Десять лет назад в Медникове 6
ЗИМНЯЯ КОЛЕЯ (из медниковских дневников 2000 г)
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
14 января 2000 г. Васильев день. Пасмурно, ветер южный, слабая метель. Это к неурожаю ягод.
Приехала из Санкт-Петербурга с «каникул» вчера, но из-за тринадцатого числа решила начать дневник с четырнадцатого, то есть сегодня, с Нового года по-старому. В Каменке по-своему комфортно. Вчера топила два раза, в избе было сначала +3, потом нагрелось до +21. Сегодня уже +24 - дрова берёзовые! Варила свою обычную фасоль с чесноком и жарила обычные пирожки с капустой. Чай, как обычно, с мёдом, а кофе - со сливками. Брусничное вино за две недели осветлилось, я его слила в бутылки.
Ходила к Михайловне смотреть бразильский сериал, но вместо него был КВН. Егорыч был сегодня в Горбуновой Горе и сказал, что суд над Красновым назначили на 19 января. Вставила батарейки в говорящие часы.
15 января, суббота. Пасмурно, слабый снег, -4.
Спала так, что не слышала говорящих часов и даже кукарекания. Однако в 10 часов утра пошла смотреть «Смак»: Л.Зыкина варила селёдочные кости и делала «икру».
В течение дня в Медникове ничего не происходило. Тишина.
Топила плиту один раз, варила щи. Открыла баночку томатного соуса. Хлеб сохранился в плёнке с 14 декабря.
Читала рекламные газеты, смотрела программу С.Доренко. Обдумывала, куда идти в понедельник: в Дядно или в Родовое звонить судье. Или уж сесть в автобус и съездить в Палкино, а там заодно в собес и на биржу.
16 января, воскресенье. Облачно с прояснениями, -4. Солнце начало заглядывать в восточное окно по утрам. Кофе кончился. Топила плиту днём, жарила пирожки с капустой. В тесто положила ложку горчичного порошка и ложку соевого масла, тесто получилось рассыпчатое. Ходила в Сосновку с ревизией.
Читала брошюрки: «Производство бочек», «Изготовление кирпича», «Разводите ондатру». Остановилась на кроликах - здесь уже есть опыт.
Культивировала свой травмированный ноготь.
17 января, понедельник. Облачно, мокрый снег, 0.
Решила съездить в Родовое автобусом и в 9 часов вышла из Каменки. Не доходя до Гриневичей, повернула назад - под мокрым снежком скользкий лёд от прошлого циклона. Не дойти за час по такой дороге.
В раздумье затопила плиту, доела щи. Грела спину на лежанке. Часов в 14 взбрело в голову доснять кодак. Извлекла из подпола квадратный метр банок с продукцией, вынесла во двор круглый столик и на нём изобразила натюрморт из этих банок. Потом ждала солнышка, а вместо него дунул циклон со снегом. Отсняла два кадра и унесла всё обратно в избу. Заодно сделала ревизию заготовок, составила реестрик.
Вечером сверстала бюджет на 2000-й год. С дефицитом.
18 января, вторник. Облачно с прояснениями, 0, временами метель. К вечеру похолодание.
Топила плиту, смастерила овощное рагу на обед, а половину изготовленного сложила в пол-литровую банку и забираю в дорогу. Упаковала для Гриневичей-городских овощи в коробку, увязала на санки и поплелась на вечерний автобус. В Губанове переложила коробку на тележку и отбыла автобусом во Псков. Ночевала у Гриневичей. Всё это потому, что иначе в Палкино не попасть в среду - автобус по средам не ходит.
19 января, среда. Крещение. Пасмурно, снег, -17, ветер юго-западный. Это не к жаркому лету.
Утром из Пскова выехала в Палкино, в 9 часов уже была в суде, тут и Володя Гриценко подъехал из Питера. Сходили с ним в буфет, позавтракали, потом - заседание суда с 10 до 11.30.
Конвойный привёл подсудимого, запер его в клетке - всё, как полагается. Тот уже с хлебными бусами из камеры, сувенир принёс своей сожительнице. Освоился в клетке. В суде фигурировали два сапога с разными подошвами, как главная улика. Если бы я не срисовала те отпечатки в подвале, и не нашли бы вора! В одном месте судья прикалывалась: «А как Вы опознали свою швейную машинку? Там был представлен ряд машинок?» Володя растерялся, не знал, что ответить. А мне слово не давали, с места же нельзя выкрикивать: местонахождение машинки вор сам назвал, и её опознали по заводскому номеру, я же паспорт от неё следователю предъявляла!
