Исследование ЦПКР о политической конфигурации протеста
Обзорный материал о среднесрочных перспективах протестов в России...
В продолжение темы среднесрочных перспектив протеста стоит отметить вчерашний аналитический материал Центра политической конъюнктуры России (ЦПКР). Там есть ряд проницательных замечаний и прогнозов.
В частности, эксперты показывают, как претензии оппозиции на статус победителя прошедшего ЕДГ (МГД, Хабаровский край) сталкиваются с тем, что в реальности власть оказывается полностью удовлетвореной раскладом сил, сложившимся в результате выборов. Да, Навальный и его союзники могут говорить о тактическом успехе: формально «Умное голосование» и протестная активность позволили уменьшить присутствие «Единой России» в МГД, нанеся партии власти ощутимые имиджевые потери. Однако на дальней дистанции Кремль будет иметь перевес в стратегических вопросах. Прежде всего, это касается медийных ресурсов, политического маневрирования (выработки правил игры) и взаимодействия с парламентскими партиями.
Кроме того, экспертами ЦПКР определены стоп-факторы для оппозиции: некомфортный регионально-политический фон (в 2020 году основные электоральные баталии будут происходить в регионах, где социальная стратификация не дает преимуществ «рассерженным горожанам»), слабость демократической коалиции (вследствие монополизации протеста командой Навального) и удар по инфраструктуре, нанесенный летом со стороны силового блока. При этом в практической плоскости легко увидеть изъян в самой технологии «УГ», которая в большей степени работает на КПРФ и ЛДПР, чем на несистемщиков.
Также примечателен тезис о том, что успехи оппозиции в 2019 году во многом обусловлены отсутствием у «политменеджеров» Кремля «дорожной карты», в связи с неопределенностью Транзита-2024. При подготовке в выборам в Госдуму-2021, эта проблема будет решена, что оставит оппозиции всего несколько вариантов действий: радикализацию (при угрозе силового разгрома протестного актива), стагнацию (борьба за власть в рамках текущих правил с реинкарнацией в разном формате «УГ») или же вообще лишь надежду на добрую волю Кремля, который в теории может решить канализировать возможный протест за счёт «легализации» в политическом спектре части несистемных кандидатов (как это было сделано в Сергеем Митрохиным из «Яблока» на выборах в МГД).
Не делая пока ставок на тот или иной сценарий, можно подписаться под одним из выводов авторов ЦПКР, о том, что «Кремль продолжит определять конфигурацию политического процесса в целом, в том числе степени свободы для несистемной оппозиции, а во-вторых, сам выбор возможных стратегий поведения несистемщиков будет ограничен хроническим дефицитом ресурсов и рядом ситуативных и технологических ограничений».
линк https://okolokremlya.ru/news/5368
"Перед выбором новой стратегии" Центр политической конъюнктуры России (ЦПКР)
По итогам региональных кампаний в единый день голосования 2019 года можно констатировать, что власть и несистемная оппозиция зафиксировали свои новые позиции в публичном политическом процессе и в формировании информационной повестки.
Существующий расклад сил в данный момент устраивает почти всех. Кремлю противостоит спарринг-партнер, не имеющий ни позитивной повестки, ни шансов на слом Системы власти. Неформальные лидеры несистемщиков - команда Навального - приватизировали почти все оппозиционное пространство. Ряд второстепенных игроков (прежде всего КПРФ и, в меньшей степени, ЛДПР) получают свои дивиденды от конфликта власти и радикалов.
Однако, в этом раскладе для каждого субъекта существуют и серьезные проблемы. Доминирование в политическом процессе дихотомии власть-несистемщики не позволит Кремлю добиться либо комфортного проведения выборов в парламент в 2021 году, либо признанного их результата. Эта конструкция до последнего момента не может исключать вариант, при котором власть под сильным общественным и информационным давлением для демонстрации «приличий конкурентности» будет время от времени вынуждена ситуативно менять диспозиции. При «подвешенном» варианте несистемные силы могут сохранить относительную свободу действий для атак на власть и препятствования реализации необходимых для нее сценариев уже на начальном этапе подготовки к парламентской кампании.
Базовая стратегия Кремля в кампании-2021 в основном будет определена не раньше, чем через год - когда политменеджеры сформируют реальную конфигурацию вероятных участников предвыборной гонки. У власти достаточно ресурсов для достижения почти любого нужного ей результата. Проблема лишь в том, что результат этот пока непонятен ей самой, поскольку зависит от задач, которые парламент будет решать в ходе транзита 2024 года, а формат этой стратегической операции, судя по всему, пока никому не известен.
Все это не снимает вопроса о том, каковы могут быть стратегические ходы несистемных сил. Их цели и задачи менее вариативны и ограничены имеющимися ресурсами.
