судьба благоволит тебе, когда ты себя любишь
Проходя мимо Waitrose во время вечерней прогулки (обожаю гулять по городу, когда стемнело - особенно в это время года, когда желтые листья, рождественские огни и вот это вот все), я почувствовала: манит. Намотав круг вокруг темного парка, полюбовавшись на освещенную церковь и вдохнув пряный осенний воздух под аккомпанемент несовременно романтичных баллад в наушниках ("Love is the bread, love is the wine..."), я вернулась в ярко освещенный квадрат тротуара перед гастрономом и шагнула внутрь.
... На полке с винами было два номинанта, оба по акции и оба французские. Я подержала в руках то, что подороже - поставила; взяла в руки то, что подешевле - поставила обратно и взяла-таки первое - какого черта! Я что, не достойна?! Потом битых пять минут зависала у полки с заморским сыром (в прямом смысле заморским - французским), никак не могла решить, что же ближе всего к представляемому ощущению на языке, а потом заметила нечто под названием "английский пирог", решительно взяла деревянную шайбочку и направилась к кассе. Будь что будет.
- Девять фунтов шестьдесят пять пенсов, пожалуйста, - огласила почти неприлично симпатичная девушка за оргстеклом; я немного зависла. Я совершенно точно умею считать в уме, и даже очень резво, noblesse oblige, знаете ли, и мои подсчеты явно были куда менее радужны, но кассирша выглядела уверенно, и я решила не спорить, улыбнувшись, оплатила вечерний разврат и, с бутылкой под мышкой и сыром в кармане, направилась домой, в свой уютный угол - сибаритствовать.
Кажется, мироздание решило поддержать мое желание любить себя без оглядки и выбирать лучшее, а не "тоже ничего".
... На полке с винами было два номинанта, оба по акции и оба французские. Я подержала в руках то, что подороже - поставила; взяла в руки то, что подешевле - поставила обратно и взяла-таки первое - какого черта! Я что, не достойна?! Потом битых пять минут зависала у полки с заморским сыром (в прямом смысле заморским - французским), никак не могла решить, что же ближе всего к представляемому ощущению на языке, а потом заметила нечто под названием "английский пирог", решительно взяла деревянную шайбочку и направилась к кассе. Будь что будет.
- Девять фунтов шестьдесят пять пенсов, пожалуйста, - огласила почти неприлично симпатичная девушка за оргстеклом; я немного зависла. Я совершенно точно умею считать в уме, и даже очень резво, noblesse oblige, знаете ли, и мои подсчеты явно были куда менее радужны, но кассирша выглядела уверенно, и я решила не спорить, улыбнувшись, оплатила вечерний разврат и, с бутылкой под мышкой и сыром в кармане, направилась домой, в свой уютный угол - сибаритствовать.
Кажется, мироздание решило поддержать мое желание любить себя без оглядки и выбирать лучшее, а не "тоже ничего".