От судьи я не была в восторге, адвокат вообще нёс какую-то чушь: «бедный безработный Краснов... три гектара обработать лопатой…» А Гриценко - не бедный? А я?
Вот речь прокурора мне понравилась: он сравнил вора с крысой. Учитывая то, что вор имел условный срок за кражу проводов, ему это зачли. В итоге Краснов получил два с половиной года общего режима.
20 января, четверг. Малооблачно, -10, ветер северный.
Опять ночевала у Гриневичей. Потом погуляла по Пскову, сдала кодак в проявку и печать. Вечерним автобусом приехала в Губаново в темноте и ночевала у Красильниковой.
21 января, пятница. Малооблачно, -10, ветер северный.
Утром наблюдала полное лунное затмение, жаль, без бинокля. Когда посветлело, взяла свои санки и пошла в Медниково, таща посылочку для Гриневичей-медниковских, и пустую стеклотару.
Пришла домой в 11.45, сразу затопила русскую печь - дрова были заложены перед уходом. Сварила щи.
Вечером слегка поднялась температура в теле +37,1 и появился насморк. Приняла ремантадин, ацетилку, парацетамол, чеснок и оксолин. А также мёд и бальзам. Хоть что-то да поможет…Терпеть не могу поездки в город.
22 января, суббота. 935 дней до пенсии.
В избе +20, у меня +36,6. Насморк прогрессирует. Принимаю лекарства и чеснок. Закапала тимоген. Ходила на речку, принесла три ведра воды с перерывами. Потом дрова из сарая. Затопила в 12 часов, пообедала вчерашними щами и фасолью. Лежала на лежанке, прогревалась. Ничего не хочу делать. Мыться или не мыться? Стирать или не стирать? Проблем много. Зимой особенно.
Второй раз затопила в 19 часов. Опять тушила капусту, сделала из неё начинку для пирожков. На ужин поджарила картошку и открыла банку овощного ассорти. Вода нагрелась, но мыться всё-таки не буду, насморк и голова болит. Продолжаю принимать лекарства. Чихаю на всё.
23 января, воскресенье. 934 дня до пенсии.
Затопила в 9 часов, а то в избе всего +19. Сварила кашу Мусе - она хорошо себя вела, ночью в подпол попросилась, и щи доела. Себе сделала только чай с мёдом. Приняла лекарства.
В обед топила русскую, испекла двадцать пирожков с капустой, ими и объелась. Из избы выходила а) на речку два раза за водой, б) за дровами две ходки. Грелась на лежанке вместе с Мусей. Читала журналы, недочитанные летом. Вечером в избе +24.
24 января, понедельник. 933 дня до пенсии.
Утром в избе +18. насморк почти прошёл, температуры нет. Лекарства приняла. Натаскала дров и воды - надо бы постирушку организовать. Затопила в 10 часов.
Разбирала старые чёрно-белые фотографии. А завтра собираюсь устроить ревизию семян, для этого освободила большой круглый стол.
Приходил Василий, думал, бутылку где бы взять. Ан нет, не держим-с.
25 января, вторник. Татьянин день. Погода - к ранней весне. 932 дня до пенсии.
Приходила тётя Тоня, принесла молока - ей Василий сказал, что я болею.
Затопила плиту, сварила картошку и дышала ею для восстановления слизистых оболочек горлоноса. Согрела молока.
Солнце осветила большой стол, и я разложила семена, провела ревизию, составила новый список, внеся питерские закупки.
Топила второй раз вечером. Сварила кулеш из пшена, картошки и лука, манную кашу на молоке. Читала прошлогодний дневник и проверила составленные прогнозы - все подтвердились. Составляю прогноз на весну и лето 2000.
26 января, среда. Утром -27 с восточным ветром. 931 день до пенсии.
В избе +16. Гимнастику делаю ежедневно в любую погоду, вот уже 19 лет. После утренних процедур замерила температуру на улице и затопила русскую для тепла. Чай вскипятила в кружке кипятильником из льдовой воды. С молока сняла сливки на обед, а обезжиренное подогрела для чая. В молоко влетела сажа, и оно получилось с дымком. Попила свежезаваренного канди с молоком и мёдом, приняла лекарства. Ещё надо картошкой подышать, сухость в носоглотке.
Пока русская печь топилась, температура в избе упала до +14. Зато после закрытия трубы быстро стала подниматься. В печь задвинула кастрюлю с борщом, кулеш и пирожки разогревать, потом молоко в кружке.
