Архивариус Ли сидел за столом в окружении чашек, больших и маленьких, самых причудливых форм и расцветок, принадлежавших когда-то представителям древних фамилий и предприимчивым самозванцам, богеме и кочевникам-скотоводам, чиновникам и простым горожанам. и с каждой нужно было пообщаться, сделать портрет, отобразив самую суть скрытой ее природы, потом найти правильное место в генеологическом древе, после чего занести в реестр, подшить все документы в дело и отпустить. а чашки все прибывали и прибывали, и через несколько дней заполнили почти все левое крыло отеля. одни слонялись по саду и устраивали пикники в ожидании своей очереди, другие возмущались и требовали повторной аудиенции, потому что были недовольны портретом, третьи использовали момент, чтобы получить место или разнообразить личную жизнь. но архивариус Ли знал по опыту, что нужно просто продолжать работу, и тогда со временем весь этот бардак будет расчищен и разложен по полочкам его Александрийской библиотеки, где каждая чашка засияет особой, только ей одной свойственной красотой.