Доктор Джо и тапок Марины: о приматологах в моей жизни
Женя Соловьёва (aka mononoky) подарила мне книжку*. Это истории жизни Джейн Гудолл, Дайаны Фосси и Бируте Галдикас, рассказанные в формате комиксов. Поначалу я решил, что эта книжка - совсем не для меня. Стыдно признаться, но я не увлекался чтением книг про обезьян и других заметных млекопитающих, несмотря на то, что они были в семейной библиотеке. Если говорить про женщин-зоологов, то в детстве у меня, наверное, самой любимой была книга Елизаветы Вячеславовны Лукиной, про то, как она изучала синиц вместе с А.Н. Промптовым (кстати, надо бы найти и перечитать!). Произведения Луиса Лики, многократно упомянутого на страницах комиксов, я, конечно, читал, но потому, что он был прежде всего палеонтологом, а палеонтологию я с раннего детства уважал. Тем не менее, вспоминая обстоятельства своей жизни, я осознаю, что и приматологи сыграли в ней некоторую сакральную роль.
Впервые я это понял, обнаружив на страницах комиксов известного зоолога Джорджа Шаллера - он одним из первых начал изучать в природе поведение человекообразных обезьян. Странно видеть, как героем комиксов становится человек, которого я видел лично. Весной 2000 года Шаллер был проездом в Москве. Он возвращался с Дальнего Востока, где курировал проект по изучению и сохранению амурского тигра. Шаллер должен был прочесть лекцию на биофаке МГУ - о новых результатах своих экспедиций в Азии. Накануне лекции мне и Володе Кузнецову дали задание сделать объявление, вывесить его в холле биофака. Где-то нашли фотографию Шаллера, вырезали её из журнала. Текст распечатывали на принтере, на листах формата A4, в виде отдельных кусков, которые затем склеивали, размещая на ватмане. На одном листе бумаги оказалась надпись: ДОКТОР ДЖО. От этой случайности родился новый персонаж, которого мы с Володей потом неоднократно вспоминали, в частности - когда в конце весны вместе поехали работать в Калмыкию. Доктор Джо - это прежде всего Шаллер, но не только он, а вообще харизматичный зоолог, который странствует по свету в поисках редких видов. Таким «доктором Джо» можно считать и Роберта Тимминса, и Владимира Динца... Персонаж, который попал на страницы комиксов, тоже прежде всего - доктор Джо, а не истинный Джордж Шаллер. Так что, я не могу избавиться от ощущения, что я присутствовал при рождении литературного героя.
Лекция Джорджа Шаллера на биофаке, кстати, была очень интересной, с потрясающими фотографиями. В основном рассказ был про тибетскую антилопу (Pantholops hodgsonii), упоминались и другие млекопитающие: в частности, Шаллер показал фотографию аборигена, который держал рога какого-то копытного, не похожие на рога ни одного из известных видов. К сожалению, я не помню, где были найдены рога, и не могу проверить, кем оказалось это таинственное животное.
Порою я сам, в своих ощущениях, начинаю совпадать с «доктором Джо». Это чувство было и в Каттиене, когда я переворачивал камни в поисках перипатусов, и в Таджикистане, когда я изучал большеклювых камышевок на границе с Афганистаном... Про Джозефа Шаллера нам, кстати, рассказывали таджикские коллеги: он приезжал, чтобы договориться о создании трансграничного национального парка, для охраны снежного барса и редких копытных. Таджикское правительство эту идею похоронило, и Шаллера теперь в Таджикистан не пускают (как и на Дальний Восток России, после того, как амурским тигром заинтересовались наши правители). Так или иначе, тень Шаллера теперь неизбежно присутствует в моей жизни.
Другой зоолог, о котором я вспомнил, перелистывая подаренную мне книгу - это Марина Кенйон - англичанка, изучавшая гиббонов в заповеднике Каттиен. Когда я первый раз приехал во Вьетнам, в Каттиене мало кто работал в течение длительного периода. Мне же предстояло пробыть там более полугода, за вычетом вынужденных отъездов в Сайгон. Незадолго до моего первого появления в заповеднике, буквально за несколько дней, Марина покинула его. О ней рассказывали легенды - о том, как Марина два года практически безвылазно сидела в тропическом лесу, как она входила в доверие гиббонам, собирала их экскременты, как она ездила на мотобайке в удалённые части парка, как она говорила по-вьетнамски... По мнению моих коллег, приехавших в Каттиен на короткое время, мне предстояло стать такой же героической личностью. В качестве талисмана мне был выдан тапок Марины - розовый «сланец». Я честно берёл его, но во время очередного отъезда забросил на козырёк крыльца нашего бунгало. Кто знает, если бы меня не хранил тапок Марины, принял бы меня тропический лес?
С Мариной я познакомился только в следующий приезд. Для близкого знакомства с гиббонами мне тоже пришлось долго ждать. Я впервые хорошо посмотрел на них, когда тропический лес фактически стал для меня вторым домом, во всяком случае - я чувствовал там себя увереннее, чем в городе. До этого регулярно перекликался с толстотелами (Pygathrix nigriceps). Близостью редких млекопитающих я проникся во Вьетнаме, но научную работу сделал по крошечной мышиной тупайе, оказавшейся в тени более заметных зверей. Всего два или три раза я пересекался в лесу с группами гиббонов так, чтобы те долго и спокойно наблюдали за мной, повисая на головокружительной высоте, держась одной лапой за ветку. Один раз наши маршруты по лесу совпали, гиббоны перемещались по кронам надо мной в течение долгого времени, пока я искал своих тимелий, и мы расстались, только когда пошёл дождь - я спрятался под наклонным стволом фикуса, а гиббоны ушли искать себе другое укрытие.
Это всё мои воспоминания, а книгу я ещё только готовлюсь спокойно прочесть. Но уже могу признаться, что она мне очень нравится!
* - Ottaviani J. & Wicks M. 2013. Primates: The Fearless Science of Jane Goodall, Dian Fossey, and Biruté Galdikas. - NY: First Second. 140 p.