rock'n'roll therapy at Brixton Academy
Когда Москвичка позвала меня на Kaiser Chiefs, я была совершенно готова отказаться. Во-первых, я на них уже была, в 2008м, в мой первый приезд в Лондон, и это было знаменательное событие. Светка была тогда ответственна за культурную программу - она распечатала детали нескольких концертов неизвестных мне групп с подробными картами (о, досмартфонное время!), и я полностью полагалась на нее. Если кто такие эти Kaiser Chiefs я тогда хотя бы смутно представляла, то вот кто есть Late of the Pier, на разогреве, ради которых туда рвалась Светка, я понятия не имела и мне было в общем-то все равно. Но концерт был, помнится, классный.
Во-вторых, я не особо люблю брит-поп. На это осознание у меня ушло немало времени и довольно приличная сумма денег - я побывала на нескольких концертах, и всякий раз уходила, мучаясь смутным чувством: что-то не то. Я настолько неравнодушна к рок-н-роллу, что практически любые его проявления всегда приводили меня в восторг, а еще и живьем - так это вообще же с ума сойти, но оказалось не все так просто. В брит-попе недаром слово "поп" затесалось - оно и виной той смутной неудовлетворенности, которая постоянно мешала мне радоваться так же, как Москвичка: для меня в этой музыке слишком мало индивидуальности, слишком мало чувств. Это как любить шоколад - вовсе не значит с одинаковым аппетитом поглощать какой-нибудь альпен гольд и шедевры концерна Бабаевский - так же и с рок-н-роллом.
И, наконец, в-третьих, финансовая ситуация в последнее время у меня стала настолько угрожающей, что стоило бы думать, прежде чем банковать билеты на все и вся наравне с Москвичкой, у которой, по-моему, откуда-то есть неразменный пятак...
Но судьбе неугодно было оставить меня дома в первый день весны, ибо на присланной Москвичкой ссылке четко значилось: Brixton Academy. Туда я готова пойти почти на что угодно, ибо это волшебное место. Поэтому я согласилась.
Мой злой рок в этот раз угрозами банкротства не ограничился: за пару дней до означенного мероприятия я так зверски простудилась, что думала - отдам концы, захлебнувшись соплями, три дня жила, как под водой, не помню, что делала и куда ходила, но в голове при этом устойчиво что-то билось, как будто бочка во время шторма каталась по трюму и билась о стены. С трудом дойдя до магазина, я запаслась носовыми платками и со вздохом стала морально готовить себя к испытанию. Ровно в 6 я вылезла из метро на самую стремную улицу Лондона, где меня ждала моя подруга-разорительница. Она уже была на седьмом небе от восторга, что для Москвички вполне традиционно. На ходу затыкая нос подручными средствами и путаясь в своем кожаном плаще, я, что есть мочи стараясь выглядеть непринужденно и жизнерадостно, поковыляла в конец очереди возле Намоленного Места.
Нам повезло: мы попали в зал в числе первых (потому что мы знаем трюк с этой очередью), и по тревожной просьбе Москвички заняли место не прямо под сценой (ей одного раза хватило, чтобы понять, что она не создана для потного пивного месива; я же только молча подняла брови) - мы встали у барьеров метрах в пяти от нее. В Brixton Academy все устроено очень здорово: там наклонный пол, как в кинотеатре (собсна, изначально это кинотеатр и был), а чтобы публика вся не сползла и не снесла сцену, в пол каждые метров десять вогнаны ограждения, сваренные из стальных труб сантиметров десять диаметром, - внушительные такие штуки. Вот за эти трубы мы и взялись и встали напротив сцены.
Сначала действо разворачивалось вполне мирно - первый разогрев был патетически неумел и напоминал семейный подряд с привлечением зевак и соседей на свободные роли: за барабанами сидела тетка средних лет и средне-тяжелого веса, причем ножных барабанов у нее даже и не было - все, что она делала, это попеременно ударяла по одному, второму и по тарелкам, с очень серьезно-угрюмым видом, ну вточь как щи варила. Остальные участники группы не уступали ей в профессионализме и приверженности своему делу, но особенно выделялся вокалист - толстый рыжий мужик, надрывно раскачивавший стойку с микрофоном и при этом кокетливо отставлявший ножку в самый драматический момент.
