the first night of the rest of your life
Ночь. Я лежу под одеялом и слушаю, как за окном стеной идет дождь. Ни звука не пробивается через эту стену, и опять возникает устойчивое ощущение, что кроме дождя за окном ничего нет. В такие моменты хочется выключить все и всех, чтобы вдруг не помешали; я погружаюсь в смутные воспоминания, борющиеся с обрывками сна на границе моего сознания.
И вот перед глазами встает предрассветное октябрьское утро. Буквально какой-то час - и все закрутится, начнут звенеть будильники, распахнутся крышки чемоданов, и маленький гостиничный номер ненадолго превратится в настоящее пекло, щедро приправленное адреналином. Самолет уже наверняка стоит где-то под предрассветным небом, заправлен и запасен продуктами, и ждет, когда мы ступим на борт со своим невероятным багажом и отправимся домой из этой умопомрачительной мечты.
Но сейчас еще хрустально тихо, и я готова все на свете отдать, чтобы этот момент не кончался. На соседней койке мирно спит Светка, а я лежу и напряженно таращу глаза в редеющие сумерки за окном. Рядом, на тесном подоконнике, покрытым куском ковра, кучей свалены остатки нашего провианта, вперемежку с мелкими покупками, которые некуда уже девать в этом смехотворно маленьком номере. Стены его, явно видавшие не одно поколение ослепленных Лучшим Городом туристов, все покрыты потеками влаги и, местами, плесенью. Прямо под окном каждое утро останавливается фургон, часов в 6 наверное, и из него с адским грохотом выкатывают решетку с бельем, а потом закатывают такую же с грязным. Вот сейчас, минут через 10, это снова произойдет, и мне придется признаться себе в том, что мое последнее утро здесь началось, и никуда уже от него не денешься.
За прошедшие сутки со мной произошло столько всего, что мне еще долго не удастся в это поверить, хотя снаружи этого наверное и не было видно. За какую-то неделю весь мой мир, в котором я знала, чего хочу и как этого добиваться, встал с ног на голову - а может быть и совсем наоборот. Я еще не сформулировала принятое решение, но я чувствую его внутри, как, наверное, чувствуют ребенка, которому суждено родиться только через много месяцев. Пройдут годы, прежде чем я впервые вспомню об этой ночи, за эти годы снесут тот самый отель, в котором я встретила этот октябрьский рассвет, и тысячи километров авиаперелетов сплетутся воедино, навеки связав меня с этим городом, и все эти годы я буду рассказывать не совсем точную, но красивую историю о том, как меня пронзила молния на улицах Лондона и что в одночасье эта молния осветила мне путь.
Конечно, не совсем так ясно все было, а как именно - уже и не вспомнить, но вот этот кусочек памяти не зря сейчас стоит у меня перед глазами, впервые за пять лет. Я открываю глаза в темноте и протягиваю руку к телефону - да, действительно, это было почти ровно пять лет назад, чуть ли не день в день. Надо же.
За окном все так же идет мощный дождь, может быть даже еще сильнее. Нужно попытаться уснуть, пока не рассеялось послевкусие от этого воспоминания, от ночи перед первым днем моей нынешней жизни.
И вот перед глазами встает предрассветное октябрьское утро. Буквально какой-то час - и все закрутится, начнут звенеть будильники, распахнутся крышки чемоданов, и маленький гостиничный номер ненадолго превратится в настоящее пекло, щедро приправленное адреналином. Самолет уже наверняка стоит где-то под предрассветным небом, заправлен и запасен продуктами, и ждет, когда мы ступим на борт со своим невероятным багажом и отправимся домой из этой умопомрачительной мечты.
Но сейчас еще хрустально тихо, и я готова все на свете отдать, чтобы этот момент не кончался. На соседней койке мирно спит Светка, а я лежу и напряженно таращу глаза в редеющие сумерки за окном. Рядом, на тесном подоконнике, покрытым куском ковра, кучей свалены остатки нашего провианта, вперемежку с мелкими покупками, которые некуда уже девать в этом смехотворно маленьком номере. Стены его, явно видавшие не одно поколение ослепленных Лучшим Городом туристов, все покрыты потеками влаги и, местами, плесенью. Прямо под окном каждое утро останавливается фургон, часов в 6 наверное, и из него с адским грохотом выкатывают решетку с бельем, а потом закатывают такую же с грязным. Вот сейчас, минут через 10, это снова произойдет, и мне придется признаться себе в том, что мое последнее утро здесь началось, и никуда уже от него не денешься.
За прошедшие сутки со мной произошло столько всего, что мне еще долго не удастся в это поверить, хотя снаружи этого наверное и не было видно. За какую-то неделю весь мой мир, в котором я знала, чего хочу и как этого добиваться, встал с ног на голову - а может быть и совсем наоборот. Я еще не сформулировала принятое решение, но я чувствую его внутри, как, наверное, чувствуют ребенка, которому суждено родиться только через много месяцев. Пройдут годы, прежде чем я впервые вспомню об этой ночи, за эти годы снесут тот самый отель, в котором я встретила этот октябрьский рассвет, и тысячи километров авиаперелетов сплетутся воедино, навеки связав меня с этим городом, и все эти годы я буду рассказывать не совсем точную, но красивую историю о том, как меня пронзила молния на улицах Лондона и что в одночасье эта молния осветила мне путь.
Конечно, не совсем так ясно все было, а как именно - уже и не вспомнить, но вот этот кусочек памяти не зря сейчас стоит у меня перед глазами, впервые за пять лет. Я открываю глаза в темноте и протягиваю руку к телефону - да, действительно, это было почти ровно пять лет назад, чуть ли не день в день. Надо же.
За окном все так же идет мощный дождь, может быть даже еще сильнее. Нужно попытаться уснуть, пока не рассеялось послевкусие от этого воспоминания, от ночи перед первым днем моей нынешней жизни.