Без правды нет победы
Интересно сочетание официального шапкозакидательства первых недель войны - противник де подавлен, деморализован, не желает воевать, во вражьем тылу всё неспокойно, вот-вот всё рухнет, и реальное положение дел на фронте, осознание суровой правды, опасности для государства и нации, требующей от каждого конкретных действий «всё для фронта, всё для победы». Надо ещё помнить, что советская пропаганда перед войной прочно промыла всем мозги «если завтра война, если завтра в поход», то «танки наши быстры», воевать будем на территории врага и закончим войну через 2 недели в Берлине. Все были в этом абсолютно уверены (помню рассказы бабушки). И тут - оставлен Львов, оставлен Минск... Как так?
Знакомо, не правда ли?
Д.А. Щеглов «В ополчении» (1960)
1941
28 июня
Все тревожнее становятся сводки Совинформбюро. Не можешь себе представить, как удалось моторизованным отрядам немцев прорваться к Минску? Правда, нами обратно взят Перемышль, и на Бессарабском участке продолжаем прочно удерживать реку Прут.
Улицы города принимают все более военный вид: прорытые в садах и скверах глубокие траншеи уже перекрыты накатами из бревен, зеркальные витрины магазинов заложены мешками, стекла заклеены бумажными полосками крест-накрест и ближайшие от моего дома памятники - Кутузову на Невском и Суворову возле Кировского моста - бережно укрыты песочной муфтой и обиты тесом.
В газетах, расклеенных на стендах, люди читают сообщение: «Немецкий солдат Альфред Лискоф, не пожелавший воевать против советского народа, перешел на нашу сторону.
Альфред Лискоф обратился к немецким солдатам с призывом свергнуть режим Гитлера».
И на другом листе - высказывания Лискофа и его портрет: «Среди германских солдат царит подавленное настроение».
- Вполне возможно! - восклицает кто-то из читающих. - Ведь классовая борьба в Германии существует...
И мне кажется, что именно социальное противоречие будет одним из источников разгрома фашизма. Разгрома не Германии, но именно - фашизма. Все разграничивают эти два понятия и верят, что классовое прозрение немецкого солдата поможет одолеть оккупантов. В правильности этих мыслей нас убеждают также и сообщения ТАСС на второй странице газеты «Правда»: «Растет недовольство среди крестьян. В ряде местностей, в особенности в районе Киля, участились поджоги государственных складов, где хранится отобранный у крестьян хлеб...»
30 июня
И вот еще такие же заметки, но уже о финской армии. Через всю страницу газеты «Ленинградская правда» большой заголовок: «Мы не хотим воевать с Красной Армией». И дальше рассказы финнов о разложении в их частях.
Но не такие, думается, сообщения сейчас нужны, чтобы повысить бдительность и напрячь нашу волю. И правильно сегодня сказано в передовой:
«На воздушные десанты ответим десантами.
На кровь ответим кровью.
На разрушение - разрушением».
Вот это то, что накипает в сердце.
Говорил с секретарем партийной организации Союза писателей Филиппом Князевым и с активным членом «Оборонной комиссии» Сергеем Семеновым о своем вступлении в партию.
1 июля
Дни начинаются теперь очень рано, в шесть часов. Чуть только раздаются позывные, их мелодичный тон срывает тебя с постели, и ждешь, когда заговорит невозмутимо мерный голос диктора.
«На минском направлении отбито наступление крупных танковых частей противника».
«Отбито» - это слово хочешь превратить в победу.
«На всем участке фронта от Перемышля и до Черного моря наши войска прочно удерживают госграницу».
«Удерживают» - этим словом живешь весь день, распространяешь его среди знакомых и, повторяя его, всматриваешься в карту.
От Совинформбюро появилось такое сообщение: «Итоги первых 8 дней войны позволяют сделать следующие выводы: молниеносная победа, на которую рассчитывало немецкое командование, провалилась; взаимодействие германских фронтов сорвано; наступательный дух немецкой армии подорван; а советские войска, несмотря на их позднее развертывание, продолжают защищать советскую землю, нанося врагу жестокие и изнуряющие его удары».
Наши части сдерживают немцев на Западной Двине, но появилось новое направление: Мурманск и Кексгольм.
Оставлен Львов!
