(no subject)
Вчера дорога была усыпана желтыми листьями, по ним проезжали люди и превращали листья во фрагменты бывшего бывшего.
Вчера я спросил у 70-летнего человека, кажется ли ему, что время летит со страшной скоростью. Тот же самый вопрос я уже задавал лет десять назад другому человеку, мне было интересно, как с возрастом меняются ощущения и динамика взаимодействия с мирозданием. Оказывается, что течение времени в этом возрасте не замедляется, несмотря на отсутствие работы и других игр, в которые играют люди в самом расцвете сил. По итогам этих двух разговоров я понял, что сначала время идет быстро, потом очень быстро, потом очень-очень быстро, а потом еще быстрее.
Мне не хочется утруждать память, пытаясь извлечь какие-то ненужные детские воспоминания, но я точно знаю, что была пора, когда минуты длились, как пересыпается песок в стеклянных часах, долго, и каждая песчинка, пролетая, обязательно сверкнет одной из граней. Да о чем говорить, 45-минутные уроки имели свойство начинаясь, растягиваться до бесконечности, воскресные дни в квартире с родителями длились вечность, а лагерная смена была длинной в полноценную жизнь, от рождения до забвения.
Дело не в том, что мы очень заняты работой, домом, бизнесом, или другими делами. Дело в том, что, кажется, время не любит, когда все обдумано, известно и расставлено по полочкам, когда то, чем мы себя считаем, над созданием чего трудились всю юность и отрочество заполняет все отведенное пространство. Кажется, время любит, когда неизвестно, непонятно и некуда торопиться, впрочем, и это, наверное, тоже не так.
Вчера я спросил у 70-летнего человека, кажется ли ему, что время летит со страшной скоростью. Тот же самый вопрос я уже задавал лет десять назад другому человеку, мне было интересно, как с возрастом меняются ощущения и динамика взаимодействия с мирозданием. Оказывается, что течение времени в этом возрасте не замедляется, несмотря на отсутствие работы и других игр, в которые играют люди в самом расцвете сил. По итогам этих двух разговоров я понял, что сначала время идет быстро, потом очень быстро, потом очень-очень быстро, а потом еще быстрее.
Мне не хочется утруждать память, пытаясь извлечь какие-то ненужные детские воспоминания, но я точно знаю, что была пора, когда минуты длились, как пересыпается песок в стеклянных часах, долго, и каждая песчинка, пролетая, обязательно сверкнет одной из граней. Да о чем говорить, 45-минутные уроки имели свойство начинаясь, растягиваться до бесконечности, воскресные дни в квартире с родителями длились вечность, а лагерная смена была длинной в полноценную жизнь, от рождения до забвения.
Дело не в том, что мы очень заняты работой, домом, бизнесом, или другими делами. Дело в том, что, кажется, время не любит, когда все обдумано, известно и расставлено по полочкам, когда то, чем мы себя считаем, над созданием чего трудились всю юность и отрочество заполняет все отведенное пространство. Кажется, время любит, когда неизвестно, непонятно и некуда торопиться, впрочем, и это, наверное, тоже не так.