СТАРТОВЫЕ УСЛОВИЯ
В результате Единого дня голосования 8 сентября и власть, и несистемная оппозиция заявили о своей победе. Каждый оценивает итоги по-своему.
Власть победила по статистическим показателям. Поддерживаемые ей кандидаты победили уже в первых турах на всех губернаторских выборах. Технологи избавились от проклятия второго тура. «Единая Россия» сохранила большинство во всех законодательных собраниях регионов, кроме Хабаровского края (что было ожидаемо). Самая чувствительная для Кремля кампания - по выборам губернатора Санкт-Петербурга - завершилась без особых проблем. Задача отвлечения внимания оппозиции от петербургских выборов была полностью выполнена.
Оппозиция пропагандирует победу по самому резонансному эпизоду ЕДГ. Несистемные силы добились заметного имиджевого успеха (но не большинства), хотя и не победили на выборах в Мосгордуму и сформировали на этом основании во-многом завышенные ожидания относительно перспектив «Умного голосования» и роста протестного голосования в целом вплоть до парламентской кампании 2021 года. Самым показательным примером возросшего градуса оптимизма стало укрепление среди сторонников несистемной оппозиции мнения о том, что команда Навального стала новым, независимым от Кремля, брокером на поле системной партийной политики.
Однако, если отвлечься от борьбы интерпретаций и оценивать реалии, то становится очевидным - в дальнейшей борьбе, во-первых, Кремль продолжит определять конфигурацию политического процесса в целом, в том числе степени свободы для несистемной оппозиции, а во-вторых, сам выбор возможных стратегий поведения несистемщиков будет ограничен хроническим дефицитом ресурсов и рядом ситуативных и технологических ограничений.
РЕСУРСЫ
Перед несистемной оппозицией еще острее встает проблема нехватки ресурсов - финансовых, кадровых, информационных и т.д.
Общая организация. В Единый день голосования 8 сентября нынешних ресурсов несистемной оппозиции хватило лишь на то, чтобы сфокусировано вести одну-две кампании. Например, не хватило сил на раскрутку члена «команды Навального» - кандидата в мэры Новосибирска Сергея Бойко. В остальных случаях успехи оппозиционерами либо приписывались, как это было в Хабаровске, либо определяющим для них стали сугубо локальные факторы.
Финансы. Действия силовиков против штабов Навального и постоянное давление на структуры Ходорковского показали, что власть может достаточно легко перекрыть финансирование оппозиционной инфраструктуры. Не исключено, что в будущем все финансовые транзакции оппозиции будут редуцированы к взаимодействию частных лиц, которые также будут избирательно блокироваться.
Кадры. Немаловажным является и то, что действия силовиков против региональной инфраструктуры Навального и показательные судебные процессы против активистов и задержанных на акциях протеста в перспективе создают отрицательные стимулы для прихода оппозиционных активистов, которые нацелены на легальную политическую борьбу (то есть, в том числе, рассматривают политику как элемент самореализации за счет электоральных побед над властью), а не радикальные действия.
Информресурсы. Очевиден дефицит таковых у всей оппозиции за пределами социальных сетей. Несмотря на нарастающий кризис «старых медиа» и рост популярности интернет-коммуникаций и мессенджеров как источника альтернативной политической информации, первые все еще продолжают играть доминирующую роль в управлении региональной политической повесткой. И темпы их развития не позволяют оценивать их как решающие на ближайшие два-три года.
В первоисточнике графики в интерактивном режиме.
Учитывая текущие тенденции, лишь в 2024 году новые медиа будут более влиятельны чем ТВ, радио и печатные СМИ.
В последнее время несистемные силы провели ряд успешных информационных кампаний против власти в Интернете, их потенциал в информационном поле остается высоким, несмотря на предпринимаемые Кремлем усилия по блокировке каналов коммуникации. Тем не менее за пределами аудитории Москвы и Санкт-Петербурга проведение таких кампаний будет давать меньшую отдачу. Для их эффективности нужна демобилизация провластного электората. Доля консервативного избирателя, в том числе в отношении источников потребления информации и доверия к ним, в регионах выше.
При этом наибольшие проблемы будут даже не с донесением негативных сообщений о власти, а с мобилизацией недовольных для голосования и влияние на то, кому будет отдан их голос. Рост политической пассивности электората уже является проблемой для власти, но и для несистемных сил это критическая проблема, которая не позволяет им побеждать в более серьезных схватках. Как результат, для оппозиции, не имеющей доступа к «кнопке», эффективность доставки месседжа до недовольных избирателей в регионах будет существенно ниже, чем в Москве и Санкт-Петербурге.
Пропасть в ресурсах между властью и несистемной оппозицией остается колоссальной. Восполнить этот дефицит в ближайшие годы оппозиции не удастся.
