По вечерам
Шёл я с работы домой, жевал шоколадку «Алёнка» и думал, естественно, о незнакомке Блока. О той самой, что по вечерам меж пьяными.
И вот именно сейчас, когда с того момента, как я оставил школьную статью, прошло уже почти десять лет, открылась мне вся неуместность этого образа в том окружении, что со знанием дела описал Александр Александрович. Этот ангел должен легко ступать по персидским коврам, в окружении мрамора, оставляя на мгновение свое отражение в высоких, обрамлённых в золочёны рамы, зеркалах. Запах её духов должен смешиваться не алкогольными парами и табачным перегаром, а с ароматом свежих цветов, поставленных в тяжелые малахитовые вазы.
Так откуда она взялась среди грубых выкриков и раскрасневшихся потных лиц? Ну, может она просто эротическая фантазия поэта, порождение тестостерона и алкоголя. Идеал, чистота которого, контрастируя с окружающей действительностью, вызывает столь упоительное для алкаша чувство собственного ничтожества. Хлопнул стакан, вообразил призрачную фемину, и вот он - катарсис такой силы, что сам Эсхил заплакал бы от зависти.
Но есть у меня стойкое подозрение, что неспроста незнакомка каждый вечер в одиночестве занимает столик у окна. И что одета она не в шелка и туман, а в дешёвое сатиновое платье, что руки у неё хоть и узкие, но не изящный, голос грубый, а кончики пальцев пожелтели от никотина. Что свой вечер она заканчивает не здесь, а каждый раз в новом месте.
Кажется мне также, что та, что подходит под описание Блока, даже не подозревает о существовании этого места, где он сидит в углу толи , как положено поэту, без денег, толи пьяный в усмерть, толи всё вместе, и чернилами правит действительность до поэтического образа.
И вот именно сейчас, когда с того момента, как я оставил школьную статью, прошло уже почти десять лет, открылась мне вся неуместность этого образа в том окружении, что со знанием дела описал Александр Александрович. Этот ангел должен легко ступать по персидским коврам, в окружении мрамора, оставляя на мгновение свое отражение в высоких, обрамлённых в золочёны рамы, зеркалах. Запах её духов должен смешиваться не алкогольными парами и табачным перегаром, а с ароматом свежих цветов, поставленных в тяжелые малахитовые вазы.
Так откуда она взялась среди грубых выкриков и раскрасневшихся потных лиц? Ну, может она просто эротическая фантазия поэта, порождение тестостерона и алкоголя. Идеал, чистота которого, контрастируя с окружающей действительностью, вызывает столь упоительное для алкаша чувство собственного ничтожества. Хлопнул стакан, вообразил призрачную фемину, и вот он - катарсис такой силы, что сам Эсхил заплакал бы от зависти.
Но есть у меня стойкое подозрение, что неспроста незнакомка каждый вечер в одиночестве занимает столик у окна. И что одета она не в шелка и туман, а в дешёвое сатиновое платье, что руки у неё хоть и узкие, но не изящный, голос грубый, а кончики пальцев пожелтели от никотина. Что свой вечер она заканчивает не здесь, а каждый раз в новом месте.
Кажется мне также, что та, что подходит под описание Блока, даже не подозревает о существовании этого места, где он сидит в углу толи , как положено поэту, без денег, толи пьяный в усмерть, толи всё вместе, и чернилами правит действительность до поэтического образа.