Антропология ласки
Бывало не раз, когда я решительно сгорал от стыда в период моего детства и отрочества. Поводов было много. Во многом потому, что я самостоятельно генерировал обстоятельства располагающие к такой психической реакции. Но, случалось это еще и по причине неразумения женщинами в моей семье особенностей мальчишеского дворового быта.
Бабуля беззастенчиво громко и протяжно кричала во двор с балкона третьего этажа: "Никооооолууууушка", а дальше добавлялась команда "кушать", "домой" или "на дачу". По ситуации, короче. А эти малолетние скоты во дворе, что делили со мной радость хулиганства, апосля прозвучавшей сирены с балкона, ехидно улыбаясь и начинали сеанс психологических издевательств.
Я в ответ за словом в карман не лез. А словом дети из рабочих семей владели на достаточно нехитром уровне, поэтому, быстро исчерпав аргументы, маленькие пролетарии начинали со мной драться.
Наивные дети и не предполагали, что я был жертвой прогрессивной методики воспитания советского учителя истории, поэтому возможность получить пиздюлей меня никогда не пугала, ибо единственный вид пиздюлей, в предвкушении которых мне отчаянно кололо спину и перехватывало дыхание ранней юности, это были пиздюли домашние.
После пары эксцессов с метанием кирпичей в превосходящие силы противника меня стали побаиваться и, в последствии,
психологическими атаками в мою сторону эти хмурые сорванцы из восьмидесятых занимались группами. После пары эксцессов с некстати подворачивающейся к случаю арматурой, за мной крепко закрепилась слава неуравновешенного дебила и со мной никто, кроме как под присмотром старших хулиганов, не связывался.
Да, казалось бы, парадокс. Но, беззастенчиво крича на всю округу мое имя в уменьшительно-ласкательных вариациях, женщины в моей семье серьезно рисковали не только моей жизнью, но и возможностью платить алименты покалеченным детям. Слава небесам все обходилось. Правда, надо признаться, чудом.
Мама, без сомнения, имела большее поле для того, чтобы заставлять меня краснеть и ловить ироничные улыбки окружающих.
В школе, где она работала учителем, а я, случайным, разумеется, образом, учился, частенько, после ее ультразвукового "Ниииикооооолкаааааааааа", я был вынужден разбираться с ироничной публикой знакомым мне способом. Словом. Сибирские дети после сказанного слова всегда, отчего-то, всегда требовали дела. В общеобразовательной школе, с серьезным спортивным уклоном, это дело всегда было непростым, ибо в школе дети были, не в пример дворовым, хорошо развиты физически.
Разумеется, случались подобные ситуации не часто. Ну, может быть, всего несколько тысяч раз, когда на весь магазин мама кричала мое имя на этот самый уменьшительно-ласкательный манер: "Никоооооолка, сынок". Там я ничего не мог сделать. Суровые сибирские взрослые меня подъебывали, а их гадкие и бессердечные дети ехидно улыбались. А меня душили слезы бессилия и обида на родительницу.
Предполагаю, что именно поэтому я не выношу слышать уменьшительно-ласкательные обращения даже со стороны, а от обращенных в мою сторону просто сатанею. Детская травма, чо.
Да, к чему это я вообще говорю? Признаюсь, что сам я уменьшительно-ласкательные обращения весьма охотно и неистово использую. Монстры породили монстра.
