Зёрна и плевелы
Оригинал взят у seimur в Зёрна и плевелы
Есть одно распространённое свойство в среде верующих людей, которое возможно заметить, но трудно иной раз проименовать и выявить его зловредность. Выражается это убеждение в простой формуле: все будут гореть в аду, а я один спасусь и буду веселиться (в более "милосердной" форме - "они погибнут, а мы спасёмся"). В этом заключено зерно религиозного фанатизма: ядро эгоизма, обёрнутое скорлупой "богоизбранности".
Макарий Египетский говорил о подобном так: если ты достиг некого духовного статуса - то копни глубже и увидишь змия, тайно приютившегося под твоей праведностью, которого если не изгонишь, то незаметно отравит тебя своим ядом.
Это следует понимать так, что в людях с большими нравственными и духовными достижениями может укорениться плевел любви эгоистской (к себе или "своим") в ущерб любви самопожертвенной (агапе).
Апостол Павел молился о том, чтобы Бог лишил его наследия во Христе (то есть, спасения от преисподней) ради братьев его по плоти - иудеев. То есть Павел фактически жертвовал своим "раем и комфортом" ради спасения народа "проклятого и богоотступнического", как принято клеймить евреев в некоторых православных конфессиях. Вроде бы абсурд? Зачем обретать веру, чтоб её сжигать? Но здесь есть мудрость не человеческая, но божественная, которую выразил Христос в притче: "если зерно пшеничное не умрёт - оно и не оживёт, кто сбережёт свою душу - тот её потеряет, а кто потеряет ради другого - тот вновь обретёт". Это не только о душе и о зерне, но также и о зерне веры, о "религиозных святынях": кто будет "хранить веру", "хранить спасение" - тот потеряет. Потому что для себя. А тот кто не боится потерять, кто как самурай, умрёт для себя, покорившись воле господина - тот обретёт не только веру воскресшую, но и любовь самого Бога. Знаете, есть такая исконная народная коллективная позиция "мы шли по костям, убивали врагов веры, но зато веру сохранили". Так вот, это погибельная позиция. Лучше бы веру потеряли, но врагов веры помиловали. Вот что значит "милости ищу, а не жертвы".
О вере также и притча о талантах. Тот кто зарыл мешок драгоценного серебра - дара веры - тот назван "рабом лукавым", а кто пустил эти ценности в оборот с риском - тот обрёл золото, огнём очищенное и статус господина. Нельзя стать господом, пока не пригвоздишь свою веру на крест. С лукавыми рабами, хранящими барские деньги ради спасения своей шкуры поступают по лукавству их: отбирают их "священное" серебро и раздают тем, кто обрёл золото, пожертвовав своё серебро.
У о.Игнатия (не древнего святого, а нашего ЖЖшного "антибатюшки") я прочитал очень верную мысль: в притче о талантах характеристика господина "человек жестокий" - это искажение синодального перевода, на самом же деле, с греческого по смыслу надо понимать как "человек жесткий" - то есть "с деловой хваткой", современным языком - бизнесмен. Бог охарактеризован как деловой бизнесмен, который бесполезных хитрецов, хранящих вверенные им инвестиции в сейфе на чёрный день, выгоняет прочь без выплаты пособий по безработице.
Чтобы "отдали до последнего гроша" от содержимого своей души, и просились к восстановлению лишь после адской чистки от лукавства.
А кто сердцем (не умом даже) не надеется(пусть даже в знании о безнадёжности) об оправдании осужденных - в том нет любви Божьей.
Было как-то я дискутировал с о. Яковым Кротовым. Вроде бы, православный человек - про рай, про ад, то-сё... И вот я его спрашиваю, ну, мол, а что в итоге? Апокастасис? Он посмотрел на меня и тииихонечко так произнёс "да". Я ему, мол, но как же неправославно! А он на меня так просветлённо посмотрел и улыбнулся, в чём читалось "ну и что", и повторил "да, да".
Так вот, Ориген был по форме (рациональной) неправ, но прав в сути. Потому что искал сердцем от милосердия. Отцы церкви были правы по форме, но ошибались в сути. Потому что искали умом от закона. Бог превознёс милосердие над законом. Милосердие оправдывает милосердного. Закон не оправдает законника (ортодокса). Живая вера есть сплошное еретичество в глазах верующего в Закон. Ведь в Закон Божий надо не верить, а оживлять его в образе Любви.
Тогда станут понятны слова Павла "я язычник для язычников, и иудей для иудеев". Не театрально притворившийся иудеем или язычником ради лукавого соблазнения о перемене религии, но ставшего таковым по сути и открывшего пути к жизни в этом "умирающем и проклятом".
свящ.Антоний Блум(Сурожский) говорил (по памяти цитирую неточно): "не ищи того, чтобы внушать свои взгляды другим, но ищи того, что можно сотворить благого из взглядов другого человека, как можно усовершенствовать его веру и философию".
Этот поиск "благого зерна" и есть близкое к тому, о чём размышлял Николай Бердяев: эпоха Святого Духа - это поиск и соединение разрозненных истин всех расколов и ересей.
И это воистину аминь.
P.S: С Софией жить - по-софийному мыслить. Признаюсь, что выражаю мысли не от собственного "совершенства и опыта", но по вдохновению и софийному озарению ума. Это значит, что говоримое мной зачастую относится и ко мне, так как я выражаю мысли иной раз, обличающие меня самого. Так, в данном случае, я и сам несовершенен в праксисе вышеестественной любви и обладаю вполне прорастающими побегами эгоизма. Но Слово Божие нельзя удерживать в себе. Что должно быть сказано - то должно быть сказано.