ТЕХНОЛОГИИ
Отсутствие резонансных точек. Кампании к 13 сентября 2020 года не будут проходить в тех регионах, в которых несистемная оппозиция могла бы рассчитывать на поддержку среди избирателей, аналогичную имеющейся в Москве и Санкт-Петербурге. В результате между сравнительно успешной московской кампанией и подготовкой к думским выборам в деятельности несистемных сил может возникнуть пауза без значимых историй успеха.
С точки зрения возможности для участия несистемных сил в выборах наибольший интерес будут представлять выборы в региональный парламент Новосибирской области. На выборах мэра Новосибирска уже упоминавшийся Сергей Бойко занял второе место с 18,5% голосов. Определенный интерес как с точки зрения непосредственного участия, так и для приложения «Умного голосования» могут иметь выборы в городские парламенты региональных столиц - прежде всего, в Новосибирске, Владимире, Костроме, Астрахани, Нижнем Новгороде, Смоленске и Томске.
Дефицит форматов. Вопрос о выборе способа мобилизации сторонников в избирательных кампаниях в регионах, где есть выборы по партийным спискам занимает особое место. «Партия перемен» Дмитрия Гудкова и «Россия будущего» Алексея Навального не зарегистрированы. В выборах еще может принимать участие партия «Гражданская инициатива» Андрея Нечаева, от которой Ксения Собчак выдвигалась в президенты. Продолжает функционировать РПР-ПАРНАС Михаила Касьянова. Наконец, для несистемных сил остается вариант участия в выборах на базе «Яблока». Но все они имеют очень ограниченные возможности.
Внутренние разногласия. Несмотря на то, что московская кампания и силовое давление со стороны власти повысили консолидацию значительной части несистемных активистов, между лидерами несистемной оппозиции по-прежнему сохраняются значительные разногласия относительно целей и инструментов политической борьбы. В то время как Ходорковский и Гудков делают больший акцент на расширении возможностей по участию в избирательных кампаниях и апеллируют к ценностным соображениям при выборе альтернативных кандидатов для голосования, даже не исключая компромиссов с умеренными лоялистами, команда Навального занимает радикальную позицию, ставит своей целью поражение «Единой России» и не допускает компромиссов с правящей элитой. Эти перманентные разногласия останутся серьезным препятствием для создания коалиции на базе общей стратегии и целей, даже в ситуации, когда несистемщиков будут призывать к объединению либеральные лидеры общественного мнения.
Сопротивление легальных оппозиционеров. Ряд вариантов требует либо создания хотя бы временной коалиции несистемных сил и представителей системных партий. Сценарий, при котором в одном или нескольких регионах будет все-таки зарегистрирован список, на продвижение которого будет работать информационная машина несистемной оппозиции, полностью не исключен. Более того, создание такой коалиции - сейчас, по сути, одна из немногих возможностей для несистемной оппозиции усилить свои позиции в рамках региональной кампании 2020 года. Однако степень неприятия «навальнистов» со стороны системных партий будет только нарастать. Там, где сопротивление со стороны системных партий будет не очень сильным, можно прогнозировать давление со стороны власти.
Технологические ограничения «Умного голосования». В среднесрочной перспективе «Умное голосование» для власти может привести к увеличению стоимости избирательных кампаний, усилению роли микроменеджмента, а также некоторолируемых закулисных манипуляций. В то время как на локальном уровне «умное голосование» действительно может принести победу отдельным представителям несистемных сил, его влияние на исход выборов в рамках больших региональных и тем более федеральной кампании, скорее всего, будет либо низким, либо неопределимым.
Противоречие «умного голосования» долгосрочным интересам несистемщиков. Долгосрочная цель команды Навального - сделать бренд «Единой России» токсичным и, как максимум, нанести власти поражение в рамках думской кампании - чтобы сумма мандатов у оппозиционных партий оказалась выше, чем сумма мандатов у партии власти. Для реализации этой стратегии ФБК придется фактически расписаться в поддержке коммунистов или ЛДПР по партийным спискам, а по одномандатным округам - пытаться выбить единороссов за счет «умного голосования». С этой стратегией, тем не менее связано, несколько проблем.
Во-первых, стратегия может сработать, только если Кремль позволит самим несистемщикам участвовать выборах на базе одной из партий и в одномандатных округах. Это представляется почти нереальным. Вряд ли власть не будет мешать договоренностям, например, Навального и Явлинского, чтобы специально создать для либерально настроенного среднего класса приемлемый формат канализации протеста. Мешать несистемщикам будут некоторые знаковые представители оппозиционного лагеря. Не исключено, что будут подключены и другие спойлеры, в том числе запущен и политический проект «системных либералом», который получит большие преференции в информационном поле и большую свободу для публичной критики власти.
Во-вторых, Кремль не откажется от инструментов управления системными партиями. В конечном счете, парламент управляется не за счет контроля над брендами, а за счет контроля над голосами. Власть может усилить на проходных местах в списке той же КПРФ представительство лояльных себе кандидатов. Эта технология может быть применена в отношении любых других партий. В конце концов, задача сохранения конституционного большинства для предоставления президенту Путину возможности широкого выбора своих действий к 2024 году может быть решена не только на базе «Единой России».
