Вагон для двоих /аллюзия/

[che_ornella]

Короткометражка

В ролях: Лана Гурченко, Давид Басилашвили

===========================

Поезд Кроненнберг-Воркута мчался сквозь снега и морозы на празднование Рождества  в далекий обледенелый город, в котором мужчину ждала женщина, чтобы он и она провели вместе три счастливых дня.

И вот вдруг с поездом приключилась незапланированная остановка на каком-то неприметном помежуточном полустаночке «Родники». Остановка должна была быть мимолетной и краткосрочной, но что-то там из-за морозов случилось с колесами, и железнодорожные рабочие усиленно стучали по рельсам, а голос проводника в динамике объявил о вынужденной задержке поезда и предварительной остановке 35 мин., а дальше, как судьба распорядится.

Давид Басилашвили в высокой ондатровой шапке с богатым творческим прошлым, тут же удивился такой милой оговорке проводника о судьбе, но так как он был один в купе, а чуть позже выяснилось, что и один на весь вагон, такое совпадение его удивило больше.



За окном мела метель, в купе царили тепло и уют. Ондатровая шапка грела мысли и мечты, Давиду Басилашвили захотелось спать. Вдруг святой покой нарушил железный скрежет открывающего купе и скрипящий женский голос прорезал зависшую тишину:
-- Пирожки! С капусткой! Ливером! Грибочками!

На пороге с корзинкой, как у Красной Шапочки, возникла Лана Гурченко. Местная буфетчица привокзального ресторана. На ней был белый ажурный чепец, черная юбка карандаш плотно облегала бедра, а кофточка с глубоким вырезом еле сдерживала невероятной привлекательности женские прелести. Махонькие пуговички на пудровом трикотажном «корсете» тоненькими ниточными ручками из последних сил старались удержаться за невозможную красоту, чтобы не сорваться и не рассыпаться по всему купе.

-- Одинокий пассажир желает познакомиться? - кокетливо пропела Лана Гурченко и беспардонно уселась напротив незнакомца, водрузив корзинку с пирожками на маленьком столике прямо перед носом Давида Басилашвили.

От такого женственного легкомыслия и коварства мужчина немного опешил, на секунду смутился и даже в какой-то момент почувствовал, что это немного больно ударило по его самолюбию. Но он был мужчина с большой буквы М, и с достоинством принял эту данность без рамочек или узелков на память.

-- А вы похожи на философа в отставке, - откровенно разглядывая седую бороду и редкие усы мифического попутчика, - выдала Лана Гурченко. - А я сегодня устала. Пришлось продать все котлеты в булках, много наливать и практически съели все порции заливного, осталась только заливная рыба в горошке, а она неходовая. Но в перерывах между посетителями я прочла Чернышевского «Что делать?» Там герою предстоит трудный выбор, надо уступить любимую женщину другу. Ему помогает справиться с самолюбием теория разумного эгоизма. И все же у меня есть сомнения. Как вы думаете, можно подчинить себе подсознание? Я сомневаюсь, что даже самая крутая теория может в этом помочь. Сколько бы ни уговаривал себя человек, ему самолюбия не укротить.

Давид Басилашвили не приветствовал такие неожиданные сюрпризы в виде знакомства с незнакомкой в неизвестном месте, да еще какого-то вокзального полустаночка не пойми где. Все же его ондатровая шапка была немного иного социального статуса и ступени поэтической философии, а к работницам общепита он относился с долей уважительного снисхождения.

Но надо было признать, что перед ним сидело милейшее и очаровательнейшее декольте, которое неприкрыто и откровенно призывало к плодотворной дискуссии о Чернышевском. А это вам надо сказать, не хухры-мухры буфетного разлива. Это уже уровень столичных рецензий неизвестного критика Латунского. Под таким литературным напором сочного прелестного визави Давид Басилашвили устоять не мог. «Тем более обсудить свой собственный треугольник чувственных и самоубийственных стенаний лямур_де_труа в пубертате - очень поможет разобраться не только в себе, но и других», - снимая ондатровую шапку, словно избавляясь от пояса верности, подумал Давид Басилашвили.

