ОУН-УПА: взгляд изнутри
Прочитал "За східним обрієм" - мемуары Д.Шумука , участника УПА, отсидевшего в общей сложности несколько десятков лет в советских лагерях. Его воспоминания, нелегально переданные из мест лишения свободы и изданные на Западе, вызвали скандал в среде украинской националистической эмиграции. Наиболее недовольными оказались те, кого принято относить к бандеровцам. Еще бы: непосредственный участник событий показал своих соратников, мягко говоря, не в очень хорошими людьми.
Сегодня, правда, кое-кто, имеющий научные степени, утверждает, что мемуары Шемука фальсифицированы КГБ. Впрочем, все это легко опровергается - всем желающим могу предоставить соответствующие ссылки. Предлагаю несколько цитат из Шумука в переводе на русский. Желающим насладиться оригиналом сюда
...................................................................
- А можно ли бороться за независимость Украины, не зная « Декалог»? - спросил бывший офицер-моряк, которого это заявление удивило. - Можно и нужно бороться всем, но здесь речь об Организации Украинских Националистов, которая взяла на себя роль организатора и проводника борьбы, - сказал Лесовик. Макар и Славко сидели и значительно глядели на нас. - Вы когда либо читали современную украинскую националистическую литературу? - спросил Лесовик. Все, поникнув, молчали. - А вы ? - кивнул Лесовик головой в мою сторону.
- Я читал только те газеты, которые издаются в Луцке и Ровно. - О, интересно, как же вы воспринимали их ? - Вся та пресса, которая в первую очередь старается «выслужницки» восхвалять Гитлера и его армию, для меня является отвратительной. А что касается художественной стороны, то в Ровно можно отметить Уласа Самчука, а в Луцке Ярослава Мову. Но Улас Самчук своим пером ползает перед «фюрером » райху так же, как и все остальные. Один только Я. Мова блестит словно жемчужина среди мусора.
……………………………………………………………………………………………
- О чем это вы, ребята, так оживленно беседовали? - cпросил Брова.
- Да вот рассказывали друг другу как ляхов били в Доминополе, - ответил Ворон.
- А что это за гражданские с пистолетами у пояса? - спросил я.
- Это ребята из службы безопасности, - ответил Ворон, - это хорошие ребята, они клёцали поляков лучше всех. Вот этот, - Ворон кивнул на коренастого брюнета, 27- утопил. Брюнет, о котором шла речь, в то же мгновение вытянулся смирно.
- Так вы расскажите и нам, как это здесь было с теми поляками, - сказал я.
- Около двенадцати мы взяли в кольцо село Доминополь. Тогда я с командиром отряда и со всем почетом подошли под дом польского штаба и постучали в дверь. Подпоручик, глядя в окно, быстро сориентировался в чем дело, но выхода не было и он открыл нам. Вот тут же на пороге я его и прострелил. Капитана застрелил в постели, а машинистка выскочила в окно и там ее застрелили наши ребята. Командир отряда выстрелил из своей ракетницы, это был сигнал о том, что штаб ликвидирован и пора начинать. Вот тогда наши ребята из СБ и пошли гулять по всему селу. До утра не осталось ни одного живого ляха, - самодовольно закончил Ворон.
………………………………………………………………………………………
- А почему именно меньше шансов?
- Потому что тогда наши враги большевики начинали с ничего так, как и мы. На Украине они были несравнимо слабее нас. И тогда за границей нас признавали наравне с большевиками. Центральная Рада находилась в столице, мы контролировали почти всю Украину. А сейчас мы по сравнению с теми временами - ничто! Нас никто не признал, с нами никто не считается. В лучшие времена мы контролировали жизнь только одной Волыни и частично Галичины. И то только села, если не считать такие районные центры как Колки и Камень-Каширский. Россия имеет сильных союзников и на стороне России воюет несравнимо больше украинцев, чем в отделах УПА. И те украинцы знают, что они украинские, а не какие-то хохлы, но это не мешает им истреблять нас, как пособников германского фашизма. ОУН в свое время очень наивно Германию считала своей союзницей и это легло пятном на все это движение, - сказал Ступницкий.
………………………………………
На второй день в селе Дорогиничи я нашел районного референта СБ Чумака. Это был высокий, красивый, стройный молодой парень лет около двадцати пяти. Он встретил меня очень вежливо, спрашивая:
- Какими ветрами вас сюда занесло?
