Мы покидаем Москву
Я с индийским вараном. Московский зоопарк
Алексей
Хотя в детстве, как оказалось, наши дороги постоянно пересекались, мы ловили лягушек в одном и том же пруду Филевского парка, занимались в одних и тех же биологических кружках, но разница в возрасте не позволяла нам встретиться еще в детстве. Однако нет ничего удивительного в том, что, в конце концов, пути наши пересеклись. И опять же нет ничего удивительного в том, что местом нашей встречи стал Московский зоопарк, секция орнитологи.
После школы, я хотела сначала поработать в зоопарке, а уж потом решить в какой институт поступать учиться, а Алексей решил последний месяц институтских каникул посвятить близкому общению с любимыми птицами. Короче, через полгода знакомства, мы уже были в ЗАГСе, где пожилая женщина, принимающая заявления, долго молча, смотрела на нас, а потом изрекла: «Деточки. А вы знаете, куда вы пришли? Вам 18-то есть?» Мы торжественно подали ей паспорта. Мне как раз накануне исполнилось 18 лет, ну а Алексей и вовсе оканчивал институт, и мы чувствовали себя вполне взрослыми людьми. Покачав головой, повздыхав и прошептав себе под нос, что, мол, еще одни дурачки нашлись, которые через полгода разбегутся, инспектор приняла наше заявление, но очень и очень рекомендовала подумать, прежде чем идти на такой необдуманный шаг. Но мы-то уже все обдумали и решили.
После свадьбы, объединенное наше хозяйство разрослось до невероятных размеров. Наша одиннадцатиметровая комната не вмещала всех наших многочисленных питомцев, и они как-то незаметно, стали расползаться по всей квартире. Белки переехали на кухню, а змейки и ящерицы на балкон. Мохноногий канюк, живший в ванне, как только мы приходили домой, выпускался из заточения и прямиком летел в комнату родителей и мило, проводил время, устроившись на спинке дивана вместе с нашим котом. Крысы, выбравшись из клетки, прямиком неслись к родителям в комнату, и их прямо-таки обуревало желание построить гнездышко в родительском диване. В довершении ко всему по всей квартире разгуливал наш щенок колли, оставляя повсюду лужи.
Сколько раз, окидывая взором наше беспокойное хозяйство, мы мечтали переехать жить куда-нибудь на природу, тем самым осуществив нашу давнюю мечту, но, увы, у нас не было даже дачи. Единственно, что мы могли себе позволить, это во время отпуска, забраться как можно в более глухое место и спускаться по забытой богом речке на байдарке, любуясь дикой природой. В своей любви мы были не одиноки, но только одни из наших друзей решились на такой невероятный шаг - покинуть теплую квартиру со всеми удобствами в Москве и переселиться на природу. Правда наши дорогие друзья, Лена и Володя Богдановы даже «переплюнули» нас. Мы смогли отъехать всего лишь на 200 километров от Москвы и пусть в дом безо всяких удобств, но хотя бы с единственным благом цивилизации - электричеством. Лену же и Володю желание жить наедине с природой, забросило на кордон Алтайского заповедника, где ни то, что света, но и связь с людьми осуществляется только раз в месяц с прилетом вертолета. Но надо почитать их письма к нам, чтобы понять, что наши друзья, расставшись с мегаполисом, так же, как и мы, счастливы без конца.
Но наверно правильно говорят, что, если чего-то очень и очень захотеть, это обязательно когда-то свершится. И спустя десять лет совместной жизни на нашем горизонте замаячила перспектива наконец-то осуществить нашу давнюю мечту.
В один из вечеров, ничем не отличающихся от других, Алексею позвонил его знакомый и предложил работу на научном кордоне института ИЭМЭЖ АН СССР в должности охотоведа. Порасспросив об условиях работы, месте расположения участка, Алексей без особого энтузиазма согласился поехать посмотреть это место. Надо ли рассказывать, с каким замиранием сердца ждала я его возвращения. Мне казалось, что, влетев в квартиру, Алексей закричит прямо с порога - Собирайся скорее, едем. Еще представлялся мне добротный дом посреди леса под могучей сосной, речка у крыльца, а вокруг полно зверья. Но мои радужные надежды чуть было не рассыпались в прах, когда наконец-то через два дня в Москву вернулся Алексей.
На все мои многочисленные вопросы, он ответил одним - Мы туда не поедим, это такая Тмутаракань. Кроме машины туда ни на чем не доберешься, и то не всякая пройдет - только вездеход. Жить там негде, для тебя работы никакой, хозяйство называется… Одна лошадь и подыхающий кавказец … Собака? А что с ней? - стала я приставать к Алексею с расспросами. Выяснилось, что кавказца, взятого для охраны кордона участка кормить некому, да и нечем, и он еле держится на ногах, под «метлу» уписывая, сырой геркулес, залитый сырой водой - единственное, чем его накормили за два дня пребывания на стационаре людей.
Наверно только это обстоятельство и заставило меня упросить Алексея позвонить в Институт и дать согласие на работу. Как потом выяснилось, вторых таких дураков, просто сыскать не могли. Все же Алексей поставил условие, что на днях я поеду вместе с ним туда и лично удостоверюсь какая это провальная яма, чтобы потом он не оказался виноватым во всем.
И вот, наварив собаке огромную кастрюлю еды, через пару дней мы поехали на участок осматривать свои будущие владения. Место прямо сказать не завораживало своим пейзажем. Заросшая травой, выше человеческого роста, брошенная деревня с покосившимися домами, пруд, заросший тиной, жуткие колеи от тракторов, залитые водой, глина, глина, грязь, во всем страшное запустение и тучи комаров.
Но все это отошло на задний план, едва увидела я великолепного кавказца, доведенного до полумертвого состояния. И лишь это обстоятельство еще больше укрепило мое желание переехать сюда, хотя бы для того, чтобы спасти собаку. Алексей вздохнул и уступил. Меньше чем через неделю мы были на стационаре.