странный вечер воскресенья
Вчера случилось нечто чрезвычайно странное. Настолько странное, что я бы, наверное, не стала об этом писать, но с другой стороны - почему бы не зафиксировать? Однако, поскольку недавно я, в разговоре за большим количеством пинт, озвучила свою позицию, заявив, что сделала для себя осознанный выбор не поддерживать разговоров на данную тему в обществе, я не буду говорить, что случилось (или вы в курсе или вам по фигу), а поделюсь лишь единственным, что мне действительно интересно: ощущением.
Так вот, вчера я весь вечер читала новости. Кто знает меня, тот сейчас вполне мог от изумления подавиться чаем. Я читала-читала, а внутри меня росло удивительное, незнакомое чувство. Мне кажется, теперь я гораздо лучше понимаю тех, кто лет на 60 старше меня, и думаю, что, будь сейчас жив мой дедушка, мы бы с ним совершенно точно сошлись во мнениях (и ощущениях).
Выйдя на улицу, я подивилась: совершенно не было ветра, и ночной воздух был напоен пьянящими весенними ароматами; все вокруг цвело и распускалось, и была тишина. Пусть до Кэмдена был настолько удиединенной прогулкой, что можно было подумать, будто на дворе три часа ночи, канал таинственно блистал, мусор медленно плыл по его зеркальной поверхности, как обычно откуда-то пахло планом, а откуда-то не слишком уверенно кричали "Lass! lass!!" День Святого Патрика уже начинался, и из кабаков слышилась бодрая ирландская музыка.
Я решила обойти это дело стороной во избежание событий еще на пару абзацев и переулками прошла к самому крайнему кабаку, откуда гремела совсем другая музыка. Первая серия дверей в красных ободранных стенах, мимо амбала размером с двух нехлипких мужиков, пропустила меня в уютный зал, где из музыкального автомата рвалась "Creep" во всей мощи своих рифов; вторые двери а-ля "салун со звукоизоляцией" впихнули меня в зал, где настраивалась очердная неведомая группа. Проходивший мимо богемный тип в старом черном плаще вязко смерил меня взглядом и ткнул во флаер: "They're good, aren't they?", явно не уразумев, что я только что пришла. Наконец на сцену взлезла огромных размеров телка с ассиметричной стрижкой, и три мужика с инструментами заняли исходные позиции.
Надо отметить, что атмосфера перед началом их сета была, что надо: мрачный эмбиент звучал из могучих колонок, и я уже начала мечтательно под него медитировать, а потом до меня вдруг дошло, что это - "Low" Боуи! На телке, впрочем, тоже было написано "Боуи", поперек груди, но ее это так не украшало. Когда же она повернулась спиной, у меня вообще всю атмосферу как кулаком выбило: на широченной толстой спине, перетянутой лифчиком типа "сбруя", был вырез до предполагаемой талии, пикантно задекорированный бахрамой, закрепленной на шее. Эстетический шок был на грани допустимой мощности, но тут они еще и заиграли.
Снова на мгновение призрак темного эмбиента наполнил комнату; народ прибывал, а вступление так обнадеживающе затянулось, что я немного расслабилась. В опасной близости от моей головы проплыло несколько пинт пива, несколько человек потеснили уже имеющихся в попытке сбиться в кучу перед сценой, кто-то изо всех сил щелкал камерой. Но тут телка запела: "Sweet dreams are made of..." - и я уже не смогла ей сопереживать. Простите, но на Анни Ленокс она не тянула, а оригинальностью сей факт тоже скомпенсировать не могла.
Вслед за кавером они представились, заявили, что из Канады, и начали петь свои песни, но и там ничего краше вступления у них не было. С другой стороны, подумала я, каждая плохая группа, которую я слышу здесь, добавляет мне уверенности в себе, да и вообще - демонстрирует, что ныне состояние вещей в искусстве весьма плачевное, оригинальности мало, а стало быть - есть поле для деятельности.
