(no subject)
Некая журналистка Евгения Климова пишет в поддержку шутовского антитабачного закона:
"Есть и другой момент: я не хочу, чтобы мой ребенок курил. Хотя бы до 18 лет, когда считается, что он способен сделать осознанный выбор. Потому что если у нас не будет жесткого антитабачного законодательства, он этого выбора лишается."
У меня почему-то выбор был, я его сделал. Все сделали, одни выбрали курить, другие - нет.
У нас жёсткое антинаркотическое законодательство. Нет рекламы наркотиков, они не лежат открыто на прилавках, ими не торгуют в магазинах. Однако есть люди, и их много, которые при столь неблагоприятных условиях выбирают отраву. И есть те, которые не выбирают.
Скажите, зачем, если у издания есть выбор, оно дуру берёт в журналистки?
"Есть и другой момент: я не хочу, чтобы мой ребенок курил. Хотя бы до 18 лет, когда считается, что он способен сделать осознанный выбор. Потому что если у нас не будет жесткого антитабачного законодательства, он этого выбора лишается."
У меня почему-то выбор был, я его сделал. Все сделали, одни выбрали курить, другие - нет.
У нас жёсткое антинаркотическое законодательство. Нет рекламы наркотиков, они не лежат открыто на прилавках, ими не торгуют в магазинах. Однако есть люди, и их много, которые при столь неблагоприятных условиях выбирают отраву. И есть те, которые не выбирают.
Скажите, зачем, если у издания есть выбор, оно дуру берёт в журналистки?