Осенебри
Наступило время года, которое, согласно классику, надо не скорбя благословить. Я, правда, еще до того, как классик нам это написал, любил раннюю осень. А сейчас особенно - наверно, потому, что она уже рифмуется с возрастом.
В Мюнхене, правда, мне ее постоянно мешает любить обрушивающийся на нас ежегодный кошмар. Вчера мне надо было ненадолго поехать на работу. Дорога туда прошла без приключений и даже без особых опозданий. Обратный путь дался тяжелее. Я совершенно не учел, что девиццо и "молодые иунуши" (С) из окрестных деревень именно в субботу, в выходной день совершают культпоходную вылазку на Октоберфест. Мало сказать, что в электричке негде было сесть. Еще до этого на платформе негде было встать. А потом с трудом вывалился из поезда и оставшуюся часть дня выдыхал втянутые пассивно за время поездки сивушные дары, а из ушей вытряхивал застрявший там уровень местной громкости, ибо ребятки начали праздновать еще перед выездом из дому и активно продолжали в пути.
Населения в городе 1,2 миллиона. Гостей Октоберфеста, мне по радио сказали, ожидают в этом году 4,5 миллиона. Если принять приблизительно, что половина местных посетит праздник жизни, то простой подсчет показывает: сейчас в городе 3,9 миллиона гостей. И их большинство - действительно подавляющее. Я, во всяком случае, подавлен как тот поросенок в "Алисе".
* * *
Об окружающем и предстоящем еще неделю кошмаре вчера на 2 часа помог забыть концерт Jacques Loussier Trio. Все было посвящено 50-летию трио, играли только Баха, частично с серьезными дядями / тетями из Bach Kollegium Muenchen. Сидел, наслаждаясь, вспоминал попутно, как услышал Жака Лусье впервые.
Был несколько лет назад концерт Brubeck meets Loussier. Я, собственно, рванул на Брубека, о существовании Жака, по редкостной темноте своей, тогда не подозревал. Думал, дали кого-то там в нагрузку. Понятие нагрузки к концерту у меня с давних лет связалось с бессмертным спектаклем - оперой "Иоланта" в Харьковском оперном (тогда еще в старом здании). "Иоланту" дали в нагрузку к "Машине времени" в 79 году. 17-летнюю хрупкую слепую сильфиду играла 55-летняя корпулентная народная блондинко с двойным, как у ветерана революции, именем Морозова-Тарасова. Мы с любимой девушкой до неприличия хохотались всю оперу, вышли с окончательно утомленными мышцами животов.
То, что Жак - не нагрузка, а еще непонятно, кого тут надо ставить на первое место, стало тогда ясно с первого звука, когда эти две седые головы склонились каждая над своим роялем. Кстати, играли они тогда, конечно, не обработки классики, которыми занимается Лусье, а просто всякие стандарды и эвергрины, приятные уху бюргера. Потом он еще сыграл пару своих баховских вещей с трио, и я понял, что на него надо ходить, купил дисков...
А вот вчера он просто зажег. Признаюсь честно - когда первый баховский концерт играл Коллегиум без Жака, я немножко задремал - после рабочего дня всежки... Но уж когда он появился, прошествовал к роялю устало-разболтанной шаркающей и не кавалерийской походкой, сутулый, сел, руки приложил... О-о, что только тут началось!
Никакие описания не годятся, могу только сказать, чем закончилось - стоящим в продолжение 15 минут беснующимся залом, дружно топающим ногами. И недаром - одного биса таки добились. А украшением и центром всего стала сыгранная вне программы "Пастораль" c-moll - живой поток пульсирующей, горячей, молодой крови навыхлест.
* * *
Были на недавних выходных в гостях. Хозяева были милы и прекрасны. Наблюдая в течение вечера за одним из гостей, лишний раз убедился в давно открытой мной истине: воспитанность и такт - понятия дискретные, а не аналоговые. То есть не бывает более или менее воспитанных людей. Бывают воспитанные - и не. Тактичные - и ни разу. Только ноль или единица.
И это совершенно не зависит от того, кухаркин ли, дворничихин ли ты сын - или сын знаменитого мехматовского профессора и зав. кафедрой, любимого и ценимого несколькими поколениями студентов (моим в том числе).
Кстати, одним из самых воспитанных и истинно интеллигентных людей, встреченных мной в жизни, была как раз дворничиха (в Харькове тогда говорили - "дворничка"). Звали ее Нина Долгополова. Дворничила она в нашем дворе на Данилевского, а ходила со мной в один класс. Именно так - взрослая тетка, думаю, уже за 30, ходила вместе с нами в первый-второй класс, и точно так же, как мы, училась писать и читать по складам. Видно, детство пришлось на войну, и учиться было некогда. Настолько была приятным, сдержанным и тактичным чеповеком, что помню ее вот уже 40 лет, и даже имя осталось.
* * *
А еще вчера город подарил изумительную картинку из серии "ну почему ж фотоаппарата под рукой нет?!". Шла навстречу пара, от которой глаза просто не отлипали: высокий бело-розовокожий мужик с совершенно белой копной-короной волос, а с ним - молодая негритянка эбонитовой спелости, с пружинистой россыпью абсолютно черных дредлов. Блин, какая ж фотография пропала!.. Пусть хоть тут слепок останется.
