15.
По полям Зосимовой пустыни,
окуная в грохот мосты,
поезд лямку тянул без устали,
отдаляя нас от Москвы,
и дрожали холмы пологие,
отражая пляшущий звук:
Онкология. Онкология.
Королева точных наук.
Смерть является в поле зрения,
когда в сторону шага нет,
отмеряя остаток времени цифрой,
меньшей прожитых лет.
Шелестя, скользнёт по палате,
у окна постоит босой,
и не в саване - а в халате,
и с блокнотом, а не с косой.
То ли облаком к горним кущам,
то ли камнем о дольний лёд -
часовой механизм запущен,
и того и гляди, рванёт,
и расколется неба колокол,
заполняя холодом двор,
как онколога, как онколога
окончательный приговор.
Долго ль, коротко ль погорельцам
обживать иные места,
те, куда несутся по рельсам
разноцветные поезда,
разнося ни живых, ни мёртвых
к вереницам мокрых следов
на асфальте в пёстрых обертках
и в обломках цветов?
День придёт - собираясь в отпуск,
два билета в столе найду.
Что мы делали в этом Обнинске
в девяносто втором году?
окуная в грохот мосты,
поезд лямку тянул без устали,
отдаляя нас от Москвы,
и дрожали холмы пологие,
отражая пляшущий звук:
Онкология. Онкология.
Королева точных наук.
Смерть является в поле зрения,
когда в сторону шага нет,
отмеряя остаток времени цифрой,
меньшей прожитых лет.
Шелестя, скользнёт по палате,
у окна постоит босой,
и не в саване - а в халате,
и с блокнотом, а не с косой.
То ли облаком к горним кущам,
то ли камнем о дольний лёд -
часовой механизм запущен,
и того и гляди, рванёт,
и расколется неба колокол,
заполняя холодом двор,
как онколога, как онколога
окончательный приговор.
Долго ль, коротко ль погорельцам
обживать иные места,
те, куда несутся по рельсам
разноцветные поезда,
разнося ни живых, ни мёртвых
к вереницам мокрых следов
на асфальте в пёстрых обертках
и в обломках цветов?
День придёт - собираясь в отпуск,
два билета в столе найду.
Что мы делали в этом Обнинске
в девяносто втором году?