Солнце русской поэзии и Самодержец Всероссийский
Друзьям ("Нет, я не льстец...")
Нет, я не льстец, когда царю
Хвалу свободную слагаю:
Я смело чувства выражаю,
Языком сердца говорю.
Его я просто полюбил:
Он бодро, честно правит нами;
Россию вдруг он оживил
Войной, надеждами, трудами.
О нет, хоть юность в нем кипит,
Но не жесток в нем дух державный:
Тому, кого карает явно,
Он втайне милости творит.
Текла в изгнаньи жизнь моя,
Влачил я с милыми разлуку,
Но он мне царственную руку
Простер - и с вами снова я.
Во мне почтил он вдохновенье,
Освободил он мысль мою,
И я ль, в сердечном умиленьи,
Ему хвалы не воспою?
Я льстец! Нет, братья, льстец лукав:
Он горе на царя накличет,
Он из его державных прав
Одну лишь милость ограничит.
Он скажет; презирай народ,
Глуши природы голос нежный,
Он скажет: просвещенья плод -
Разврат и некий дух мятежный!
Беда стране, где раб и льстец
Одни приближены к престолу,
А небом избранный певец
Молчит, потупя очи долу.
1828
Первая встреча Государя Николая Павловича с Пушкиным состоялась в конце августа 1826 года, когда Император подписал резолюцию о вызове поэта в Москву. Александр Сергеевич был представлен Николаю I в Чудовом дворце. С этого времени между монархом и его подданным завязываются непростые отношения, вызывавшие в те времена много толков, так что поэт был вынужден объясниться с друзьями в стихотворении "Нет, я не льстец...".
Как бы то ни было, факты состоят в том, что после дуэли Пушкина на Черной речке Государь приказал своему личному врачу наблюдать за раненым, а после кончины поэта учредил Опеку над малолетними детьми и имуществом камер-юнкера А.С. Пушкина. Опека выплатила все частные долги Пушкина в размере 92,500 рублей, а Государь, в свою очередь, простил целиком долг поэта казне в размере 43,000 рублей. Итого, более 135 тысяч рублей. Это лишь долги, а ведь был ещё пенсион его жене и дочери до замужества, а сыновьям - до устройства на службу. Кроме того, были изданы произведения поэта, с перечислением гонорара семье.