ГЛАВА VIII: Нравы и обычаи жителей - продолжение
Пастбищное скотоводство. - Выпас овец.
Пастбищное скотоводство Нью-Мексико по своему масштабу превосходит все остальные отрасли сельского хозяйства. Хотя недостаток воды делает великие равнины совершенно бесполезными для обычных земледельческих целей, они представляют собой хорошие пастбища, вероятно, одни из лучших в мире. Они покрыты чрезвычайно питательными разновидностями трав, которым для роста достаточно совсем небольшого количества влаги. В дождливое время года трава вырастает до определенной высоты, а после начала заморозков вянет и полегает наземь. Скот зимой редко держат в хлеву или кормят зерном, его выпускают на равнины, и он пасется на подножном корме, который составляет сухая трава. Овцеводству уделяется куда больше внимания, чем любому другому виду хозяйствования, и овец можно считать основным продуктом производства в этой местности. В прежние годы это занятие процветало гораздо больше, чем в настоящее время, его сильно отбросили назад враждебные набеги многочисленных индейских банд из тех племен, что живут в пределах территории и вокруг нее. У многих фермеров угоняли целые стада, и лишь изредка они получали от правительства хоть какую-то компенсацию, хотя на этот случай существует особый закон. Говорят, что около пятнадцати или двадцати лет назад, когда это занятие было на пике своего расцвета, на рынки Южной Мексики ежегодно перегоняли полмиллиона овец; известно, что один-единственный хозяин владел не менее чем 300 тысячами голов скота одновременно.
Стадо в несколько тысяч овец находится на попечении одного-единственного пастуха, которого сопровождают три или четыре большие, специально обученные собаки. Овец отгоняют на равнины, и если индейцы не внушают заметных опасений, пастухи отваживаются значительно удалиться от поселений. Они бродят в радиусе нескольких миль от источника воды, каждые два-три дня овец загоняют к пруду или ручью, пастухи же возят запас воды с собой в долбленых тыквах или бочонках, навьюченных на бурро. Пастухи ночуют на равнинах, вместе с овцами и своими собаками, выбрав для временной овчарни какое-нибудь подходящее место, и таким образом неделями странствуют по местности в поисках лучших пастбищ. Собаки, сопровождающие стада, оказывают важнейшую услугу: ни одному человеку не под силу было бы справиться с таким количеством скота без их помощи. Они проявляют поистине поразительные ум и сообразительность. Временами двух-трех собак отправляют самостоятельно сопровождать большое стадо на многие мили, и они поддерживают в нем должный порядок не хуже, чем сам пастух. Собаки присматривают за овцами, пока те пасутся днем, и приводят домой на ночь. Если стадо ночует на равнинах, собаки несут стражу возле него и отлично защищают от нападения волков и прочих хищных зверей. Во всех этих отношениях услуги овчарок бесценны. Овцы в Нью-Мексико более мелкой породы, чем те, которых разводят в Штатах, и украшены примечательно длинными рогами; у мяса прекрасный аромат, и оно служит для населения основным продуктом питания. Хотя поголовье овец в стране очень велико, шерсть так и не стала основным предметом торговли. Она очень грубая и некачественная, на ранчо ее продают не дороже четырех или пяти центов за фунт, и лишь небольшое количество ее попадает на рынок Соединенных Штатов.
Фермеры сохранили изначальную породу овец, не предпринимая никаких усилий для того, чтобы ее улучшить. На родине ничто не располагало к тому, чтобы ввозить животных более высокого качества, и по сей день их выращивают только ради мяса. С тех пор, как произошло заселение Калифорнии, между двумя этими странами установилась масштабная торговля овцами. Ежегодно большие стада перегоняют через пустыню из Нью-Мексико, цена, установленная на них в Калифорнии, совершенно окупает владельцам связанный с такой перегонкой риск, заботы и расходы. Дома овцы стоят два-три долларов за голову, а на рынке в Сан-Франциско и других местах за них можно выручить от шести до восьми долларов. В силу прекрасного климата и хороших пастбищ, которыми в основном изобилуют плоскогорья, Нью-Мексико, вероятно, лучше приспособлен к разведению овец, чем любая другая часть нашей страны. Издержки при этом лишь номинальные. Овцы могут круглый год кормиться природной травой на равнинах, а четыре-пять пастухов и столько же собак способны управиться со стадом в несколько тысяч голов. Когда Нью-Мексико соединят с Штатами железной дорогой, производители шерстяных тканей сочтут, что в их же интересах выращивать там собственную шерсть вместо того, чтобы ввозить ее из-за границы. Они смогут задешево пасти свои стада; в сезон стрижки приводить овец к линии железной дороги, стричь там и отправлять шерсть на свои фабрики, и все это с меньшими затратами, чем если импортировать шерсть или выращивать овец дома. Этот предмет стоит рассмотрения.