Приходил Лёха Андреев, хотел разменять 100 рублей, но у меня нет таких денег.
Слушала И.Хакамаду в «Разговоре со страной» по Радио-1. Ей задавали глупые вопросы, вроде: «Вся страна проголосовала за социализм!». Ушла смотреть бразильский сериал к Гриневичам.
Вечером топила плиту, дышала варёной картошкой. Травмированный ноготь собирается слезать.
27 января, четверг. Утром 0, днём +2! 930 дней до пенсии.
В избе с утра тепло, на улице резкое потепление - за сутки на 27 градусов. Затопила русскую и испекла баранки. В печи разогрела борщ на обед. Ходила на реку за водой и льдом, натаскала дров.
Занялась сортировкой отснятых фотографий: хочу написать статью для журнала «Новый фермер», они просят читателей рассказать о своих заготовках.
Вечером топила плиту, прогрела избу до +26 и, наконец, помылась с головой! Поменяла постельное бельё, намазалась разными кремами (подарили на Новый год). Сегодня у меня «белая жизнь».
Новый ноготь нарастает, выталкивая травмированный, который совсем отстал от кожи. По мере выталкивания срезаю его ножницами.
28 января, пятница. 929 дней до пенсии.
Убрала всё лишнее с письменного стола и занялась творчеством. Астрологически этот день благоприятен для творчества. Один перерыв на блинчики с чаем.
Продолжала творить. Анализировала итоги урожайности прошлых лет, составляла таблицу потребности в овощах на 2000-й год. Это довольно интересно. По плану, мы с Гриценками должны произвести 1200 кг картофеля на пятерых, включая некондицию и семена. Овощей же только мне одной надо 530 кг на год.
29 января, суббота. 928 дней до пенсии.
На дворе тепло, 0 градусов, в избе тоже тепло. Топила в обед, сварила борщ из свежей капусты. Последнюю свежую капусту достала из подпола, листья очистила, унесла корове, а кочаны - Гриневичам.
До вечера читала «Робинзона Крузо», искала цитаты из него, затем писала свою статью. Вставила новую ленту в пишущую машинку.
30 января, воскресенье. 927 дней до пенсии. Западный ветер, тает, +3.
Топила утром, завтракала блинчиками с джемом и чаем. Натаскала в подпечье дров. Думаю, что сегодня не поеду. Надо ещё пару статей написать и отпечатать на машинке. Мои мысли не вместились в одну статью, а мне есть что сказать читателям.
Отпечатала свою статью о заготовках, получилось восемь страниц с рецептами. Есть возможности для сокращений.
Гриневичи забили телёнка.
31 января, понедельник. 926 дней до пенсии.
К чаю нет ничего, кроме мёда. Затопила русскую и к 12 часам испекла три кекса и хлеб, в печи сварилась и фасоль. Кексы пропитала сиропом и накрыла плёнкой. Пришёл Иван Гриневич, принёс телячьего холодца. Переложила в миску и задвинула в печь доваривать.
Ходила смотреть сериал к Гриневичам, дали банку молока в обмен на кекс и сливовый джем для Ивановых детей - уезжает в Псков с мясом, сметаной и грибами.
1 февраля, вторник. 925 дней до пенсии.
Чай сделала при помощи кипятильника, к чаю - кекс. Таскала воду и дрова до одиннадцати. После этого ничего уже делать не хочется. Затопила плиту в 11.30. На обед - рис, фасоль, лечо и телятина. Шила мешок для путешествий, слушала о пенсиях по «Радио-1». Вечером топила второй раз, устроила себе банный вечер по системе трёх тазов.
2 февраля, среда. 924 дня до пенсии.
Утром в избе +21. Натаскала дров, уложила в топку русской - когда вернусь, сразу буду греться у огня.
Упаковала вещи в дорогу в сшитый мною мешок. Остатки обеда взяла с собой: баночку молока для кофе, кекс. Сделала уборку с мытьём пола. Забила в подполе окно досками.
Отдала Михайловне сто рублей на случай, если придут семена наложенным платежом. На избяную дверь прикрутила вторую накладку с петлёй. Уходя, закрыла своё жилище на три замка.
Губаново - Псков - Москва - Краснодар - станица Азовская… В Москве явилась в редакцию «Нового фермера» и отдала им статью с фотографиями. Попросили ещё написать, предложили тему о переселенцах в деревню. Так началось моё писательство для журналов и газет.