Федор Иванович Тютчев
Сегодня мы поговорим о Федоре Ивановиче Тютчеве (1803-1873). Поэт, мыслитель и русский империалист, работал дипломатом в Мюнхене и Турине (1822-44) и цензором Министерства иностранных дел (1844-67). Впервые ввел в русский язык термины "панславизм" и "русофобия".
С оголтелой русофобией Тютчев первый раз столкнулся во время революции 1848-49 годов в Европе. Он исследовал причины такого положения и увидел их в стремлении европейских стран вытеснить Россию из Европы не силой оружия, а презрением. После отмены крепостного права в России Федор Иванович с удивлением обнаружил феномен более страшный: внутренняя русофобия, которая не поддавалась разумному объяснению и в чем тоже следовало разобраться: Посылаю ... отрывок из письма к Майкову Достоевского, в котором он рассказывает о своей встрече с Тургеневым в Бадене. Аксаков мог бы развить это в статью, которая была бы сейчас как нельзя более кстати. - В ней следовало бы рассмотреть современное явление, приобретающее все более патологический характер. Это русофобия некоторых русских людей - кстати, весьма почитаемых. Раньше они говорили нам, и они, действительно, так считали, что в России им ненавистно бесправие, отсутствие свободы печати и т.д., и т.п., что потому именно они так нежно любят Европу, что она, бесспорно, обладает всем тем, чего нет в России. А что мы видим ныне? По мере того, как Россия, добиваясь большей свободы, всё более самоутверждается, нелюбовь к ней этих господ только усиливается. И напротив, мы видим, что никакие нарушения в области правосудия, нравственности и даже цивилизации, которые допускаются в Европе, нисколько не уменьшили пристрастия к ней. Словом, в явлении, которое я имею ввиду, о принципах как таковых не может быть и речи, здесь действуют только инстинкты, и именно в природе этих инстинктов и следовало бы разобраться.
из письма к А.Ф. Аксаковой от 20.09.1867 г.
К сожалению, вот уже 150 лет, как патология так и осталась неизученной, что уже привело к катастрофам XX века, и неизвестно к чему приведет еще.
Мало кто знает, что Тютчев был не только хорошим поэтом и автором "Умом Россию не понять", но и публицистом и историософом. Его перу принадлежат статьи "Россия и Германия" (1844), "Россия и революция" (1848-49), "Папство и римский вопрос" (1850), "О цензуре в России" (1857) и незавершенный трактат "Россия и Запад" (1848-49), где наиболее важными вопросами были проблемы русофобии и будущей империи. Все эти труды еще предстоит переиздать и осмыслить.
Одним из способов борьбы с русофобией Тютчев видел в панславизме, как объединении в единое государство по принципу славянской крови (XX век уже показал ошибочность этой концепции, критиковал ее и К. Леонтьев, противопоставляя крови дух) и в строительстве Империи. Причем не ради власти, как таковой (как пытались строить империю на Западе от Карла Великого до Римских пап и Наполеона), а ради утверждения духа. Он даже пошел дальше концепции "Москва - Третий Рим". Не строить Третий Рим, а восстановить Второй (в духовном смысле) - вот в чем историческая миссия России. Запад, видящий до сих пор в России лишь материальное воплощение, материальную силу. Для него Россия - беспричинное действие. Иными словами, будучи идеалистами, они не признают идеи. И, однако, откуда у них берётся перед лицом этой голой материальной силы нечто среднее между уважением и страхом, чувство awe, которое возникает только по отношению к авторитету? Тут ещё присутствует инстинкт, более разумный, чем знание. Что же такое Россия? Что она являет собою? Две вещи: славянское племя. Православную империю. Племенной вопрос не более чем второстепенный, вернее, он не является основополагающим. Это составная часть. Основополагающий принцип - это Православное предание. Россия ещё более Православная, чем славянская. Она хранительница Православия в Империи.
Идея Империи была душой всей истории Запада. Революция убила её, и тогда началось разложение Запада. Однако Империя на Западе всегда была только захватчицей. Это добыча, которую Папы поделили с германскими кесарями (отсюда их распри).
Законная империя ведёт свою преемственность от Константина.
Царь является Государем России в качестве Государя Востока.
Империя едина:
Душа её - Православная Церковь, тело - славянское племя. Если бы Россия в конце концов не стала Империей, она бы не осуществила своего призвания.
Восточная Империя: это Россия в окончательном виде.