В-третьих, на уровне федеральной кампании скорее может быть более эффективна стратегия 2011 года - «голосуй за любую другую партию, кроме «Единой России». Но здесь Навальному опять-таки придется рассчитывать на серьезный рост протестных настроений и мобилизацию недовольных для участия в голосовании, что позволило бы приращивать голоса одновременно всей оппозиции. Эта стратегия способна внести больший хаос в избирательную кампанию даже больший, чем «Умное голосование». Однако смешанная система выборов позволяет власти скорректировать негативные результаты и такого развития событий. Навальному будет трудно предложить алгоритм избирателю, который окажется одновременно простым, понятным и привлекательным как путь к победе над властью и работать одновременно в округах и против партии власти по спискам.
Потенциал технологий несистемщиков также существенно не высок. Их применение ограничено несколькими традиционными географическими центрами поддержки.
СЦЕНАРИИ
До 2021 года просматриваются три базовых сценария поведения несистемных сил.
Радикализация. Несистемщики сужают свои действия до радикальных способов противостояния с властью, провоцируя ее на новые силовые конфликты и тем самым на совершение ошибок, один из которых сыграет роль триггера для недовольных граждан, чтобы массово выйти на улицы. Для успешной реализации этого сценария необходим резонанс политического и социально-экономического недовольства. К тому же власть ясно обозначила перед несистемной оппозицией угрозу полного силового разгрома. Развитие событий, при котором ключевые лидеры оппозиции будут либо осуждены, либо выдавлены из страны в вынужденную эмиграцию еще до парламентской кампании, сейчас следует признать вполне реальным.
Сохранение статус-кво. Несистемная оппозиция продолжит борьбу с властью в рамках текущих, крайне ограниченных условий и форматов. Не имея возможности для легального противостояния с Кремлем, несистемные силы будут тестировать разные электоральные технологии вроде «Умного голосования» и «голосуй за любую другую партию, кроме „Единой России“». Условием успеха этих технологий станет рост протестных настроений и политизация граждан в целом, а также прорыв информационной блокады. Преимуществом власти здесь является возможность избирательно применять и менять правила игры в зависимости от ситуации, а также в рамках ответной стратегии усиливать свой информационный и политический блоки за счет административных и силовых мер. Скорее именно этот сценарий может имеет наибольшие шансы на реализацию.
Легализация (полная или частичная). При определенных условиях власть может пойти на легализацию некоторой части несистемных сил и допустить их до участия в парламентской кампании 2021 года, чтобы снизить ущерб от протестного голосования и риски кризисной кампании в целом. В таком случае им придется играть по правилам электоральной борьбы и сконцентрироваться на продвижении собственного партийного проекта, что для Кремля даже может снизить риски антисистемных настроений среди сторонников оппозиции. Однако этот сценарий следует рассматривать пока как наименее вероятный.
***
Ни один из сценариев не предопределен. Кампания по подготовке к Единому дню голосования 2020 года сохранит в силе большинство из перечисленных проблем и ограничений. Однако действия власти и несистемных сил постепенно будут формировать необходимые условия для реализации одного из этих сценариев.
Несистемным силам важно выйти на старт думской кампании после ЕДГ следующего года, занеся в свой актив хоть какую-то победу над Кремлем или приписав себе такую победу, поддержав создаваемый имидж независимого «брокера».
Наиболее вероятным шагом станет выбор одного из регионов, в котором первоначальная ставка будет сделана на участие, например, Новосибирская область и город Новосибирск. В остальных регионах ставки будут сделаны ситуативно на КПРФ и ЛДПР.
Второе направление удара несистемщиков - губернаторские выборы в тех регионах, в которых можно перевести ситуацию во второй тур. В то же время, исключать ситуацию, при которой власть может пойти на такой второй тур, полностью нельзя - слишком очевидно она укладывается в модель «маятника», когда перед федеральной кампанией нужно расширить пространство для маневра и даже в чем-то показать возможность послаблений.
Сценарий перейдет в технологический режим только в начале лета 2020 года, после номинирования кандидатов от власти и объявления выборов, когда станет понятно пространство для игры.
В ближайшее время, в течение ближайшего полугода, у несистемщиков останется лишь задача поддержки мобилизации своих сторонников на основании точечных кампаний по дискредитации отдельных представителей власти.
линк http://cpkr.ru/analytics/pered-vyborom-novoy-strategii
П.С. Достаточно интересный анализ существующей политической повестки оппозиции. По какому из сценариев будет развиваться политическая деятельность несистемных сил во многом будет зависеть от стратегии противодействия выбранной АП. Радикализация несистемной оппозиции, по нашему мнению, возможно только в условиях сильного ухудшения финансово-экономической ситуации в стране.
