КОНТРОЛЬНЫЙ ВЫСТРЕЛ (Д.В.Медведев)
Оригинал взят у gwinplane в КОНТРОЛЬНЫЙ ВЫСТРЕЛ (Д.В.Медведев)
"Коемуждо по делам его", - такой эпиграф открывал записки Сергея Леонтьевича Максудова в "Театральном романе" Булгакова.
По делам, по делам...
Девяносто третий год. Я жил тогда у Патриарших прудов. Утром 4-го октября был разбужен громкими звуками со стороны зоопарка. Стало ясно, это орудийная канонада и треск пулемётов. Взял бинокль и пошел на набережную. Там полно зевак. Видел, как наёмники садили из танковых пушек по окнам Дома Советов в верхних этажах. Оттуда с каждым разрывом выбивались серые облака и летели дребезги внутренностей. А затем повалили клубы черно-траурного дыма.
Но ни одного ответного выстрела со стороны защитников я не различил в окуляры бинокля. Как ни искал!
После побоища я бывал на стадионе "Метростроя". В листе металлических ворот зияла дыра от снаряда. Сараи, обитые алюминием, в пулевых отверстиях. От уровня головы человека до земли. Добивали.
Я видел фильм, где мужчина говорит: "Искал дочь, защитницу Дома Советов, пробрался на стадион. Трупы почему-то без обуви". Об этом мужчине, отце Наташи, после ранения доставленной в отделение милиции, там изувеченной и достреленной в затылок, пишет Иона Андронов в книге "Моя война" (стр.8).
Итак, тела без обуви. Мародёрство? А если пытки? Гвоздь в пятку.
Командовал карателями, насколько мне известно, генерал Романов. Тот, что сейчас в госпитале Бурденко. Был подорван "чехами" в Грозном, на площади Минутка, хотя "чехи" клянутся, что не для него фугас готовили.
Коемуждо по делам его...
Галина Старовойтова, помните, заявила, что демократия будет сооружена лишь после того, как вымрут эти - ветераны, красные и коричневые.
Раздались выстрелы и причитания: месть оппозиции, политика. А Иона Андронов по радио "Свободная Россия" озвучил сумму. Девятьсот тысяч. Зелёных. В ридикюле депутата Старовойтовой. Идейно близкие убили и ограбили. Для них старалась Старовойтова, их руку Вседержитель и направил.
Коемуждо...
Вся демократическая рать лила слезы на могиле Собчака, что недалеко от могилы Старовойтовой. А тот же Иона Андронов называет цифру. На сей раз миллион. Баксов. Именно с такой суммой в саквояже был задержан Собчак на таможне.
Миллион и миллион без сотни тысяч. Рядом.
А открутим ленту памяти. Тбилиси. Собчак в комиссии отстаивал версию: Ах, эти десантники! С сапёрными лопатками! За старушками-бабушками! Бегом!
Я видел фильм, снятый военной прокуратурой. Ночь. Блики огней. Рёв толпы. И удары...
Костоломы Гамсахурдии калечили наших мальчиков ломами.
Где Гамсахурдия? А где Собчак?
Первый съезд нардепов. Пятнистый с ртом, собранным в куриную гузку. И непременный, непререкаемый, единственный юрисконсульт Собчак. Так они в паре и впарили нам свободу от сбережений и демократию взрывающихся домов.
И вот первого мэра Питера "затравили"... А вроде инфаркт сегодня - болезнь не смертельная, да Вседержитель "скорую" попридержал.
Коемуждо... коемуждо.
А на закуску история с виду невероятная. Но была, была ведь!
Павлик Морозов. Кто не помнит этого имени? На мальчике паразитировали, поначалу его как бы прославляя, а затем обмазывали дегтем. Причём совершали эти деяния практически одни и те же служители второй древнейшей профессии. Ну, по крайней мере, "журналюги", как изящно выразился Александр Градский, одного клана, тейпа, вероисповедания.
Но изложим суть дела, как она выглядит по публикации в журнале "Политический собеседник", издававшимся ЦК Компартии Белоруссии. Семья Павлика переселилась в Сибирь именно из Белой Руси. Отец служил председателем сельсовета. Подторговывал справками. Попался. Найдена была бумага с какими-то льготами. Подпись и печать на месте. А фамилия претендента на послабление не вписана.
Следователь явился в избу Морозовых. Надо уточнить, что папа Морозов был, по нынешней терминологии, "жизнелюб". Бросил жену с пятью детьми и перебрался к молодайке. Видимо, в поисках более мощных стимулов жизненной потенции. Представим себе бедность брошенной семьи. Кормилец-то убыл. Да ещё позор. Брошенная...