Есть одно распространённое свойство в среде верующих людей, которое возможно заметить, но трудно иной раз проименовать и выявить его зловредность. Выражается это убеждение в простой формуле: все будут гореть в аду, а я один спасусь и буду веселиться (в более "милосердной" форме - "они погибнут, а мы спасёмся"). В этом заключено зерно религиозного фанатизма: ядро эгоизма, обёрнутое скорлупой "богоизбранности".
Макарий Египетский говорил о подобном так: если ты достиг некого духовного статуса - то копни глубже и увидишь змия, тайно приютившегося под твоей праведностью, которого если не изгонишь, то незаметно отравит тебя своим ядом.
Это следует понимать так, что в людях с большими нравственными и духовными достижениями может укорениться плевел любви эгоистской (к себе или "своим") в ущерб любви самопожертвенной (агапе).
Апостол Павел молился о том, чтобы Бог лишил его наследия во Христе (то есть, спасения от преисподней) ради братьев его по плоти - иудеев. То есть Павел фактически жертвовал своим "раем и комфортом" ради спасения народа "проклятого и богоотступнического", как принято клеймить евреев в некоторых православных конфессиях. Вроде бы абсурд? Зачем обретать веру, чтоб её сжигать? Но здесь есть мудрость не человеческая, но божественная, которую выразил Христос в притче: "если зерно пшеничное не умрёт - оно и не оживёт, кто сбережёт свою душу - тот её потеряет, а кто потеряет ради другого - тот вновь обретёт". Это не только о душе и о зерне, но также и о зерне веры, о "религиозных святынях": кто будет "хранить веру", "хранить спасение" - тот потеряет. Потому что для себя. А тот кто не боится потерять, кто как самурай, умрёт для себя, покорившись воле господина - тот обретёт не только веру воскресшую, но и любовь самого Бога. Знаете, есть такая исконная народная коллективная позиция "мы шли по костям, убивали врагов веры, но зато веру сохранили". Так вот, это погибельная позиция. Лучше бы веру потеряли, но врагов веры помиловали. Вот что значит "милости ищу, а не жертвы".
О вере также и притча о талантах. Тот кто зарыл мешок драгоценного серебра - дара веры - тот назван "рабом лукавым", а кто пустил эти ценности в оборот с риском - тот обрёл золото, огнём очищенное и статус господина. Нельзя стать господом, пока не пригвоздишь свою веру на крест. С лукавыми рабами, хранящими барские деньги ради спасения своей шкуры поступают по лукавству их: отбирают их "священное" серебро и раздают тем, кто обрёл золото, пожертвовав своё серебро.
У о.Игнатия (не древнего святого, а нашего ЖЖшного "антибатюшки") я прочитал очень верную мысль: в притче о талантах характеристика господина "человек жестокий" - это искажение синодального перевода, на самом же деле, с греческого по смыслу надо понимать как "человек жесткий" - то есть "с деловой хваткой", современным языком - бизнесмен. Бог охарактеризован как деловой бизнесмен, который бесполезных хитрецов, хранящих вверенные им инвестиции в сейфе на чёрный день, выгоняет прочь без выплаты пособий по безработице.
Чтобы "отдали до последнего гроша" от содержимого своей души, и просились к восстановлению лишь после адской чистки от лукавства.
А кто сердцем (не умом даже) не надеется(пусть даже в знании о безнадёжности) об оправдании осужденных - в том нет любви Божьей.
Было как-то я дискутировал с о. Яковым Кротовым. Вроде бы, православный человек - про рай, про ад, то-сё... И вот я его спрашиваю, ну, мол, а что в итоге? Апокастасис? Он посмотрел на меня и тииихонечко так произнёс "да". Я ему, мол, но как же неправославно! А он на меня так просветлённо посмотрел и улыбнулся, в чём читалось "ну и что", и повторил "да, да".
Так вот, Ориген был по форме (рациональной) неправ, но прав в сути. Потому что искал сердцем от милосердия. Отцы церкви были правы по форме, но ошибались в сути. Потому что искали умом от закона. Бог превознёс милосердие над законом. Милосердие оправдывает милосердного. Закон не оправдает законника (ортодокса). Живая вера есть сплошное еретичество в глазах верующего в Закон. Ведь в Закон Божий надо не верить, а оживлять его в образе Любви.
Тогда станут понятны слова Павла "я язычник для язычников, и иудей для иудеев". Не театрально притворившийся иудеем или язычником ради лукавого соблазнения о перемене религии, но ставшего таковым по сути и открывшего пути к жизни в этом "умирающем и проклятом".
свящ.Антоний Блум(Сурожский) говорил (по памяти цитирую неточно): "не ищи того, чтобы внушать свои взгляды другим, но ищи того, что можно сотворить благого из взглядов другого человека, как можно усовершенствовать его веру и философию".
Этот поиск "благого зерна" и есть близкое к тому, о чём размышлял Николай Бердяев: эпоха Святого Духа - это поиск и соединение разрозненных истин всех расколов и ересей.
И это воистину аминь.
P.S: С Софией жить - по-софийному мыслить. Признаюсь, что выражаю мысли не от собственного "совершенства и опыта", но по вдохновению и софийному озарению ума. Это значит, что говоримое мной зачастую относится и ко мне, так как я выражаю мысли иной раз, обличающие меня самого. Так, в данном случае, я и сам несовершенен в праксисе вышеестественной любви и обладаю вполне прорастающими побегами эгоизма. Но Слово Божие нельзя удерживать в себе. Что должно быть сказано - то должно быть сказано.