а песни довольно одной
Зайдя в Сейнсбурис, я сначала ничего не заподозрила и, по обыкновению, строевым шагом миновала ряды с капустой, картошкой и репой, резко свернула возле микроволновочных обедов и резво забурилась в отдел молочных продуктов. Только когда я наконец достигла желанной полки с йогуртами всевозможных сортов и заманчивых вкусов, меня как громом ударило. Едва сдержав (из уважения к коровам и любви к ванили) рвотные порывы, я схватила пинту молока и рысью понеслась к прилавку с сигаретами. Там, во время вынужденной передышки, пока передо мной мялся очередной адепт идеи лотерейного выигрыша как пути к бесконечному счастью со скоростью света, я пришла в себя и, всего вероятнее, вновь приобрела человеческий вид.
- Я только сейчас поняла, - улыбаясь сквозь намордник, но так, что это совершенно точно было видно, обратилась я к милой продавщице. - Настало это время года - время рождественских песен... Я вам очень сочувствую!
Продавщица замерла на секунду, а потом мирно улыбнулась и ответила:
- Спасибо... Знаете, мы ведь привыкли.
- И тем не менее, - продолжила я. - Когда-то я работала в пабе, где был музыкальный автомат, и каждый год в декабре туда торжественно вставлялся один и тот же диск с рождественскими песнями. Он был из восьмидесятых. Это было ужасно.
Продавщица уже в голос рассмеялась, всем своим видом невольно демонстрируя всю глубину нашего взаимопонимания на эту тему.
- Ну, там правда были The Pogues, но это единственное, что там было прекрасно.
Разулыбавшись друг другу еще раз и обменявшись любезностями, мы распрощались, и я понесла свои мальборо и свое молоко обратно в светлый утренний мир, где мерзкие квази-детские голоса не распевают круглыми сутками о том, как замечательно проснуться утром без похмелья и увидеть белое Рождество, подарки, бухого дядюшку Джеймса на диване в костюме Санта-Клауса и вот это вот все, а рождественская песня всего одна - The Fairytale Of New York, без цензуры.
- Я только сейчас поняла, - улыбаясь сквозь намордник, но так, что это совершенно точно было видно, обратилась я к милой продавщице. - Настало это время года - время рождественских песен... Я вам очень сочувствую!
Продавщица замерла на секунду, а потом мирно улыбнулась и ответила:
- Спасибо... Знаете, мы ведь привыкли.
- И тем не менее, - продолжила я. - Когда-то я работала в пабе, где был музыкальный автомат, и каждый год в декабре туда торжественно вставлялся один и тот же диск с рождественскими песнями. Он был из восьмидесятых. Это было ужасно.
Продавщица уже в голос рассмеялась, всем своим видом невольно демонстрируя всю глубину нашего взаимопонимания на эту тему.
- Ну, там правда были The Pogues, но это единственное, что там было прекрасно.
Разулыбавшись друг другу еще раз и обменявшись любезностями, мы распрощались, и я понесла свои мальборо и свое молоко обратно в светлый утренний мир, где мерзкие квази-детские голоса не распевают круглыми сутками о том, как замечательно проснуться утром без похмелья и увидеть белое Рождество, подарки, бухого дядюшку Джеймса на диване в костюме Санта-Клауса и вот это вот все, а рождественская песня всего одна - The Fairytale Of New York, без цензуры.