И вот следователь задаёт матери вопросы: "Ходили к мужику, пока жил с тобой?" - "Ходили". - "А что носили?" - "Самогон носили. Ну и ещё что-ништо". - "А что брали?" - "Бумажки. Бумажки". - "Ну а ты что скажешь"? - к Павлуше, что рядом уроки выполнял, - "Мама правду говорит?" - "Ага, правду".
Вот и все дела. Никаких доносов строчить мальчик и не собирался. За него строчили взрослые дяди и тёти.
Папа получил свои пять лет. А Павлика бабушка, (родная бабушка!!!) послала в тайгу по грибы. С ним увязался шестилетний братик. В лесу братишек перехватили родной дедушка и детина из родичей, Данила. Взяли в ножи. У пацанов ручонки были порезаны: хватались за лезвия ладошками. Милиционер в протоколе безыскусно фиксирует с места события, что голубые глаза Павлика были устремлены в небо.
Причину осатанелой ненависти бабки к внуку можно было бы усмотреть в желании отомстить за сына-"жизнелюба". Но в деревне "стены прозрачные" - все знают, не писал Павлик доноса. Однако...
Носил красный галстук. Пионер. Идейный враг мироедской психологии - бабки, родительницы отца-дерьмократа. Павлика затащили на пьедестал. "Так должен поступать каждый", - тогда гремело с перьев журналюг. Детскому парку Шмитовке, что на Пресне, присваивают имя Павлика Морозова.
Но вот пришли новые времена. Вползла дерьмократия. Модно и хлебно стало оплёвывать, чему поклонялись. И среди "грешащих пером" нашлась пара, что не поленилась слетать в командировку, записать на диктофон рассказы о Павлике его сестры и престарелой учительши.
И обгадили мертвого мальчика. А это грех. Из самых последних. Оба литератора: Амлинский и Альперович умерли молодыми. Ну не старыми. Вы спросите - при чем тут Вседержитель?
А они умерли в ОДИН ДЕНЬ. И день этот совпал с датой злодейского убиения Павлика Морозова с братиком.
Поначалу убран был с лица Земли первый. А РОВНО ЧЕРЕЗ ГОД - второй.
Вседержитель произвел контрольный выстрел. Для ясности.
Коемуждо по делам его...
"Коемуждо по делам его", - такой эпиграф открывал записки Сергея Леонтьевича Максудова в "Театральном романе" Булгакова.
По делам, по делам...
Девяносто третий год. Я жил тогда у Патриарших прудов. Утром 4-го октября был разбужен громкими звуками со стороны зоопарка. Стало ясно, это орудийная канонада и треск пулемётов. Взял бинокль и пошел на набережную. Там полно зевак. Видел, как наёмники садили из танковых пушек по окнам Дома Советов в верхних этажах. Оттуда с каждым разрывом выбивались серые облака и летели дребезги внутренностей. А затем повалили клубы черно-траурного дыма.
Но ни одного ответного выстрела со стороны защитников я не различил в окуляры бинокля. Как ни искал!
После побоища я бывал на стадионе "Метростроя". В листе металлических ворот зияла дыра от снаряда. Сараи, обитые алюминием, в пулевых отверстиях. От уровня головы человека до земли. Добивали.
Я видел фильм, где мужчина говорит: "Искал дочь, защитницу Дома Советов, пробрался на стадион. Трупы почему-то без обуви". Об этом мужчине, отце Наташи, после ранения доставленной в отделение милиции, там изувеченной и достреленной в затылок, пишет Иона Андронов в книге "Моя война" (стр.8).
Итак, тела без обуви. Мародёрство? А если пытки? Гвоздь в пятку.
Командовал карателями, насколько мне известно, генерал Романов. Тот, что сейчас в госпитале Бурденко. Был подорван "чехами" в Грозном, на площади Минутка, хотя "чехи" клянутся, что не для него фугас готовили.
Коемуждо по делам его...
Галина Старовойтова, помните, заявила, что демократия будет сооружена лишь после того, как вымрут эти - ветераны, красные и коричневые.
Раздались выстрелы и причитания: месть оппозиции, политика. А Иона Андронов по радио "Свободная Россия" озвучил сумму. Девятьсот тысяч. Зелёных. В ридикюле депутата Старовойтовой. Идейно близкие убили и ограбили. Для них старалась Старовойтова, их руку Вседержитель и направил.
Коемуждо...