Знаменательно: личный враг Наполеона - Англия. И, однако, он разбился, столкнувшись с Россией. Оказывается, именно она была его подлинным неприятелем - битва между ними была битвой между законной Империей и коронованной Революцией.
Вселенская Монархия - это Империя. А Империя существовала вечно. Она только переходила из рук в руки.
Что есть история Запада, начавшаяся от Карла Великого и завершающаяся на наших глазах? Это история узурпированной Империи. Папа, восстав против вселенской Церкви, узурпировал права Империи и поделил их, как добычу, с так называемым Западным Императором. Отсюда вытекает всё, что обыкновенно происходит между сообщниками. Длительная схватка между схизматическим римским Папством и узурпированной Западной Империей, окончившаяся для одного Реформацией, то есть противоположностью Церкви, а для другой Революцией, то есть противоположностью Империи.
Наполеон ознаменовал последнюю отчаянную попытку Запада создать собственную Власть, она неминуемо потерпела крах. Воистину, после 1815 года Западной Империи более не существует на Западе. Империя полностью оставила его и сосредоточилась там, где во все времена не прекращалась законная традиция Империи - 1848 год положил ей решительное начало.
Эти идеи Тютчев выразил в программном стихотворении с хорошим названием: Русская география
Москва и град Петров, и Константинов град -
Вот царства русского заветные столицы...
Но где предел ему? и где его границы -
На север, на восток, на юг и на закат?
Грядущим временам судьбы их обличат...
Семь внутренних морей и семь великих рек...
От Нила до Невы, от Эльбы до Китая,
От Волги по Евфрат, от Ганга до Дуная...
Вот царство русское... и не прейдет вовек,
Как то провидел Дух и Даниил предрек.
1848 или 1849
Федор Иванович одним из первых исследовал важнейшую проблему наличия у цивилизаций, помимо этногеографических ядер, обширных периферий, поразительно точно предсказал судьбу Восточной Европы, обретающейся между Россией и романо-германским Западом, и увидел в этом будущий источник конфликтов, которые мы сейчас наблюдаем. Тютчев предсказывал народам восточной Европы либо объединение с Россией, либо объединение с Западной Европой в смысле этнической германизации (с точностью до замены на англосаксов). Первый вариант был опробован во второй половине XX века и был дискредитирован. Сейчас множество «переходных» народов стремятся вписаться в структуры коренного Запада, и отсюда проистекают главные напряжения и перипетии европейской политики.
После снятия унизительного запрета России иметь в Черном море флот, наложенный после Крымской войны, Тютчев написал два стихотворения, которые сегодня, когда мы просыпаемся от летаргического сна, звучат так же актуально и ободряюще, как и 140 лет назад, хотя теперь уже приходится бороться не за флот, а за сам Севастополь. Да, вы сдержали ваше слово:
Не двинув пушки, ни рубля,
В свои права вступает снова
Родная русская земля.
И нам завещанное море
Опять свободною волной,
О кратком позабыв позоре,
Лобзает берег свой родной.
Счастлив в наш век, кому победа
Далась не кровью, а умом,
Счастлив, кто точку Архимеда
Умел сыскать в себе самом, -
Кто, полный бодрого терпенья,
Расчет с отвагой совмещал -
То сдерживал свои стремленья,
То своевременно дерзал.
Но кончено ль противоборство?
И как могучий ваш рычаг
Осилит в умниках упорство
И бессознательность в глупцах?
Ноябрь 1870 Черное море
Пятнадцать лет с тех пор минуло,
Прошел событий целый ряд,
Но вера нас не обманула -
И севастопольского гула
Последний слышим мы раскат.
Удар последний и громовый,
Он грянул вдруг, животворя;
Последнее в борьбе суровой
Теперь лишь высказано слово;
То слово - русского царя.
И все, что было так недавно
Враждой воздвигнуто слепой,
Так нагло, так самоуправно,
Пред честностью его державной
Все рушилось само собой.
И вот: свободная стихия, -
Сказал бы наш поэт родной, -
Шумишь ты, как во дни былые,
И катишь волны голубые,
И блещешь гордою красой!..
Пятнадцать лет тебя держало
Насилье в западном плену;
Ты не сдавалась и роптала,
Но час пробил - насилье пало:
Оно пошло как ключ ко дну.
Опять зовет и к делу нудит
Родную Русь твоя волна,
И к распре той, что Бог рассудит,
Великий Севастополь будит
От заколдованного сна.
И то, что ты во время оно
От бранных скрыла непогод
В свое сочувственное лоно,
Отдашь ты нам - и без урона -
Бессмертный черноморский флот.