- Не важно, какими ветрами, я везде бываю. Меня интересует вот что. Вчера я был за рекой, вон там на хуторах, - показав головой в сторону хутора, - там я узнал об ужасных вещах. В том селе полностью исчезло 16 семей со старыми и детьми. Я хотел бы знать, почему и во имя чего творятся такие неслыханные ужасы?
- Меня удивляет, что вы с такими вопросами пришли ко мне. Вы же встречаетесь иногда даже с самими нашими «зверхниками», вот их и спрашивайте, - ответил Чумак.
- Это «наивысшее» начальство не приказывало нам истреблять те 16 семей, это уже непосредственно ваша работа.
- Я же исполняю приказы и все! Понятно?
- Вы вершите судьбы людей, - жить им или не жить и кому именно. Вы убиваете детей. Понимаете, что это значит, убивать детей? - С возмущением сказал я и, не прощаясь, вышел ....
- Что это там у вас случилось с районным референтом Безопасности? - спросил Митла.
Я рассказал им все с самого начала. О том, что ликвидировано 16 семей без суда и следствия вместе с маленькими детьми и о своем разговоре с районным референтом Безопасности Чумаком. Митла все время хмурился и ломал пальцы на руках, так что трещали. Крылач также слушал меня с явным неодобрением.
- Советы скоро захватят всю Волынь, так вот, - вы бы хотели, чтобы мы оставили им готовую агентурную сеть?
- Пока есть возможность, мы должны с корнем вырывать все, на чем может закрепиться советская власть, - сказал Митла.
- А я недавно был в том селе и у меня складывалась совсем другое мнение. Мы этой акцией истребления «потенциальной советской агентуры» оттолкнули от себя вчерашних своих сторонников и толкнули их в объятия советской власти. Такими действиями мы пятнаем наше движение и даем своим врагам в руки очень сильное оружие, которым они будут метко нас бить и одновременно оправдывать всю свою жестокость. Такие акции идут лишь на пользу тем, против кого мы ведем борьбу. Только они могут быть благодарны за это, - сказал я.
- А они что делали в тюрьмах, когда отступали? Вы были в Луцке? Видели, сколько они нашей молодежи постреляли без суда и следствия? - сказал Крилач.
- Хорошо, но мы сейчас их переплюнем в тех их преступлениях. И поэтому о тех преступлениях перестанут говорить, а начнут говорить о преступлениях совершенных Службой Безопасности.
- Лучше бы вы, друг Боремский, свою казуистику, свои логизмы применяли бы как-то иначе. В дела СБ вам не следует вмешиваться, - сказал Митла, - а если вы хотите сказать по этому поводу, то говорите мне, а не районному референту.
Сегодня, правда, кое-кто, имеющий научные степени, утверждает, что мемуары Шемука фальсифицированы КГБ. Впрочем, все это легко опровергается - всем желающим могу предоставить соответствующие ссылки. Предлагаю несколько цитат из Шумука в переводе на русский. Желающим насладиться оригиналом сюда
...................................................................
- А можно ли бороться за независимость Украины, не зная « Декалог»? - спросил бывший офицер-моряк, которого это заявление удивило. - Можно и нужно бороться всем, но здесь речь об Организации Украинских Националистов, которая взяла на себя роль организатора и проводника борьбы, - сказал Лесовик. Макар и Славко сидели и значительно глядели на нас. - Вы когда либо читали современную украинскую националистическую литературу? - спросил Лесовик. Все, поникнув, молчали. - А вы ? - кивнул Лесовик головой в мою сторону.
- Я читал только те газеты, которые издаются в Луцке и Ровно. - О, интересно, как же вы воспринимали их ? - Вся та пресса, которая в первую очередь старается «выслужницки» восхвалять Гитлера и его армию, для меня является отвратительной. А что касается художественной стороны, то в Ровно можно отметить Уласа Самчука, а в Луцке Ярослава Мову. Но Улас Самчук своим пером ползает перед «фюрером » райху так же, как и все остальные. Один только Я. Мова блестит словно жемчужина среди мусора.
……………………………………………………………………………………………
- О чем это вы, ребята, так оживленно беседовали? - cпросил Брова.
- Да вот рассказывали друг другу как ляхов били в Доминополе, - ответил Ворон.
- А что это за гражданские с пистолетами у пояса? - спросил я.
- Это ребята из службы безопасности, - ответил Ворон, - это хорошие ребята, они клёцали поляков лучше всех. Вот этот, - Ворон кивнул на коренастого брюнета, 27- утопил. Брюнет, о котором шла речь, в то же мгновение вытянулся смирно.
- Так вы расскажите и нам, как это здесь было с теми поляками, - сказал я.
