Вежливый реализм
Давненько я не писала размышлизмов. Мне кажется, у меня вся аудитория успела смениться с тех пор, как я в последний раз была серьезной (внимание: не путать с трагической). Но сегодня у меня неудачный день, за окном - такой настойчиво романтический дождь, так что я думаю, меня можно извинить.
Я много читала в последнее время, почему-то не дочитывала большую часть книжек до конца, но в данный момент мне кажется, что это потому, что я в каждой из них находила одну и ту же мысль, и дальше читать было уже необязательно. Это ведь всегда так: когда есть что-то определенное, но еще не сформулированное в голове, куда ни посмотри - видишь именно это, и ничего более, и так до тех пор, пока сформулировать не сможешь, - тогда просто прочтешь ее чьими-то готовыми словами, как будто выловленную специально для тебя из мира идей, строго к условленному моменту, после аперитива.
И вот какая эта мысль у меня: какие бы я ни строила отношения, я всегда больше всего боюсь наступить человеку на ногу. Я хожу вокруг людей, как хрустальных (хотя кому-то будет более понятно выражение "как с тухлым яйцом"), и все время боюсь. Боюсь перегнуть где-то, приложить слишком большую силу, боюсь заставить и этим испугать, боюсь, что сбегут. Почему они должны сбежать-то? Я вроде ведь не Кощей Бессмертный, отнюдь.
Я точно так же маялась, когда училась водить машину: все боялась сделать что-нибудь со всей силы, дабы ничего в казенном автомобиле не отломить. Силушка-то богатырская, как же. В итоге боялась-боялась, недокручивала, недожимала, но в конце концов конечно потеряла-таки бдительность и сломала. Вот и в чем, спрашивается, была мораль?
Короче говоря, я боюсь собственной силы, а точнее - собственной агрессии, и под этим даже есть рациональная почва - много ее у меня, агрессии. Много именно потому, что все время сдерживаюсь - слишком сильно. Зато, уж коли жертва все-таки не убежала, ей достается сполна - за всю ту ватку, которой ее долго обкладывали. Тем, кто вовремя от меня не сбежал, я готова устроить желтую жизнь, если мне чего-то от них надо. Но я не про это сейчас.
Я про то, возвращаясь к книгам, что неправильно это - играть в Чичикова с Маниловым, чтобы заманить человека в сети и потом вдоволь поиздеваться, попользоваться своей властью, а попутно пострадать, опасаясь его обидеть. С каждой страницы буквально на меня смотрят люди, которые не боялись прищемить кому-то что-то, а добивались - добивались явно выраженного, а не подразумеваемого ответа на свое поведение. В итоге они точно знали - да или нет, хотят их видеть или не хотят, приятно или не приятно то, что они делают, и тем самым вызывали понятные, неамбивалентные чувства, и ничего не домысливали. И абсолютно правильно делали - мозг целее остался.
И написать я об этом решила потому, что есть ощущение, что не только мне такое поведение не чуждо: это что-то из ментальности, как всегда. Интеллигентность у нас всегда какая-то недосказанная, недовыраженная, мнущаяся в дверях, в которые прекрасно знает, что хочет зайти, и из вежливости отказывающаяся от супа, когда ей жрать охота, в надежде, что ее в ответ тоже поймут и снова вежливо предложат. Только зря она это - не предложат, потому что если хочешь есть, надо есть, а не делать вид, что шампиньоны не той породы и что вообще ты принимаешь пищу только из вежливости, а организм поддерживается высокой идеей. Когда съешь - можно вежливо поблагодарить, для поддержания реномэ.
Я много читала в последнее время, почему-то не дочитывала большую часть книжек до конца, но в данный момент мне кажется, что это потому, что я в каждой из них находила одну и ту же мысль, и дальше читать было уже необязательно. Это ведь всегда так: когда есть что-то определенное, но еще не сформулированное в голове, куда ни посмотри - видишь именно это, и ничего более, и так до тех пор, пока сформулировать не сможешь, - тогда просто прочтешь ее чьими-то готовыми словами, как будто выловленную специально для тебя из мира идей, строго к условленному моменту, после аперитива.
И вот какая эта мысль у меня: какие бы я ни строила отношения, я всегда больше всего боюсь наступить человеку на ногу. Я хожу вокруг людей, как хрустальных (хотя кому-то будет более понятно выражение "как с тухлым яйцом"), и все время боюсь. Боюсь перегнуть где-то, приложить слишком большую силу, боюсь заставить и этим испугать, боюсь, что сбегут. Почему они должны сбежать-то? Я вроде ведь не Кощей Бессмертный, отнюдь.
Я точно так же маялась, когда училась водить машину: все боялась сделать что-нибудь со всей силы, дабы ничего в казенном автомобиле не отломить. Силушка-то богатырская, как же. В итоге боялась-боялась, недокручивала, недожимала, но в конце концов конечно потеряла-таки бдительность и сломала. Вот и в чем, спрашивается, была мораль?
Короче говоря, я боюсь собственной силы, а точнее - собственной агрессии, и под этим даже есть рациональная почва - много ее у меня, агрессии. Много именно потому, что все время сдерживаюсь - слишком сильно. Зато, уж коли жертва все-таки не убежала, ей достается сполна - за всю ту ватку, которой ее долго обкладывали. Тем, кто вовремя от меня не сбежал, я готова устроить желтую жизнь, если мне чего-то от них надо. Но я не про это сейчас.
Я про то, возвращаясь к книгам, что неправильно это - играть в Чичикова с Маниловым, чтобы заманить человека в сети и потом вдоволь поиздеваться, попользоваться своей властью, а попутно пострадать, опасаясь его обидеть. С каждой страницы буквально на меня смотрят люди, которые не боялись прищемить кому-то что-то, а добивались - добивались явно выраженного, а не подразумеваемого ответа на свое поведение. В итоге они точно знали - да или нет, хотят их видеть или не хотят, приятно или не приятно то, что они делают, и тем самым вызывали понятные, неамбивалентные чувства, и ничего не домысливали. И абсолютно правильно делали - мозг целее остался.
И написать я об этом решила потому, что есть ощущение, что не только мне такое поведение не чуждо: это что-то из ментальности, как всегда. Интеллигентность у нас всегда какая-то недосказанная, недовыраженная, мнущаяся в дверях, в которые прекрасно знает, что хочет зайти, и из вежливости отказывающаяся от супа, когда ей жрать охота, в надежде, что ее в ответ тоже поймут и снова вежливо предложат. Только зря она это - не предложат, потому что если хочешь есть, надо есть, а не делать вид, что шампиньоны не той породы и что вообще ты принимаешь пищу только из вежливости, а организм поддерживается высокой идеей. Когда съешь - можно вежливо поблагодарить, для поддержания реномэ.