Второй разогрев был заметно лучше: солист был тонок и красив, к тому же явно прирожденный шоумен - надо было видеть, что он делал рукаим и всем телом и как передвигался по сцене. Музыка однако была неоригинальна до безобразия: смесь Radiohead (только ненормальные им пытаются подражать), Depeche Mode и еще пяти очень хорошо всем знакомых групп. Рядом с нами, святое дело, обосновались Тупые Пьяные Подростки в количестве четыре штуки обоего полу, которых мне уже во время второго сета захотелось побить, но я мужественно держалась.
И когда настало время гвоздя программы, случилось очевидное, но совершенно для нас неожиданное: начался дикий ахтунг вокруг. Вокалист Kaiser Chiefs и пять лет назад запомнился мне крайне энергичным рыжим чуваком в теле - теперь он похудел, стал нюхать еще больше кокаина, похорошел и стал жечь еще сильнее. За время первой песни он убедил задумчивую публику устроить тут апокалипсис - и понеслась.
Сначала нас все это не касалось - физически, но потом толпы стали поджимать нас к барьеру. Я злобно пару раз кого-то легнула и уперлась в барьер ладонями, что на некоторое время вроде как помогло, а потом случилось маленькое чудо. Какая-то сука, которая прыгала с другой стороны трубы, приземлилась локтем мне на фалангу пальца. От боли у меня посыпались искры из глаз, и прежде чем я успела сообразить, что, если_мне_сломают_палец_то_как_же_я_буду_играть_на_гитаре?!? - я озверела.
В какое-то мгновение "ноги вспомнили танец" - все, что я вытворяла в Рединге три года назад и что позволило мне очутиться под самой сценой в во много раз большей толпе, состоявшей почти исключительно из парней, оголтело колотивших друг друга в порыве счастья, продержаться там много часов и вылезти без единого синяка к собственному удивлению, хоть и насквозь мокрая и в пиве, - немедленно вернулось ко мне как готовая программа действий, во время которых ни думать, ни ощущать хоть что-то физически невозможно. Я начала прыгать, как оглошенная, отталкиваясь руками от барьера, пинать налегающих на меня локтями и отражать удары ногами; буквально за минуты вокруг меня не осталось никого из прежних (кроме Москвички, которая в ужасе пялилась то по сторонам, то на меня, а потом стала брать с меня пример), зато оказавшийся рядом мужик запрыгал со мною в такт. В какой-то момент я почувствовала что-то чуть более сильное, чем прикосновение к голове - и обнаружила, что на меня уронили чувака, чей крауд-серфинг пошел немного не так, как он, вероятно, планировал. Я даже не остановилась - я только съездила кому-то по ребрам, чтобы спасти свои от встречи со стальной трубою.
Так продолжалось весь осавшийся концерт - наверное около часа. Перед бисом мужик справа спросил: "Are you OK??", на что я только оттопырила вверх большой палец, заверительно ему кивнув - сил говорить не было. И вот тогда-то, во время биса, я вдруг отчетливо поняла: я выздоровела. Рок-н-ролльная терапия, твою мать, лучше любой микстуры и режима труда и отдыха...
На улицу я вышла, едва переставляя ноги в своих тяжелых мартинсах; я с трудом могла говорить. Мы с москвичкой сели в вагон метро, набитый народом с того же концерта, радостно скандировавшим разные фрагменты песен, и она начала бурно говорить мне, как все было круто, как она теперь послушает и эту песню, и ту... Я что-то поддакивала ей время от времени и в конце-концов заметила:
- По-моему дело еще и в том, что это Brixton Academy - особое место, рок-н-ролльная святыня.
- Да, рок-н-ролл - не рок-н-ролл, там... я не знаю, там какая-то такая... такая энергия чувствуется сумасшедшая, просто нереальная.