Осень.
В Мюнхене, правда, мне ее постоянно мешает любить обрушивающийся на нас ежегодный кошмар. Вчера мне надо было ненадолго поехать на работу. Дорога туда прошла без приключений и даже без особых опозданий. Обратный путь дался тяжелее. Я совершенно не учел, что девиццо и "молодые иунуши" (С) из окрестных деревень именно в субботу, в выходной день совершают культпоходную вылазку на Октоберфест. Мало сказать, что в электричке негде было сесть. Еще до этого на платформе негде было встать. А потом с трудом вывалился из поезда и оставшуюся часть дня выдыхал втянутые пассивно за время поездки сивушные дары, а из ушей вытряхивал застрявший там уровень местной громкости, ибо ребятки начали праздновать еще перед выездом из дому и активно продолжали в пути.
Населения в городе 1,2 миллиона. Гостей Октоберфеста, мне по радио сказали, ожидают в этом году 4,5 миллиона. Если принять приблизительно, что половина местных посетит праздник жизни, то простой подсчет показывает: сейчас в городе 3,9 миллиона гостей. И их большинство - действительно подавляющее. Я, во всяком случае, подавлен как тот поросенок в "Алисе".
* * *
Об окружающем и предстоящем еще неделю кошмаре вчера на 2 часа помог забыть концерт Jacques Loussier Trio. Все было посвящено 50-летию трио, играли только Баха, частично с серьезными дядями / тетями из Bach Kollegium Muenchen. Сидел, наслаждаясь, вспоминал попутно, как услышал Жака Лусье впервые.
Был несколько лет назад концерт Brubeck meets Loussier. Я, собственно, рванул на Брубека, о существовании Жака, по редкостной темноте своей, тогда не подозревал. Думал, дали кого-то там в нагрузку. Понятие нагрузки к концерту у меня с давних лет связалось с бессмертным спектаклем - оперой "Иоланта" в Харьковском оперном (тогда еще в старом здании). "Иоланту" дали в нагрузку к "Машине времени" в 79 году. 17-летнюю хрупкую слепую сильфиду играла 55-летняя корпулентная народная блондинко с двойным, как у ветерана революции, именем Морозова-Тарасова. Мы с любимой девушкой до неприличия хохотались всю оперу, вышли с окончательно утомленными мышцами животов.
То, что Жак - не нагрузка, а еще непонятно, кого тут надо ставить на первое место, стало тогда ясно с первого звука, когда эти две седые головы склонились каждая над своим роялем. Кстати, играли они тогда, конечно, не обработки классики, которыми занимается Лусье, а просто всякие стандарды и эвергрины, приятные уху бюргера. Потом он еще сыграл пару своих баховских вещей с трио, и я понял, что на него надо ходить, купил дисков...
А вот вчера он просто зажег. Признаюсь честно - когда первый баховский концерт играл Коллегиум без Жака, я немножко задремал - после рабочего дня всежки... Но уж когда он появился, прошествовал к роялю устало-разболтанной шаркающей и не кавалерийской походкой, сутулый, сел, руки приложил... О-о, что только тут началось!
Никакие описания не годятся, могу только сказать, чем закончилось - стоящим в продолжение 15 минут беснующимся залом, дружно топающим ногами. И недаром - одного биса таки добились. А украшением и центром всего стала сыгранная вне программы "Пастораль" c-moll - живой поток пульсирующей, горячей, молодой крови навыхлест.
* * *
Были на недавних выходных в гостях. Хозяева были милы и прекрасны. Наблюдая в течение вечера за одним из гостей, лишний раз убедился в давно открытой мной истине: воспитанность и такт - понятия дискретные, а не аналоговые. То есть не бывает более или менее воспитанных людей. Бывают воспитанные - и не. Тактичные - и ни разу. Только ноль или единица.
И это совершенно не зависит от того, кухаркин ли, дворничихин ли ты сын - или сын знаменитого мехматовского профессора и зав. кафедрой, любимого и ценимого несколькими поколениями студентов (моим в том числе).
Кстати, одним из самых воспитанных и истинно интеллигентных людей, встреченных мной в жизни, была как раз дворничиха (в Харькове тогда говорили - "дворничка"). Звали ее Нина Долгополова. Дворничила она в нашем дворе на Данилевского, а ходила со мной в один класс. Именно так - взрослая тетка, думаю, уже за 30, ходила вместе с нами в первый-второй класс, и точно так же, как мы, училась писать и читать по складам. Видно, детство пришлось на войну, и учиться было некогда. Настолько была приятным, сдержанным и тактичным чеповеком, что помню ее вот уже 40 лет, и даже имя осталось.
* * *
А еще вчера город подарил изумительную картинку из серии "ну почему ж фотоаппарата под рукой нет?!". Шла навстречу пара, от которой глаза просто не отлипали: высокий бело-розовокожий мужик с совершенно белой копной-короной волос, а с ним - молодая негритянка эбонитовой спелости, с пружинистой россыпью абсолютно черных дредлов. Блин, какая ж фотография пропала!.. Пусть хоть тут слепок останется.
Осень.