Да, в сердце русского народа
Святиться будет этот день, -
Он - наша внешняя свобода,
Он Петропавловского свода
Осветит гробовую сень...
Начало марта 1871
С оголтелой русофобией Тютчев первый раз столкнулся во время революции 1848-49 годов в Европе. Он исследовал причины такого положения и увидел их в стремлении европейских стран вытеснить Россию из Европы не силой оружия, а презрением. После отмены крепостного права в России Федор Иванович с удивлением обнаружил феномен более страшный: внутренняя русофобия, которая не поддавалась разумному объяснению и в чем тоже следовало разобраться: Посылаю ... отрывок из письма к Майкову Достоевского, в котором он рассказывает о своей встрече с Тургеневым в Бадене. Аксаков мог бы развить это в статью, которая была бы сейчас как нельзя более кстати. - В ней следовало бы рассмотреть современное явление, приобретающее все более патологический характер. Это русофобия некоторых русских людей - кстати, весьма почитаемых. Раньше они говорили нам, и они, действительно, так считали, что в России им ненавистно бесправие, отсутствие свободы печати и т.д., и т.п., что потому именно они так нежно любят Европу, что она, бесспорно, обладает всем тем, чего нет в России. А что мы видим ныне? По мере того, как Россия, добиваясь большей свободы, всё более самоутверждается, нелюбовь к ней этих господ только усиливается. И напротив, мы видим, что никакие нарушения в области правосудия, нравственности и даже цивилизации, которые допускаются в Европе, нисколько не уменьшили пристрастия к ней. Словом, в явлении, которое я имею ввиду, о принципах как таковых не может быть и речи, здесь действуют только инстинкты, и именно в природе этих инстинктов и следовало бы разобраться.
из письма к А.Ф. Аксаковой от 20.09.1867 г.
К сожалению, вот уже 150 лет, как патология так и осталась неизученной, что уже привело к катастрофам XX века, и неизвестно к чему приведет еще.
Мало кто знает, что Тютчев был не только хорошим поэтом и автором "Умом Россию не понять", но и публицистом и историософом. Его перу принадлежат статьи "Россия и Германия" (1844), "Россия и революция" (1848-49), "Папство и римский вопрос" (1850), "О цензуре в России" (1857) и незавершенный трактат "Россия и Запад" (1848-49), где наиболее важными вопросами были проблемы русофобии и будущей империи. Все эти труды еще предстоит переиздать и осмыслить.
Одним из способов борьбы с русофобией Тютчев видел в панславизме, как объединении в единое государство по принципу славянской крови (XX век уже показал ошибочность этой концепции, критиковал ее и К. Леонтьев, противопоставляя крови дух) и в строительстве Империи. Причем не ради власти, как таковой (как пытались строить империю на Западе от Карла Великого до Римских пап и Наполеона), а ради утверждения духа. Он даже пошел дальше концепции "Москва - Третий Рим". Не строить Третий Рим, а восстановить Второй (в духовном смысле) - вот в чем историческая миссия России. Запад, видящий до сих пор в России лишь материальное воплощение, материальную силу. Для него Россия - беспричинное действие. Иными словами, будучи идеалистами, они не признают идеи. И, однако, откуда у них берётся перед лицом этой голой материальной силы нечто среднее между уважением и страхом, чувство awe, которое возникает только по отношению к авторитету? Тут ещё присутствует инстинкт, более разумный, чем знание. Что же такое Россия? Что она являет собою? Две вещи: славянское племя. Православную империю. Племенной вопрос не более чем второстепенный, вернее, он не является основополагающим. Это составная часть. Основополагающий принцип - это Православное предание. Россия ещё более Православная, чем славянская. Она хранительница Православия в Империи.
Идея Империи была душой всей истории Запада. Революция убила её, и тогда началось разложение Запада. Однако Империя на Западе всегда была только захватчицей. Это добыча, которую Папы поделили с германскими кесарями (отсюда их распри).
Законная империя ведёт свою преемственность от Константина.
Царь является Государем России в качестве Государя Востока.
Империя едина:
Душа её - Православная Церковь, тело - славянское племя. Если бы Россия в конце концов не стала Империей, она бы не осуществила своего призвания.
Восточная Империя: это Россия в окончательном виде.
Знаменательно: личный враг Наполеона - Англия. И, однако, он разбился, столкнувшись с Россией. Оказывается, именно она была его подлинным неприятелем - битва между ними была битвой между законной Империей и коронованной Революцией.