Я молча уставилась в расплывчатую карту Victoria Line напротив меня, а про себя подумала: "Так это и есть сам рок-н-ролл, он там впитался в стены."
Стоит ли говорить, что на следующий день я проснулась совершенно здоровой и с одним лишь крошечным синяком на фаланге слава Богу целого пальца. We'll meet again, Brixton Academy, and many, many more times.
Во-вторых, я не особо люблю брит-поп. На это осознание у меня ушло немало времени и довольно приличная сумма денег - я побывала на нескольких концертах, и всякий раз уходила, мучаясь смутным чувством: что-то не то. Я настолько неравнодушна к рок-н-роллу, что практически любые его проявления всегда приводили меня в восторг, а еще и живьем - так это вообще же с ума сойти, но оказалось не все так просто. В брит-попе недаром слово "поп" затесалось - оно и виной той смутной неудовлетворенности, которая постоянно мешала мне радоваться так же, как Москвичка: для меня в этой музыке слишком мало индивидуальности, слишком мало чувств. Это как любить шоколад - вовсе не значит с одинаковым аппетитом поглощать какой-нибудь альпен гольд и шедевры концерна Бабаевский - так же и с рок-н-роллом.
И, наконец, в-третьих, финансовая ситуация в последнее время у меня стала настолько угрожающей, что стоило бы думать, прежде чем банковать билеты на все и вся наравне с Москвичкой, у которой, по-моему, откуда-то есть неразменный пятак...
Но судьбе неугодно было оставить меня дома в первый день весны, ибо на присланной Москвичкой ссылке четко значилось: Brixton Academy. Туда я готова пойти почти на что угодно, ибо это волшебное место. Поэтому я согласилась.
Мой злой рок в этот раз угрозами банкротства не ограничился: за пару дней до означенного мероприятия я так зверски простудилась, что думала - отдам концы, захлебнувшись соплями, три дня жила, как под водой, не помню, что делала и куда ходила, но в голове при этом устойчиво что-то билось, как будто бочка во время шторма каталась по трюму и билась о стены. С трудом дойдя до магазина, я запаслась носовыми платками и со вздохом стала морально готовить себя к испытанию. Ровно в 6 я вылезла из метро на самую стремную улицу Лондона, где меня ждала моя подруга-разорительница. Она уже была на седьмом небе от восторга, что для Москвички вполне традиционно. На ходу затыкая нос подручными средствами и путаясь в своем кожаном плаще, я, что есть мочи стараясь выглядеть непринужденно и жизнерадостно, поковыляла в конец очереди возле Намоленного Места.
Нам повезло: мы попали в зал в числе первых (потому что мы знаем трюк с этой очередью), и по тревожной просьбе Москвички заняли место не прямо под сценой (ей одного раза хватило, чтобы понять, что она не создана для потного пивного месива; я же только молча подняла брови) - мы встали у барьеров метрах в пяти от нее. В Brixton Academy все устроено очень здорово: там наклонный пол, как в кинотеатре (собсна, изначально это кинотеатр и был), а чтобы публика вся не сползла и не снесла сцену, в пол каждые метров десять вогнаны ограждения, сваренные из стальных труб сантиметров десять диаметром, - внушительные такие штуки. Вот за эти трубы мы и взялись и встали напротив сцены.
Сначала действо разворачивалось вполне мирно - первый разогрев был патетически неумел и напоминал семейный подряд с привлечением зевак и соседей на свободные роли: за барабанами сидела тетка средних лет и средне-тяжелого веса, причем ножных барабанов у нее даже и не было - все, что она делала, это попеременно ударяла по одному, второму и по тарелкам, с очень серьезно-угрюмым видом, ну вточь как щи варила. Остальные участники группы не уступали ей в профессионализме и приверженности своему делу, но особенно выделялся вокалист - толстый рыжий мужик, надрывно раскачивавший стойку с микрофоном и при этом кокетливо отставлявший ножку в самый драматический момент.