В Военмориздате мне поручили написать брошюру о знаменитой Видлицкой операции на Ладоге, когда-то решившей участь Петрограда. 21 год назад, после безуспешных попыток белых войск Юденича прорваться в город, над Петроградом нависла новая угроза: в мае 1920 года белофинны перерезали реку Свирь, взяли Александро-Свирский монастырь, Олонец и двинулись к Петрозаводску, чтобы, обеспечив тыл, ударить затем на Петроград. В те дни и было принято решение - десантом на севере Ладожского озера в местечке Видлица, возле речонки Тулокса, отрезать прорвавшиеся войска белофиннов. 27 июня в бухте Свирица развернулись транспорты: «Балашов», «Гарибальди», «Ласка» и «Петрозаводск» под охраной эсминцев «Амурец» и «Уссуриец» и заградителей «Выдра» и «Яуза», на котором развевался брейд-вымпел начальника дивизиона.
Этот смелый десант и затем бросок в глубину лесов, к границе, решил судьбу Петрозаводска, всего Карельского фронта и Петрограда. Лишенная боеприпасов и пищи, финская «армия добровольцев» и ее «непобедимые егеря смерти» уже через несколько дней отхлынули назад и по волчьим тропам устремились на север, чтобы обогнать десантные части Красной Армии и успеть выйти на свою землю.
Отчетливо и ясно помню эти боевые операции, помню путиловских рабочих, охранявших Видлицу до нашего прихода и укрывавшихся в лесах после того, как у них вышли все патроны. Мне хочется в этой маленькой брошюрке рассказать о героических делах бойцов, отстоявших Петроград. Такие примеры прошлого сегодня могут принести нам пользу.
Но меня уже тревожит: что буду делать дальше, когда закончу эту работу. Все больше охватывает неудовлетворенность из-за оторванности от фронта, от настоящего боевого дела.
3 июля
Оставлен Минск.
Сегодня подал заявление о приеме в ряды большевистской партии.
Жена хочет идти медицинской сестрой на фронт. Горячо поцеловал ее за это.
А рано утром диктор возвестил, что будет экстренное и важное правительственное сообщение в шесть тридцать.
Ждем. Сейчас, как никогда, народ должен знать, что происходит на фронтах, каковы перспективы войны.
Наконец, в аппарате какое-то движение, дыхание, звук передвинутого кресла. Бульканье воды, наливаемой в стакан. И сразу поражает голос - усталый и взволнованный голос Сталина:
- Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота!
И вот, наконец, мы слышим те слова, которых ждем давно:
- Как могло случиться, что наша славная Красная Армия сдала фашистским войскам ряд наших городов и районов?..
Да, именно эта мысль не дает покоя, и потому так важно и необходимо услышать слово партии.
- Неужели немецко-фашистские войска в самом деле являются непобедимыми войсками, как об этом трубят неустанно фашистские хвастливые пропагандисты? Конечно, нет.
Мы напряженно, затаив дыхание слушаем:
- Прежде всего необходимо, чтобы наши люди, советские люди, поняли всю глубину опасности, которая угрожает нашей стране... Дело идет... о жизни и смерти Советского государства, о жизни и смерти народов СССР, о том - быть народам Советского Союза свободными или впасть в порабощение. Нужно, чтобы советские люди поняли это и перестали быть беззаботными, чтобы они мобилизовали себя и перестроили всю свою работу на новый, военный лад, не знающий пощады врагу.
Голос замолк, а мы все еще сидим.
«Дело идет... о жизни и смерти... народов СССР».
Вот главное! Это итог всей речи, и потому бездействовать сейчас - преступление. Я ставлю себе срок: через неделю кончаю книгу и иду в истребительный батальон Дзержинского района.
6 июля
Две недели, как началась война. Всего лишь две недели, а кажется, давным-давно. Факты и сообщения полны тревоги.
Бои идут под Островом, в пятидесяти километрах от белокаменного Пскова, а туда какие-то головотяпы повезли детей! Эти поезда мешают воинским, эшелонам, и на станциях образуются «пробки». Неужели безответственных администраторов не постигнет кара?
И рядом с такими тягостными фактами совершаются иные, великие дела: в городе формируются дивизии народного ополчения. Только успело прозвучать обращение партии к народу, и вот все, кто раньше не подлежал мобилизации, люди, считавшиеся больными, потянулись в ополчение. Многие из них впервые возьмут винтовку, впервые увидят миномет, первое время плохо будут бросать гранату, плохо переползать - все это так! Все знают это! И знают, что крови прольется много, но другого выхода нет. И потому идут!