В продолжение темы среднесрочных перспектив протеста стоит отметить вчерашний аналитический материал Центра политической конъюнктуры России (ЦПКР). Там есть ряд проницательных замечаний и прогнозов.
В частности, эксперты показывают, как претензии оппозиции на статус победителя прошедшего ЕДГ (МГД, Хабаровский край) сталкиваются с тем, что в реальности власть оказывается полностью удовлетвореной раскладом сил, сложившимся в результате выборов. Да, Навальный и его союзники могут говорить о тактическом успехе: формально «Умное голосование» и протестная активность позволили уменьшить присутствие «Единой России» в МГД, нанеся партии власти ощутимые имиджевые потери. Однако на дальней дистанции Кремль будет иметь перевес в стратегических вопросах. Прежде всего, это касается медийных ресурсов, политического маневрирования (выработки правил игры) и взаимодействия с парламентскими партиями.
Кроме того, экспертами ЦПКР определены стоп-факторы для оппозиции: некомфортный регионально-политический фон (в 2020 году основные электоральные баталии будут происходить в регионах, где социальная стратификация не дает преимуществ «рассерженным горожанам»), слабость демократической коалиции (вследствие монополизации протеста командой Навального) и удар по инфраструктуре, нанесенный летом со стороны силового блока. При этом в практической плоскости легко увидеть изъян в самой технологии «УГ», которая в большей степени работает на КПРФ и ЛДПР, чем на несистемщиков.
Также примечателен тезис о том, что успехи оппозиции в 2019 году во многом обусловлены отсутствием у «политменеджеров» Кремля «дорожной карты», в связи с неопределенностью Транзита-2024. При подготовке в выборам в Госдуму-2021, эта проблема будет решена, что оставит оппозиции всего несколько вариантов действий: радикализацию (при угрозе силового разгрома протестного актива), стагнацию (борьба за власть в рамках текущих правил с реинкарнацией в разном формате «УГ») или же вообще лишь надежду на добрую волю Кремля, который в теории может решить канализировать возможный протест за счёт «легализации» в политическом спектре части несистемных кандидатов (как это было сделано в Сергеем Митрохиным из «Яблока» на выборах в МГД).
Не делая пока ставок на тот или иной сценарий, можно подписаться под одним из выводов авторов ЦПКР, о том, что «Кремль продолжит определять конфигурацию политического процесса в целом, в том числе степени свободы для несистемной оппозиции, а во-вторых, сам выбор возможных стратегий поведения несистемщиков будет ограничен хроническим дефицитом ресурсов и рядом ситуативных и технологических ограничений».
линк https://okolokremlya.ru/news/5368
"Перед выбором новой стратегии" Центр политической конъюнктуры России (ЦПКР)
По итогам региональных кампаний в единый день голосования 2019 года можно констатировать, что власть и несистемная оппозиция зафиксировали свои новые позиции в публичном политическом процессе и в формировании информационной повестки.
Существующий расклад сил в данный момент устраивает почти всех. Кремлю противостоит спарринг-партнер, не имеющий ни позитивной повестки, ни шансов на слом Системы власти. Неформальные лидеры несистемщиков - команда Навального - приватизировали почти все оппозиционное пространство. Ряд второстепенных игроков (прежде всего КПРФ и, в меньшей степени, ЛДПР) получают свои дивиденды от конфликта власти и радикалов.
Однако, в этом раскладе для каждого субъекта существуют и серьезные проблемы. Доминирование в политическом процессе дихотомии власть-несистемщики не позволит Кремлю добиться либо комфортного проведения выборов в парламент в 2021 году, либо признанного их результата. Эта конструкция до последнего момента не может исключать вариант, при котором власть под сильным общественным и информационным давлением для демонстрации «приличий конкурентности» будет время от времени вынуждена ситуативно менять диспозиции. При «подвешенном» варианте несистемные силы могут сохранить относительную свободу действий для атак на власть и препятствования реализации необходимых для нее сценариев уже на начальном этапе подготовки к парламентской кампании.
Базовая стратегия Кремля в кампании-2021 в основном будет определена не раньше, чем через год - когда политменеджеры сформируют реальную конфигурацию вероятных участников предвыборной гонки. У власти достаточно ресурсов для достижения почти любого нужного ей результата. Проблема лишь в том, что результат этот пока непонятен ей самой, поскольку зависит от задач, которые парламент будет решать в ходе транзита 2024 года, а формат этой стратегической операции, судя по всему, пока никому не известен.
Все это не снимает вопроса о том, каковы могут быть стратегические ходы несистемных сил. Их цели и задачи менее вариативны и ограничены имеющимися ресурсами.
СТАРТОВЫЕ УСЛОВИЯ
В результате Единого дня голосования 8 сентября и власть, и несистемная оппозиция заявили о своей победе. Каждый оценивает итоги по-своему.
