Отчего старики так рано просыпаются? Неужто для того, чтобы продлить себе хотя бы этот день?"
"Птичья жизнь много тяжелее нашей, если не считать стервятников и больших, сильных птиц. Зачем птиц создали такими хрупкими и беспомощными, как вот эти морские ласточки, если океан порой бывает так жесток? Он добр и прекрасен, но иногда он вдруг становится таким жестоким, а птицы, которые летают над ним, ныряя за пищей и перекликаясь слабыми, печальными голосами, - они слишком хрупки для него".
"Мысленно он всегда звал море la mar, как зовут его по-испански люди, которые его любят. Порою те, кто его любит, говорят о нем дурно, но всегда как о женщине, в женском роде. Рыбаки помоложе, из тех, кто пользуется буями вместо поплавков для своих снастей и ходит на моторных лодках, купленных в те дни, когда акулья печенка была в большой цене, называют море el mar, то есть в мужском роде. Они говорят о нем как о пространстве, как о сопернике, а порою даже как о враге. Старик же постоянно думал о море как о женщине, которая дарит великие милости или отказывает в них, а если и позволяет себе необдуманные или недобрые поступки, - что поделаешь, такова уж ее природа."
"Он вспомнил, как однажды поймал на крючок самку марлина. Самец всегда подпускает самку к пище первую, и, попавшись на крючок, самка со страха вступила в яростную, отчаянную борьбу, которая быстро ее изнурила, а самец, ни на шаг не отставая от нее, плавал и кружил вместе с ней по поверхности моря. Он плыл так близко, что старик боялся, как бы он не перерезал лесу хвостом, острым, как серп, и почти такой же формы. Когда старик зацепил самку багром и стукнул ее дубинкой, придерживая острую, как рапира, пасть с шершавыми краями, когда он бил ее дубинкой по черепу до тех пор, пока цвет ее не стал похож на цвет амальгамы, которой покрывают оборотную сторону зеркала, и когда потом он с помощью мальчика втаскивал ее в лодку, самец оставался рядом. Потом, когда старик стал сматывать лесу и готовить гарпун, самец высоко подпрыгнул в воздух возле лодки, чтобы поглядеть, что стало с его подругой, а затем ушел глубоко в воду, раскинув светло-сиреневые крылья грудных плавников, и широкие сиреневые полосы у него на спине были ясно видны. Старик не мог забыть, какой он был красивый. И он не покинул свою подругу до конца."
У меня никогда не было настроения познакомиться с этим автором. Он всегда казался мне чем-то раскурченным, слишком популярным, а то и вовсе депрессивным. Но побывав на Кубе и проникнувшись этим "островом свободы", а также невзначай обойдя любимые места автора, я решила, что обязательно выберу момент, чтобы познакомится с ним. И вот момент настал - ранняя весенняя жара, что может быть лучше, чем устроившись в уютном жезлонге на безлюдном пляже читать про море...
Это произвдение автор вынашивал много лет, наблюдая за жизнью кубинских рыбаков. Наверное поэтому в этой миниатюрной книге столь емко и детально описан процесс, что даже человек ничего не понимающий в рыбной ловле, ощущает себя рыбаком в одной лодке с главным героем, но как ни странно книга совсем не об этом. Она о старости и юности, о силе и слабости, о победе и поражении... Она оставляет тихое послевкусие размышлений, она похоже на само море....
Иногда она напоминала мне "Маленького принца", а иногда Рэя Брэдбери. Я слышала, что Хемингуэй славен на "вкусные" описания, так вот это правда. Думаю хочу почитать что-то еще у него...
И по традиции немного вырезок, которые мне понравились:
"Нельзя, чтобы в старости человек оставался один. Однако это неизбежно".
"Отчего старики так рано просыпаются? Неужто для того, чтобы продлить себе хотя бы этот день?"
"Птичья жизнь много тяжелее нашей, если не считать стервятников и больших, сильных птиц. Зачем птиц создали такими хрупкими и беспомощными, как вот эти морские ласточки, если океан порой бывает так жесток? Он добр и прекрасен, но иногда он вдруг становится таким жестоким, а птицы, которые летают над ним, ныряя за пищей и перекликаясь слабыми, печальными голосами, - они слишком хрупки для него".
"Мысленно он всегда звал море la mar, как зовут его по-испански люди, которые его любят. Порою те, кто его любит, говорят о нем дурно, но всегда как о женщине, в женском роде. Рыбаки помоложе, из тех, кто пользуется буями вместо поплавков для своих снастей и ходит на моторных лодках, купленных в те дни, когда акулья печенка была в большой цене, называют море el mar, то есть в мужском роде. Они говорят о нем как о пространстве, как о сопернике, а порою даже как о враге. Старик же постоянно думал о море как о женщине, которая дарит великие милости или отказывает в них, а если и позволяет себе необдуманные или недобрые поступки, - что поделаешь, такова уж ее природа."
"Он вспомнил, как однажды поймал на крючок самку марлина. Самец всегда подпускает самку к пище первую, и, попавшись на крючок, самка со страха вступила в яростную, отчаянную борьбу, которая быстро ее изнурила, а самец, ни на шаг не отставая от нее, плавал и кружил вместе с ней по поверхности моря. Он плыл так близко, что старик боялся, как бы он не перерезал лесу хвостом, острым, как серп, и почти такой же формы. Когда старик зацепил самку багром и стукнул ее дубинкой, придерживая острую, как рапира, пасть с шершавыми краями, когда он бил ее дубинкой по черепу до тех пор, пока цвет ее не стал похож на цвет амальгамы, которой покрывают оборотную сторону зеркала, и когда потом он с помощью мальчика втаскивал ее в лодку, самец оставался рядом. Потом, когда старик стал сматывать лесу и готовить гарпун, самец высоко подпрыгнул в воздух возле лодки, чтобы поглядеть, что стало с его подругой, а затем ушел глубоко в воду, раскинув светло-сиреневые крылья грудных плавников, и широкие сиреневые полосы у него на спине были ясно видны. Старик не мог забыть, какой он был красивый. И он не покинул свою подругу до конца."