После третьей песни я тихо выскользнула в ночь, на ходу обмотав широкий белый шарф вокруг шеи и обогнав парочку, сбежавшую из того же зала и возмущенно обсуждающую музыкальные темы. Ночь только начиналась.
Так вот, вчера я весь вечер читала новости. Кто знает меня, тот сейчас вполне мог от изумления подавиться чаем. Я читала-читала, а внутри меня росло удивительное, незнакомое чувство. Мне кажется, теперь я гораздо лучше понимаю тех, кто лет на 60 старше меня, и думаю, что, будь сейчас жив мой дедушка, мы бы с ним совершенно точно сошлись во мнениях (и ощущениях).
Выйдя на улицу, я подивилась: совершенно не было ветра, и ночной воздух был напоен пьянящими весенними ароматами; все вокруг цвело и распускалось, и была тишина. Пусть до Кэмдена был настолько удиединенной прогулкой, что можно было подумать, будто на дворе три часа ночи, канал таинственно блистал, мусор медленно плыл по его зеркальной поверхности, как обычно откуда-то пахло планом, а откуда-то не слишком уверенно кричали "Lass! lass!!" День Святого Патрика уже начинался, и из кабаков слышилась бодрая ирландская музыка.
Я решила обойти это дело стороной во избежание событий еще на пару абзацев и переулками прошла к самому крайнему кабаку, откуда гремела совсем другая музыка. Первая серия дверей в красных ободранных стенах, мимо амбала размером с двух нехлипких мужиков, пропустила меня в уютный зал, где из музыкального автомата рвалась "Creep" во всей мощи своих рифов; вторые двери а-ля "салун со звукоизоляцией" впихнули меня в зал, где настраивалась очердная неведомая группа. Проходивший мимо богемный тип в старом черном плаще вязко смерил меня взглядом и ткнул во флаер: "They're good, aren't they?", явно не уразумев, что я только что пришла. Наконец на сцену взлезла огромных размеров телка с ассиметричной стрижкой, и три мужика с инструментами заняли исходные позиции.
Надо отметить, что атмосфера перед началом их сета была, что надо: мрачный эмбиент звучал из могучих колонок, и я уже начала мечтательно под него медитировать, а потом до меня вдруг дошло, что это - "Low" Боуи! На телке, впрочем, тоже было написано "Боуи", поперек груди, но ее это так не украшало. Когда же она повернулась спиной, у меня вообще всю атмосферу как кулаком выбило: на широченной толстой спине, перетянутой лифчиком типа "сбруя", был вырез до предполагаемой талии, пикантно задекорированный бахрамой, закрепленной на шее. Эстетический шок был на грани допустимой мощности, но тут они еще и заиграли.
Снова на мгновение призрак темного эмбиента наполнил комнату; народ прибывал, а вступление так обнадеживающе затянулось, что я немного расслабилась. В опасной близости от моей головы проплыло несколько пинт пива, несколько человек потеснили уже имеющихся в попытке сбиться в кучу перед сценой, кто-то изо всех сил щелкал камерой. Но тут телка запела: "Sweet dreams are made of..." - и я уже не смогла ей сопереживать. Простите, но на Анни Ленокс она не тянула, а оригинальностью сей факт тоже скомпенсировать не могла.
Вслед за кавером они представились, заявили, что из Канады, и начали петь свои песни, но и там ничего краше вступления у них не было. С другой стороны, подумала я, каждая плохая группа, которую я слышу здесь, добавляет мне уверенности в себе, да и вообще - демонстрирует, что ныне состояние вещей в искусстве весьма плачевное, оригинальности мало, а стало быть - есть поле для деятельности.
После третьей песни я тихо выскользнула в ночь, на ходу обмотав широкий белый шарф вокруг шеи и обогнав парочку, сбежавшую из того же зала и возмущенно обсуждающую музыкальные темы. Ночь только начиналась.