Власть победила по статистическим показателям. Поддерживаемые ей кандидаты победили уже в первых турах на всех губернаторских выборах. Технологи избавились от проклятия второго тура. «Единая Россия» сохранила большинство во всех законодательных собраниях регионов, кроме Хабаровского края (что было ожидаемо). Самая чувствительная для Кремля кампания - по выборам губернатора Санкт-Петербурга - завершилась без особых проблем. Задача отвлечения внимания оппозиции от петербургских выборов была полностью выполнена.
Оппозиция пропагандирует победу по самому резонансному эпизоду ЕДГ. Несистемные силы добились заметного имиджевого успеха (но не большинства), хотя и не победили на выборах в Мосгордуму и сформировали на этом основании во-многом завышенные ожидания относительно перспектив «Умного голосования» и роста протестного голосования в целом вплоть до парламентской кампании 2021 года. Самым показательным примером возросшего градуса оптимизма стало укрепление среди сторонников несистемной оппозиции мнения о том, что команда Навального стала новым, независимым от Кремля, брокером на поле системной партийной политики.
Однако, если отвлечься от борьбы интерпретаций и оценивать реалии, то становится очевидным - в дальнейшей борьбе, во-первых, Кремль продолжит определять конфигурацию политического процесса в целом, в том числе степени свободы для несистемной оппозиции, а во-вторых, сам выбор возможных стратегий поведения несистемщиков будет ограничен хроническим дефицитом ресурсов и рядом ситуативных и технологических ограничений.
РЕСУРСЫ
Перед несистемной оппозицией еще острее встает проблема нехватки ресурсов - финансовых, кадровых, информационных и т.д.
Общая организация. В Единый день голосования 8 сентября нынешних ресурсов несистемной оппозиции хватило лишь на то, чтобы сфокусировано вести одну-две кампании. Например, не хватило сил на раскрутку члена «команды Навального» - кандидата в мэры Новосибирска Сергея Бойко. В остальных случаях успехи оппозиционерами либо приписывались, как это было в Хабаровске, либо определяющим для них стали сугубо локальные факторы.
Финансы. Действия силовиков против штабов Навального и постоянное давление на структуры Ходорковского показали, что власть может достаточно легко перекрыть финансирование оппозиционной инфраструктуры. Не исключено, что в будущем все финансовые транзакции оппозиции будут редуцированы к взаимодействию частных лиц, которые также будут избирательно блокироваться.
Кадры. Немаловажным является и то, что действия силовиков против региональной инфраструктуры Навального и показательные судебные процессы против активистов и задержанных на акциях протеста в перспективе создают отрицательные стимулы для прихода оппозиционных активистов, которые нацелены на легальную политическую борьбу (то есть, в том числе, рассматривают политику как элемент самореализации за счет электоральных побед над властью), а не радикальные действия.
Информресурсы. Очевиден дефицит таковых у всей оппозиции за пределами социальных сетей. Несмотря на нарастающий кризис «старых медиа» и рост популярности интернет-коммуникаций и мессенджеров как источника альтернативной политической информации, первые все еще продолжают играть доминирующую роль в управлении региональной политической повесткой. И темпы их развития не позволяют оценивать их как решающие на ближайшие два-три года.
В первоисточнике графики в интерактивном режиме.
Учитывая текущие тенденции, лишь в 2024 году новые медиа будут более влиятельны чем ТВ, радио и печатные СМИ.
В последнее время несистемные силы провели ряд успешных информационных кампаний против власти в Интернете, их потенциал в информационном поле остается высоким, несмотря на предпринимаемые Кремлем усилия по блокировке каналов коммуникации. Тем не менее за пределами аудитории Москвы и Санкт-Петербурга проведение таких кампаний будет давать меньшую отдачу. Для их эффективности нужна демобилизация провластного электората. Доля консервативного избирателя, в том числе в отношении источников потребления информации и доверия к ним, в регионах выше.
При этом наибольшие проблемы будут даже не с донесением негативных сообщений о власти, а с мобилизацией недовольных для голосования и влияние на то, кому будет отдан их голос. Рост политической пассивности электората уже является проблемой для власти, но и для несистемных сил это критическая проблема, которая не позволяет им побеждать в более серьезных схватках. Как результат, для оппозиции, не имеющей доступа к «кнопке», эффективность доставки месседжа до недовольных избирателей в регионах будет существенно ниже, чем в Москве и Санкт-Петербурге.
Пропасть в ресурсах между властью и несистемной оппозицией остается колоссальной. Восполнить этот дефицит в ближайшие годы оппозиции не удастся.
ТЕХНОЛОГИИ
Отсутствие резонансных точек. Кампании к 13 сентября 2020 года не будут проходить в тех регионах, в которых несистемная оппозиция могла бы рассчитывать на поддержку среди избирателей, аналогичную имеющейся в Москве и Санкт-Петербурге. В результате между сравнительно успешной московской кампанией и подготовкой к думским выборам в деятельности несистемных сил может возникнуть пауза без значимых историй успеха.