Вселенская Монархия - это Империя. А Империя существовала вечно. Она только переходила из рук в руки.
Что есть история Запада, начавшаяся от Карла Великого и завершающаяся на наших глазах? Это история узурпированной Империи. Папа, восстав против вселенской Церкви, узурпировал права Империи и поделил их, как добычу, с так называемым Западным Императором. Отсюда вытекает всё, что обыкновенно происходит между сообщниками. Длительная схватка между схизматическим римским Папством и узурпированной Западной Империей, окончившаяся для одного Реформацией, то есть противоположностью Церкви, а для другой Революцией, то есть противоположностью Империи.
Наполеон ознаменовал последнюю отчаянную попытку Запада создать собственную Власть, она неминуемо потерпела крах. Воистину, после 1815 года Западной Империи более не существует на Западе. Империя полностью оставила его и сосредоточилась там, где во все времена не прекращалась законная традиция Империи - 1848 год положил ей решительное начало.
Эти идеи Тютчев выразил в программном стихотворении с хорошим названием: Русская география
Москва и град Петров, и Константинов град -
Вот царства русского заветные столицы...
Но где предел ему? и где его границы -
На север, на восток, на юг и на закат?
Грядущим временам судьбы их обличат...
Семь внутренних морей и семь великих рек...
От Нила до Невы, от Эльбы до Китая,
От Волги по Евфрат, от Ганга до Дуная...
Вот царство русское... и не прейдет вовек,
Как то провидел Дух и Даниил предрек.
1848 или 1849
Федор Иванович одним из первых исследовал важнейшую проблему наличия у цивилизаций, помимо этногеографических ядер, обширных периферий, поразительно точно предсказал судьбу Восточной Европы, обретающейся между Россией и романо-германским Западом, и увидел в этом будущий источник конфликтов, которые мы сейчас наблюдаем. Тютчев предсказывал народам восточной Европы либо объединение с Россией, либо объединение с Западной Европой в смысле этнической германизации (с точностью до замены на англосаксов). Первый вариант был опробован во второй половине XX века и был дискредитирован. Сейчас множество «переходных» народов стремятся вписаться в структуры коренного Запада, и отсюда проистекают главные напряжения и перипетии европейской политики.
После снятия унизительного запрета России иметь в Черном море флот, наложенный после Крымской войны, Тютчев написал два стихотворения, которые сегодня, когда мы просыпаемся от летаргического сна, звучат так же актуально и ободряюще, как и 140 лет назад, хотя теперь уже приходится бороться не за флот, а за сам Севастополь. Да, вы сдержали ваше слово:
Не двинув пушки, ни рубля,
В свои права вступает снова
Родная русская земля.
И нам завещанное море
Опять свободною волной,
О кратком позабыв позоре,
Лобзает берег свой родной.
Счастлив в наш век, кому победа
Далась не кровью, а умом,
Счастлив, кто точку Архимеда
Умел сыскать в себе самом, -
Кто, полный бодрого терпенья,
Расчет с отвагой совмещал -
То сдерживал свои стремленья,
То своевременно дерзал.
Но кончено ль противоборство?
И как могучий ваш рычаг
Осилит в умниках упорство
И бессознательность в глупцах?
Ноябрь 1870 Черное море
Пятнадцать лет с тех пор минуло,
Прошел событий целый ряд,
Но вера нас не обманула -
И севастопольского гула
Последний слышим мы раскат.
Удар последний и громовый,
Он грянул вдруг, животворя;
Последнее в борьбе суровой
Теперь лишь высказано слово;
То слово - русского царя.
И все, что было так недавно
Враждой воздвигнуто слепой,
Так нагло, так самоуправно,
Пред честностью его державной
Все рушилось само собой.
И вот: свободная стихия, -
Сказал бы наш поэт родной, -
Шумишь ты, как во дни былые,
И катишь волны голубые,
И блещешь гордою красой!..
Пятнадцать лет тебя держало
Насилье в западном плену;
Ты не сдавалась и роптала,
Но час пробил - насилье пало:
Оно пошло как ключ ко дну.
Опять зовет и к делу нудит
Родную Русь твоя волна,
И к распре той, что Бог рассудит,
Великий Севастополь будит
От заколдованного сна.
И то, что ты во время оно
От бранных скрыла непогод
В свое сочувственное лоно,
Отдашь ты нам - и без урона -
Бессмертный черноморский флот.
Да, в сердце русского народа
Святиться будет этот день, -
Он - наша внешняя свобода,
Он Петропавловского свода
Осветит гробовую сень...
Начало марта 1871