Как-бы улавливая низменные и незаметные желания своего новоиспеченного очередного попутчика-жениха, Лана Гурченко из корзинки с пирожками неожиданно достала чекушеку. Разливая по граненным стаканам в подстаканниках, приговорила:
-- А это, чтобы размочить нашего «Чернышевского». Что толку по сухому елозить, а так после 100 гр. пойдет естественно и как по маслу. Чай не чай мы с вами будем тут распивать на первом литературном свидании. Времени у нас хотя и немного больше 11 мин., все же не будем его терять. Время, - уточнила в прошлом стюардесса и балерина Лана и нечаянно расстегнула верхнюю пуговку на пудровом свитерке, при этом ловко закинула ногу на ногу, да так театрально мастерски обнажив бедро, практически до пояса, что такой невиданной ловкости ног позавидовала бы даже профессиональная фокусница и эквилибристка.

При виде такого умелого кульбита, Давид Басилашвили почувствовал некое шевеление в органах и сладкое сосание где-то под «ложечкой» внизу живота.

Видимо ливер совместно с парами «Столичной» возымел эффект гастрономического афродизиака, а при виде сочного декольте и мягкой беленькой, как сдобная булочка с коричкой и сахарной присыпкой, коленки случайной попутчицы на «пол часика», в голове у профессора начало слегка кружиться и затуманиваться.

Лана Гурченко зря время не теряла и ловким движением рук начала накрывать купейную постель. Белоснежные железнодорожные простыни и наволочка призывно хрустнули слегка влажными еще после химчистки, пеленами. Внутри Ланы Гурченко запела давно забытая мелодия любви: «Ах вернисаж, пассаж и фестиваль лямур_тужур», - в предвкушении ожидания чуда и флирта, облизав слегка пересохшие губы, подумала Лана Гурченко.

Click to view

Но философствующий и странствующий поэт был битый малый на поле боя из женского флирта и кокетства. Его голыми декольтями и крутыми бедрами не возьмешь. Взять его можно было только руками и пальцами. Все же у него была своя любовная тантра-парадигма. Кроме поэтства, у него за плечами был покорен весь Памир дзен-буддизма и череда велопробегов по пересеченной местности из дома до ближайшего супермаркета. И гамлетничать в такой ситуации он бы себе не позволил, а другим бы не советовал, ибо на карте 21 века будущее получило дикаризацию цивилизации. Мир захватила финансово-спекулятивная мафия и все гуманистические ценности стёрты новыми ценностями циничной наживы. И получилось, что просветители зря надеялись на гуманную природу человека, побеждает не культурная прослойка, а дикие инстинкты.

А закаленный дзен-буддист был не такой. Он умел побеждать инстинкты.
И в такой ответственный момент железнодорожного приключения, он включил свою дыхательную медиативную йогу и все давно забытые практики Кастанеды, как вдруг вспомнил пальцы первой жены. Через все годы пройденных женщин, он ни разу не мог забыть этот интимный триггер. И душа, и женское тело отходили на второй план, если он видел красивые пальцы. А сейчас перед ним красовалась женская попка и ножки, которые готовили «новобрачное ложе.» Рядом с этой незнакомой и совершенной женщиной, он не почувствовал себя интеллектуальным богом ее нежных пальчиков, которые он хотел бы держать в своих руках и целовать.

Вместо наслаждения любовью и интеллектуальными пальцами новой возлюбленной, Давид Басилашвили на подсознании достал сигаретку из внутреннего кармана, которая заиграла таким привычным и родным табачным хрустом в его пальцах. На этой интимной паузе, случайный пассажир незаметно выскользнул из купе покурить.

До конца вынужденной остановки он так и не вернулся. О чертовщине Гоголя и следах Чичикова Лана Гурченко и Давид Басилашвили так и не поговорили.

Кошкина/26.12.2022