С точки зрения возможности для участия несистемных сил в выборах наибольший интерес будут представлять выборы в региональный парламент Новосибирской области. На выборах мэра Новосибирска уже упоминавшийся Сергей Бойко занял второе место с 18,5% голосов. Определенный интерес как с точки зрения непосредственного участия, так и для приложения «Умного голосования» могут иметь выборы в городские парламенты региональных столиц - прежде всего, в Новосибирске, Владимире, Костроме, Астрахани, Нижнем Новгороде, Смоленске и Томске.
Дефицит форматов. Вопрос о выборе способа мобилизации сторонников в избирательных кампаниях в регионах, где есть выборы по партийным спискам занимает особое место. «Партия перемен» Дмитрия Гудкова и «Россия будущего» Алексея Навального не зарегистрированы. В выборах еще может принимать участие партия «Гражданская инициатива» Андрея Нечаева, от которой Ксения Собчак выдвигалась в президенты. Продолжает функционировать РПР-ПАРНАС Михаила Касьянова. Наконец, для несистемных сил остается вариант участия в выборах на базе «Яблока». Но все они имеют очень ограниченные возможности.
Внутренние разногласия. Несмотря на то, что московская кампания и силовое давление со стороны власти повысили консолидацию значительной части несистемных активистов, между лидерами несистемной оппозиции по-прежнему сохраняются значительные разногласия относительно целей и инструментов политической борьбы. В то время как Ходорковский и Гудков делают больший акцент на расширении возможностей по участию в избирательных кампаниях и апеллируют к ценностным соображениям при выборе альтернативных кандидатов для голосования, даже не исключая компромиссов с умеренными лоялистами, команда Навального занимает радикальную позицию, ставит своей целью поражение «Единой России» и не допускает компромиссов с правящей элитой. Эти перманентные разногласия останутся серьезным препятствием для создания коалиции на базе общей стратегии и целей, даже в ситуации, когда несистемщиков будут призывать к объединению либеральные лидеры общественного мнения.
Сопротивление легальных оппозиционеров. Ряд вариантов требует либо создания хотя бы временной коалиции несистемных сил и представителей системных партий. Сценарий, при котором в одном или нескольких регионах будет все-таки зарегистрирован список, на продвижение которого будет работать информационная машина несистемной оппозиции, полностью не исключен. Более того, создание такой коалиции - сейчас, по сути, одна из немногих возможностей для несистемной оппозиции усилить свои позиции в рамках региональной кампании 2020 года. Однако степень неприятия «навальнистов» со стороны системных партий будет только нарастать. Там, где сопротивление со стороны системных партий будет не очень сильным, можно прогнозировать давление со стороны власти.
Технологические ограничения «Умного голосования». В среднесрочной перспективе «Умное голосование» для власти может привести к увеличению стоимости избирательных кампаний, усилению роли микроменеджмента, а также некоторолируемых закулисных манипуляций. В то время как на локальном уровне «умное голосование» действительно может принести победу отдельным представителям несистемных сил, его влияние на исход выборов в рамках больших региональных и тем более федеральной кампании, скорее всего, будет либо низким, либо неопределимым.
Противоречие «умного голосования» долгосрочным интересам несистемщиков. Долгосрочная цель команды Навального - сделать бренд «Единой России» токсичным и, как максимум, нанести власти поражение в рамках думской кампании - чтобы сумма мандатов у оппозиционных партий оказалась выше, чем сумма мандатов у партии власти. Для реализации этой стратегии ФБК придется фактически расписаться в поддержке коммунистов или ЛДПР по партийным спискам, а по одномандатным округам - пытаться выбить единороссов за счет «умного голосования». С этой стратегией, тем не менее связано, несколько проблем.
Во-первых, стратегия может сработать, только если Кремль позволит самим несистемщикам участвовать выборах на базе одной из партий и в одномандатных округах. Это представляется почти нереальным. Вряд ли власть не будет мешать договоренностям, например, Навального и Явлинского, чтобы специально создать для либерально настроенного среднего класса приемлемый формат канализации протеста. Мешать несистемщикам будут некоторые знаковые представители оппозиционного лагеря. Не исключено, что будут подключены и другие спойлеры, в том числе запущен и политический проект «системных либералом», который получит большие преференции в информационном поле и большую свободу для публичной критики власти.
Во-вторых, Кремль не откажется от инструментов управления системными партиями. В конечном счете, парламент управляется не за счет контроля над брендами, а за счет контроля над голосами. Власть может усилить на проходных местах в списке той же КПРФ представительство лояльных себе кандидатов. Эта технология может быть применена в отношении любых других партий. В конце концов, задача сохранения конституционного большинства для предоставления президенту Путину возможности широкого выбора своих действий к 2024 году может быть решена не только на базе «Единой России».