Вся демократическая рать лила слезы на могиле Собчака, что недалеко от могилы Старовойтовой. А тот же Иона Андронов называет цифру. На сей раз миллион. Баксов. Именно с такой суммой в саквояже был задержан Собчак на таможне.
Миллион и миллион без сотни тысяч. Рядом.
А открутим ленту памяти. Тбилиси. Собчак в комиссии отстаивал версию: Ах, эти десантники! С сапёрными лопатками! За старушками-бабушками! Бегом!
Я видел фильм, снятый военной прокуратурой. Ночь. Блики огней. Рёв толпы. И удары...
Костоломы Гамсахурдии калечили наших мальчиков ломами.
Где Гамсахурдия? А где Собчак?
Первый съезд нардепов. Пятнистый с ртом, собранным в куриную гузку. И непременный, непререкаемый, единственный юрисконсульт Собчак. Так они в паре и впарили нам свободу от сбережений и демократию взрывающихся домов.
И вот первого мэра Питера "затравили"... А вроде инфаркт сегодня - болезнь не смертельная, да Вседержитель "скорую" попридержал.
Коемуждо... коемуждо.
А на закуску история с виду невероятная. Но была, была ведь!
Павлик Морозов. Кто не помнит этого имени? На мальчике паразитировали, поначалу его как бы прославляя, а затем обмазывали дегтем. Причём совершали эти деяния практически одни и те же служители второй древнейшей профессии. Ну, по крайней мере, "журналюги", как изящно выразился Александр Градский, одного клана, тейпа, вероисповедания.
Но изложим суть дела, как она выглядит по публикации в журнале "Политический собеседник", издававшимся ЦК Компартии Белоруссии. Семья Павлика переселилась в Сибирь именно из Белой Руси. Отец служил председателем сельсовета. Подторговывал справками. Попался. Найдена была бумага с какими-то льготами. Подпись и печать на месте. А фамилия претендента на послабление не вписана.
Следователь явился в избу Морозовых. Надо уточнить, что папа Морозов был, по нынешней терминологии, "жизнелюб". Бросил жену с пятью детьми и перебрался к молодайке. Видимо, в поисках более мощных стимулов жизненной потенции. Представим себе бедность брошенной семьи. Кормилец-то убыл. Да ещё позор. Брошенная...
И вот следователь задаёт матери вопросы: "Ходили к мужику, пока жил с тобой?" - "Ходили". - "А что носили?" - "Самогон носили. Ну и ещё что-ништо". - "А что брали?" - "Бумажки. Бумажки". - "Ну а ты что скажешь"? - к Павлуше, что рядом уроки выполнял, - "Мама правду говорит?" - "Ага, правду".
Вот и все дела. Никаких доносов строчить мальчик и не собирался. За него строчили взрослые дяди и тёти.
Папа получил свои пять лет. А Павлика бабушка, (родная бабушка!!!) послала в тайгу по грибы. С ним увязался шестилетний братик. В лесу братишек перехватили родной дедушка и детина из родичей, Данила. Взяли в ножи. У пацанов ручонки были порезаны: хватались за лезвия ладошками. Милиционер в протоколе безыскусно фиксирует с места события, что голубые глаза Павлика были устремлены в небо.
Причину осатанелой ненависти бабки к внуку можно было бы усмотреть в желании отомстить за сына-"жизнелюба". Но в деревне "стены прозрачные" - все знают, не писал Павлик доноса. Однако...
Носил красный галстук. Пионер. Идейный враг мироедской психологии - бабки, родительницы отца-дерьмократа. Павлика затащили на пьедестал. "Так должен поступать каждый", - тогда гремело с перьев журналюг. Детскому парку Шмитовке, что на Пресне, присваивают имя Павлика Морозова.
Но вот пришли новые времена. Вползла дерьмократия. Модно и хлебно стало оплёвывать, чему поклонялись. И среди "грешащих пером" нашлась пара, что не поленилась слетать в командировку, записать на диктофон рассказы о Павлике его сестры и престарелой учительши.
И обгадили мертвого мальчика. А это грех. Из самых последних. Оба литератора: Амлинский и Альперович умерли молодыми. Ну не старыми. Вы спросите - при чем тут Вседержитель?
А они умерли в ОДИН ДЕНЬ. И день этот совпал с датой злодейского убиения Павлика Морозова с братиком.
Поначалу убран был с лица Земли первый. А РОВНО ЧЕРЕЗ ГОД - второй.
Вседержитель произвел контрольный выстрел. Для ясности.
Коемуждо по делам его...