Пастбищное скотоводство Нью-Мексико по своему масштабу превосходит все остальные отрасли сельского хозяйства. Хотя недостаток воды делает великие равнины совершенно бесполезными для обычных земледельческих целей, они представляют собой хорошие пастбища, вероятно, одни из лучших в мире. Они покрыты чрезвычайно питательными разновидностями трав, которым для роста достаточно совсем небольшого количества влаги. В дождливое время года трава вырастает до определенной высоты, а после начала заморозков вянет и полегает наземь. Скот зимой редко держат в хлеву или кормят зерном, его выпускают на равнины, и он пасется на подножном корме, который составляет сухая трава. Овцеводству уделяется куда больше внимания, чем любому другому виду хозяйствования, и овец можно считать основным продуктом производства в этой местности. В прежние годы это занятие процветало гораздо больше, чем в настоящее время, его сильно отбросили назад враждебные набеги многочисленных индейских банд из тех племен, что живут в пределах территории и вокруг нее. У многих фермеров угоняли целые стада, и лишь изредка они получали от правительства хоть какую-то компенсацию, хотя на этот случай существует особый закон. Говорят, что около пятнадцати или двадцати лет назад, когда это занятие было на пике своего расцвета, на рынки Южной Мексики ежегодно перегоняли полмиллиона овец; известно, что один-единственный хозяин владел не менее чем 300 тысячами голов скота одновременно.
Стадо в несколько тысяч овец находится на попечении одного-единственного пастуха, которого сопровождают три или четыре большие, специально обученные собаки. Овец отгоняют на равнины, и если индейцы не внушают заметных опасений, пастухи отваживаются значительно удалиться от поселений. Они бродят в радиусе нескольких миль от источника воды, каждые два-три дня овец загоняют к пруду или ручью, пастухи же возят запас воды с собой в долбленых тыквах или бочонках, навьюченных на бурро. Пастухи ночуют на равнинах, вместе с овцами и своими собаками, выбрав для временной овчарни какое-нибудь подходящее место, и таким образом неделями странствуют по местности в поисках лучших пастбищ. Собаки, сопровождающие стада, оказывают важнейшую услугу: ни одному человеку не под силу было бы справиться с таким количеством скота без их помощи. Они проявляют поистине поразительные ум и сообразительность. Временами двух-трех собак отправляют самостоятельно сопровождать большое стадо на многие мили, и они поддерживают в нем должный порядок не хуже, чем сам пастух. Собаки присматривают за овцами, пока те пасутся днем, и приводят домой на ночь. Если стадо ночует на равнинах, собаки несут стражу возле него и отлично защищают от нападения волков и прочих хищных зверей. Во всех этих отношениях услуги овчарок бесценны. Овцы в Нью-Мексико более мелкой породы, чем те, которых разводят в Штатах, и украшены примечательно длинными рогами; у мяса прекрасный аромат, и оно служит для населения основным продуктом питания. Хотя поголовье овец в стране очень велико, шерсть так и не стала основным предметом торговли. Она очень грубая и некачественная, на ранчо ее продают не дороже четырех или пяти центов за фунт, и лишь небольшое количество ее попадает на рынок Соединенных Штатов.
Фермеры сохранили изначальную породу овец, не предпринимая никаких усилий для того, чтобы ее улучшить. На родине ничто не располагало к тому, чтобы ввозить животных более высокого качества, и по сей день их выращивают только ради мяса. С тех пор, как произошло заселение Калифорнии, между двумя этими странами установилась масштабная торговля овцами. Ежегодно большие стада перегоняют через пустыню из Нью-Мексико, цена, установленная на них в Калифорнии, совершенно окупает владельцам связанный с такой перегонкой риск, заботы и расходы. Дома овцы стоят два-три долларов за голову, а на рынке в Сан-Франциско и других местах за них можно выручить от шести до восьми долларов. В силу прекрасного климата и хороших пастбищ, которыми в основном изобилуют плоскогорья, Нью-Мексико, вероятно, лучше приспособлен к разведению овец, чем любая другая часть нашей страны. Издержки при этом лишь номинальные. Овцы могут круглый год кормиться природной травой на равнинах, а четыре-пять пастухов и столько же собак способны управиться со стадом в несколько тысяч голов. Когда Нью-Мексико соединят с Штатами железной дорогой, производители шерстяных тканей сочтут, что в их же интересах выращивать там собственную шерсть вместо того, чтобы ввозить ее из-за границы. Они смогут задешево пасти свои стада; в сезон стрижки приводить овец к линии железной дороги, стричь там и отправлять шерсть на свои фабрики, и все это с меньшими затратами, чем если импортировать шерсть или выращивать овец дома. Этот предмет стоит рассмотрения.