В-третьих, на уровне федеральной кампании скорее может быть более эффективна стратегия 2011 года - «голосуй за любую другую партию, кроме «Единой России». Но здесь Навальному опять-таки придется рассчитывать на серьезный рост протестных настроений и мобилизацию недовольных для участия в голосовании, что позволило бы приращивать голоса одновременно всей оппозиции. Эта стратегия способна внести больший хаос в избирательную кампанию даже больший, чем «Умное голосование». Однако смешанная система выборов позволяет власти скорректировать негативные результаты и такого развития событий. Навальному будет трудно предложить алгоритм избирателю, который окажется одновременно простым, понятным и привлекательным как путь к победе над властью и работать одновременно в округах и против партии власти по спискам.
Потенциал технологий несистемщиков также существенно не высок. Их применение ограничено несколькими традиционными географическими центрами поддержки.
СЦЕНАРИИ
До 2021 года просматриваются три базовых сценария поведения несистемных сил.
Радикализация. Несистемщики сужают свои действия до радикальных способов противостояния с властью, провоцируя ее на новые силовые конфликты и тем самым на совершение ошибок, один из которых сыграет роль триггера для недовольных граждан, чтобы массово выйти на улицы. Для успешной реализации этого сценария необходим резонанс политического и социально-экономического недовольства. К тому же власть ясно обозначила перед несистемной оппозицией угрозу полного силового разгрома. Развитие событий, при котором ключевые лидеры оппозиции будут либо осуждены, либо выдавлены из страны в вынужденную эмиграцию еще до парламентской кампании, сейчас следует признать вполне реальным.
Сохранение статус-кво. Несистемная оппозиция продолжит борьбу с властью в рамках текущих, крайне ограниченных условий и форматов. Не имея возможности для легального противостояния с Кремлем, несистемные силы будут тестировать разные электоральные технологии вроде «Умного голосования» и «голосуй за любую другую партию, кроме „Единой России“». Условием успеха этих технологий станет рост протестных настроений и политизация граждан в целом, а также прорыв информационной блокады. Преимуществом власти здесь является возможность избирательно применять и менять правила игры в зависимости от ситуации, а также в рамках ответной стратегии усиливать свой информационный и политический блоки за счет административных и силовых мер. Скорее именно этот сценарий может имеет наибольшие шансы на реализацию.
Легализация (полная или частичная). При определенных условиях власть может пойти на легализацию некоторой части несистемных сил и допустить их до участия в парламентской кампании 2021 года, чтобы снизить ущерб от протестного голосования и риски кризисной кампании в целом. В таком случае им придется играть по правилам электоральной борьбы и сконцентрироваться на продвижении собственного партийного проекта, что для Кремля даже может снизить риски антисистемных настроений среди сторонников оппозиции. Однако этот сценарий следует рассматривать пока как наименее вероятный.
***
Ни один из сценариев не предопределен. Кампания по подготовке к Единому дню голосования 2020 года сохранит в силе большинство из перечисленных проблем и ограничений. Однако действия власти и несистемных сил постепенно будут формировать необходимые условия для реализации одного из этих сценариев.
Несистемным силам важно выйти на старт думской кампании после ЕДГ следующего года, занеся в свой актив хоть какую-то победу над Кремлем или приписав себе такую победу, поддержав создаваемый имидж независимого «брокера».
Наиболее вероятным шагом станет выбор одного из регионов, в котором первоначальная ставка будет сделана на участие, например, Новосибирская область и город Новосибирск. В остальных регионах ставки будут сделаны ситуативно на КПРФ и ЛДПР.
Второе направление удара несистемщиков - губернаторские выборы в тех регионах, в которых можно перевести ситуацию во второй тур. В то же время, исключать ситуацию, при которой власть может пойти на такой второй тур, полностью нельзя - слишком очевидно она укладывается в модель «маятника», когда перед федеральной кампанией нужно расширить пространство для маневра и даже в чем-то показать возможность послаблений.
Сценарий перейдет в технологический режим только в начале лета 2020 года, после номинирования кандидатов от власти и объявления выборов, когда станет понятно пространство для игры.
В ближайшее время, в течение ближайшего полугода, у несистемщиков останется лишь задача поддержки мобилизации своих сторонников на основании точечных кампаний по дискредитации отдельных представителей власти.
линк http://cpkr.ru/analytics/pered-vyborom-novoy-strategii
П.С. Достаточно интересный анализ существующей политической повестки оппозиции. По какому из сценариев будет развиваться политическая деятельность несистемных сил во многом будет зависеть от стратегии противодействия выбранной АП. Радикализация несистемной оппозиции, по нашему мнению, возможно только в условиях сильного ухудшения финансово-экономической ситуации в стране.