nashville
Для начала Нэшвилл удивил нас двумя вещами: теплом и манерами аборигенов. Еще в аэропорту я поняла, что в ответ на мою европейски-дружелюбно-формальную улыбку на меня смотрят как баран на новые ворота, а еще меня толкают, явно пренебрегая мною как физически незначительным объектом. Я такого не припомню с тех самых пор, как покинула Нерезиновую, так что я была в некотором шоке и даже расстройстве. Правда, в качестве компенсации, тут был настолько ощутимый плюс, что в пальто было почти сразу же жарко, что после собачьего холода в Денвере не могло не радовать.
В поисках прокорма мы направились пешком в сторону местной "музыкальной улицы", ошибочно предположив, что там будут все заведения, где поют и пьют (а стало быть и еда водится, куда же без нее в Америке), а наповерку оказалось, что это - улица музыкальных студий, содержащая единственный кабак, но зато какой.
Все население заведения в обед во вторник состояло из нескольких класических, хрестоматийных реднеков преклонного возраста: мужики с седыми длинными волосами и бородами, в клетчатых рубашках и бохматых джинсах, все, как один, в бейсболках, с баночным пивом в руках и сигаретами. Их говор сам по себе стоил того, чтобы зависнуть в этом месте на часы:
- Блин, есть там какое-то заведение, как его... Эй, Джонни, как там этих дебилов зовут?!
И все в таком духе. Эти ребята, бесконечно подкалывающие друг друга, поднимут настроение кому угодно, так что мы очень скоро расслабились и торчали в этом кабаке, пока уже совсем не накидались не начало поджимать время: нам нужно было непременно успеть в студию Джека Уайта, Third Man Records, а туда предстояло пилить битый час пешком. Пришлось распрощаться с реднеками и двинуться в путь.
Не без труда найдя студию, мы зависли в местном магазине, ибо это просто безумно крутое место.
Оттуда мы вышли с порядочным пакетом всякого разного безумно ценного и приятного, в приподнятом настроении, и уж было собрались двинуться в путь пешком в сторону музыкальных баров (мы, наконец, разобрались, где же они), но что-то нас смутило в окружающем пейзаже, и мы решили вызвать убер. Водитель на вопрос о том, кажется ли нам, что здесь как-то небезопасно, невозмутимо ответствовал:
- А, да тут метадоновая клиника справа и probation centre (как это по-русски?) слева, так что да, публика здесь не очень.
Почему Джек Уайт решил построить студию в таких ебенях - загадка.
Собсна, весь остаток дня с переменным успехом прошел в местном стиле: реки пива, музыка кантри, вальяжное перемещение из кабака в кабак. И все бы было отлично, если бы не один эпизод: в какой-то момент мы проголодались и по наводке таксиста отправились в негритянскую харчевню на отшибе, всем своим видом обещавшую очень аутентичный экспириенс. Капитан взял там сендвич с острой курицей и предложил мне попробовать. Вот тут-то я и совершила ужасную ошибку - я таки попробовала кусочек... Следующие 20 минут я рыдала, пила воду и снова рыдала. Ощущение химического ожога со мной до сих пор, по всему рту. Я не знаю, как люди это едят, и не хочу знать.
В итоге мы вернулись в бары и тусили там до вечера, познакомившись с делегацией банкиров на выгуле и наслушавшись шикарной музыки на дни и дни вперед. В заключение хочу сказать: в Нэшвилле пьют ведрами, так, что даже меня это удивило. В общем, опасайтесь местных куриц и собутыльников.