- Около двенадцати мы взяли в кольцо село Доминополь. Тогда я с командиром отряда и со всем почетом подошли под дом польского штаба и постучали в дверь. Подпоручик, глядя в окно, быстро сориентировался в чем дело, но выхода не было и он открыл нам. Вот тут же на пороге я его и прострелил. Капитана застрелил в постели, а машинистка выскочила в окно и там ее застрелили наши ребята. Командир отряда выстрелил из своей ракетницы, это был сигнал о том, что штаб ликвидирован и пора начинать. Вот тогда наши ребята из СБ и пошли гулять по всему селу. До утра не осталось ни одного живого ляха, - самодовольно закончил Ворон.
………………………………………………………………………………………
- А почему именно меньше шансов?
- Потому что тогда наши враги большевики начинали с ничего так, как и мы. На Украине они были несравнимо слабее нас. И тогда за границей нас признавали наравне с большевиками. Центральная Рада находилась в столице, мы контролировали почти всю Украину. А сейчас мы по сравнению с теми временами - ничто! Нас никто не признал, с нами никто не считается. В лучшие времена мы контролировали жизнь только одной Волыни и частично Галичины. И то только села, если не считать такие районные центры как Колки и Камень-Каширский. Россия имеет сильных союзников и на стороне России воюет несравнимо больше украинцев, чем в отделах УПА. И те украинцы знают, что они украинские, а не какие-то хохлы, но это не мешает им истреблять нас, как пособников германского фашизма. ОУН в свое время очень наивно Германию считала своей союзницей и это легло пятном на все это движение, - сказал Ступницкий.
………………………………………
На второй день в селе Дорогиничи я нашел районного референта СБ Чумака. Это был высокий, красивый, стройный молодой парень лет около двадцати пяти. Он встретил меня очень вежливо, спрашивая:
- Какими ветрами вас сюда занесло?
- Не важно, какими ветрами, я везде бываю. Меня интересует вот что. Вчера я был за рекой, вон там на хуторах, - показав головой в сторону хутора, - там я узнал об ужасных вещах. В том селе полностью исчезло 16 семей со старыми и детьми. Я хотел бы знать, почему и во имя чего творятся такие неслыханные ужасы?
- Меня удивляет, что вы с такими вопросами пришли ко мне. Вы же встречаетесь иногда даже с самими нашими «зверхниками», вот их и спрашивайте, - ответил Чумак.
- Это «наивысшее» начальство не приказывало нам истреблять те 16 семей, это уже непосредственно ваша работа.
- Я же исполняю приказы и все! Понятно?
- Вы вершите судьбы людей, - жить им или не жить и кому именно. Вы убиваете детей. Понимаете, что это значит, убивать детей? - С возмущением сказал я и, не прощаясь, вышел ....
- Что это там у вас случилось с районным референтом Безопасности? - спросил Митла.
Я рассказал им все с самого начала. О том, что ликвидировано 16 семей без суда и следствия вместе с маленькими детьми и о своем разговоре с районным референтом Безопасности Чумаком. Митла все время хмурился и ломал пальцы на руках, так что трещали. Крылач также слушал меня с явным неодобрением.
- Советы скоро захватят всю Волынь, так вот, - вы бы хотели, чтобы мы оставили им готовую агентурную сеть?
- Пока есть возможность, мы должны с корнем вырывать все, на чем может закрепиться советская власть, - сказал Митла.
- А я недавно был в том селе и у меня складывалась совсем другое мнение. Мы этой акцией истребления «потенциальной советской агентуры» оттолкнули от себя вчерашних своих сторонников и толкнули их в объятия советской власти. Такими действиями мы пятнаем наше движение и даем своим врагам в руки очень сильное оружие, которым они будут метко нас бить и одновременно оправдывать всю свою жестокость. Такие акции идут лишь на пользу тем, против кого мы ведем борьбу. Только они могут быть благодарны за это, - сказал я.
- А они что делали в тюрьмах, когда отступали? Вы были в Луцке? Видели, сколько они нашей молодежи постреляли без суда и следствия? - сказал Крилач.
- Хорошо, но мы сейчас их переплюнем в тех их преступлениях. И поэтому о тех преступлениях перестанут говорить, а начнут говорить о преступлениях совершенных Службой Безопасности.
- Лучше бы вы, друг Боремский, свою казуистику, свои логизмы применяли бы как-то иначе. В дела СБ вам не следует вмешиваться, - сказал Митла, - а если вы хотите сказать по этому поводу, то говорите мне, а не районному референту.