Второй разогрев был заметно лучше: солист был тонок и красив, к тому же явно прирожденный шоумен - надо было видеть, что он делал рукаим и всем телом и как передвигался по сцене. Музыка однако была неоригинальна до безобразия: смесь Radiohead (только ненормальные им пытаются подражать), Depeche Mode и еще пяти очень хорошо всем знакомых групп. Рядом с нами, святое дело, обосновались Тупые Пьяные Подростки в количестве четыре штуки обоего полу, которых мне уже во время второго сета захотелось побить, но я мужественно держалась.
И когда настало время гвоздя программы, случилось очевидное, но совершенно для нас неожиданное: начался дикий ахтунг вокруг. Вокалист Kaiser Chiefs и пять лет назад запомнился мне крайне энергичным рыжим чуваком в теле - теперь он похудел, стал нюхать еще больше кокаина, похорошел и стал жечь еще сильнее. За время первой песни он убедил задумчивую публику устроить тут апокалипсис - и понеслась.
Сначала нас все это не касалось - физически, но потом толпы стали поджимать нас к барьеру. Я злобно пару раз кого-то легнула и уперлась в барьер ладонями, что на некоторое время вроде как помогло, а потом случилось маленькое чудо. Какая-то сука, которая прыгала с другой стороны трубы, приземлилась локтем мне на фалангу пальца. От боли у меня посыпались искры из глаз, и прежде чем я успела сообразить, что, если_мне_сломают_палец_то_как_же_я_буду_играть_на_гитаре?!? - я озверела.
В какое-то мгновение "ноги вспомнили танец" - все, что я вытворяла в Рединге три года назад и что позволило мне очутиться под самой сценой в во много раз большей толпе, состоявшей почти исключительно из парней, оголтело колотивших друг друга в порыве счастья, продержаться там много часов и вылезти без единого синяка к собственному удивлению, хоть и насквозь мокрая и в пиве, - немедленно вернулось ко мне как готовая программа действий, во время которых ни думать, ни ощущать хоть что-то физически невозможно. Я начала прыгать, как оглошенная, отталкиваясь руками от барьера, пинать налегающих на меня локтями и отражать удары ногами; буквально за минуты вокруг меня не осталось никого из прежних (кроме Москвички, которая в ужасе пялилась то по сторонам, то на меня, а потом стала брать с меня пример), зато оказавшийся рядом мужик запрыгал со мною в такт. В какой-то момент я почувствовала что-то чуть более сильное, чем прикосновение к голове - и обнаружила, что на меня уронили чувака, чей крауд-серфинг пошел немного не так, как он, вероятно, планировал. Я даже не остановилась - я только съездила кому-то по ребрам, чтобы спасти свои от встречи со стальной трубою.
Так продолжалось весь осавшийся концерт - наверное около часа. Перед бисом мужик справа спросил: "Are you OK??", на что я только оттопырила вверх большой палец, заверительно ему кивнув - сил говорить не было. И вот тогда-то, во время биса, я вдруг отчетливо поняла: я выздоровела. Рок-н-ролльная терапия, твою мать, лучше любой микстуры и режима труда и отдыха...
На улицу я вышла, едва переставляя ноги в своих тяжелых мартинсах; я с трудом могла говорить. Мы с москвичкой сели в вагон метро, набитый народом с того же концерта, радостно скандировавшим разные фрагменты песен, и она начала бурно говорить мне, как все было круто, как она теперь послушает и эту песню, и ту... Я что-то поддакивала ей время от времени и в конце-концов заметила:
- По-моему дело еще и в том, что это Brixton Academy - особое место, рок-н-ролльная святыня.
- Да, рок-н-ролл - не рок-н-ролл, там... я не знаю, там какая-то такая... такая энергия чувствуется сумасшедшая, просто нереальная.
Я молча уставилась в расплывчатую карту Victoria Line напротив меня, а про себя подумала: "Так это и есть сам рок-н-ролл, он там впитался в стены."
Стоит ли говорить, что на следующий день я проснулась совершенно здоровой и с одним лишь крошечным синяком на фаланге слава Богу целого пальца. We'll meet again, Brixton Academy, and many, many more times.